По ситуации в Сирии пока трудно делать какие-то прогнозы, но можно констатировать, что ситуация стала примерно такая–же как в 2015 году, за исключением одного фактора. Фактора появления дронов. Дронов, надёжно бороться с которыми никто, нигде пока так и не научился. Все остальное вооружение у исламистов не сильно отличается по качеству и количеству от того, что было у них в 15 году. Люди все те же.
Чем это отличие нам грозит?
Грозит она потерей авиационной ударной составляющей, которая составляет процентов 75 боевых возможностей наших войск в САР. Аэродром Хмеймим, это не многоэтажный промобьект с подвалами, это поле с легкосборными домиками сверху, который прекратит свое функционирование, как только противник, или подойдет на дальность артиллерийского огня, или на дальность полета дронов. И тут уже применять маневр авиацией, который спасает нас на большой земле не получится. Выводиться некуда. По сути единственными запасными аэродромами в Сирии осталось 2 аэродрома. Это критический минимум. С морской базой в Тартусе ситуация примерно та же. Оборонять и держать ее конечно можно достаточно долго, если будет кем и чем, но функционировать она или не сможет вообще, или весьма ограниченно.
Эвакуировать базы практически невозможно. В лучшем случае можно эвакуировать большую часть личного состава, документацию и перегнать исправные самолёты. Ну какую-то технику, которая, на ходу, можно по сухогрузам и десантным кораблям распихать, но конечно не всю. Все остальное имущество останется на базах.
Сопротивление дронам так же ограничено удалением от большой земли с ее поставками ракет и ЗРК. А если дойдет до FPV...
Поэтому основная задача наших сил в Сирии не допустить противника в Латакию, даже если придётся временно отдать всю остальную территорию. Чем и как это делать, в теории понятно, а как это будет выглядеть на практике мы уже скоро увидим.
По скорости захвата территорий противником удивляться не надо, это работает в обе стороны.
Крч, продолжаем наблюдать, но то, что инициатива не на нашей стороне и ситуация очень сложная, отрицать невозможно.
По ситуации в Сирии пока трудно делать какие-то прогнозы, но можно констатировать, что ситуация стала примерно такая–же как в 2015 году, за исключением одного фактора. Фактора появления дронов. Дронов, надёжно бороться с которыми никто, нигде пока так и не научился. Все остальное вооружение у исламистов не сильно отличается по качеству и количеству от того, что было у них в 15 году. Люди все те же.
Чем это отличие нам грозит?
Грозит она потерей авиационной ударной составляющей, которая составляет процентов 75 боевых возможностей наших войск в САР. Аэродром Хмеймим, это не многоэтажный промобьект с подвалами, это поле с легкосборными домиками сверху, который прекратит свое функционирование, как только противник, или подойдет на дальность артиллерийского огня, или на дальность полета дронов. И тут уже применять маневр авиацией, который спасает нас на большой земле не получится. Выводиться некуда. По сути единственными запасными аэродромами в Сирии осталось 2 аэродрома. Это критический минимум. С морской базой в Тартусе ситуация примерно та же. Оборонять и держать ее конечно можно достаточно долго, если будет кем и чем, но функционировать она или не сможет вообще, или весьма ограниченно.
Эвакуировать базы практически невозможно. В лучшем случае можно эвакуировать большую часть личного состава, документацию и перегнать исправные самолёты. Ну какую-то технику, которая, на ходу, можно по сухогрузам и десантным кораблям распихать, но конечно не всю. Все остальное имущество останется на базах.
Сопротивление дронам так же ограничено удалением от большой земли с ее поставками ракет и ЗРК. А если дойдет до FPV...
Поэтому основная задача наших сил в Сирии не допустить противника в Латакию, даже если придётся временно отдать всю остальную территорию. Чем и как это делать, в теории понятно, а как это будет выглядеть на практике мы уже скоро увидим.
По скорости захвата территорий противником удивляться не надо, это работает в обе стороны.
Крч, продолжаем наблюдать, но то, что инициатива не на нашей стороне и ситуация очень сложная, отрицать невозможно.
BY Fighterbomber
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from pl
