То, что делает эту организацию такой интересной, — это именно ее ведущая роль в рамках хорошо организованной сети объединений, религиозных организаций и политических партий, стоящих за тем, что я называю «Реставрацией Рэйва». Действительно, не было никакого военного переворота (к большому разочарованию Юкио Мисимы), нет массовых протестов на улицах, нет и высокоэффективного популистского лидера, действующего по собственной личной инициативе. Это, скорее, хорошо организованная административная перестройка институтов страны, проводимая в течение длительного периода времени, терпеливо выстраивающая общественное согласие и осуществляющая — в нужный момент — радикальные изменения.
Важно помнить, что такое положение дел стало возможным в Японии только из-за уникальной особенности ее общества: неразрешенного напряжения между двумя душами страны. С одной стороны, есть довоенная, милитаристская, теократическая и традиционалистская Япония, сосредоточенная на концепции Кокутай, императорского института и государственной религии синто. С другой стороны, есть Япония, выкованная союзнической оккупацией: либеральная, светская и демократическая — почти республиканская — наивысшим выражением которой является Конституция 1947 года, разработанная штабом генерала Макартура. Ситуация такова, что тезис и антитезис живут вместе, в постоянном напряжении на протяжении более семи десятилетий, не создавая синтеза. Это напряжение, которое рано или поздно должно быть каким-то образом разрешено; и это разрешение — то, что мы наблюдаем в XXI веке.
Великий переломный момент наступил в 1990-х годах. С 1947 года и до конца холодной войны послевоенная система укреплялась экономическим ростом и процветанием, подкрепленным статусом Японии как важного союзника США на Дальнем Востоке, в то время как США обеспечивали свое военное присутствие в качестве компенсации за собственную демилитаризацию Японии. Однако 1990-е годы принесли некоторые важные изменения: окончание Холодной войны подняло серьезные вопросы о стратегической роли Японии; и ее главный союзник, США, начал воспринимать ее как экономического конкурента (мнение, которое было ослаблено растущим соперничеством с Китаем). В то же время японская экономика застаивалась, пошатнув еще один из столпов послевоенной Японии. Затем, в 1995 году, землетрясение в Кобе привело к гибели более 6000 человек и перемещению 300 000 человек. Смертоносная газовая атака зарином в токийском метро, осуществленная религиозным культом Аум Синрикё, еще больше пошатнула уверенность японского общества.
Поэтому неудивительно, что «Ниппон кайги» была основана в 1997 году. Она объединила две существующие организации: Национальную конференцию по защите Японии, в основном политическую ассоциацию, среди членов которой было несколько ветеранов войны, и Общество по защите Японии, имевшее более религиозный характер. Она унаследовала общие цели, разделяемые ее предшественниками: восстановить Кокутай путем расширения политической роли императора и возвращения его священного/религиозного измерения; отвергнуть статью 9 Конституции, которая запрещает Японии вести войну или иметь вооруженные силы; и подтвердить более консервативный и националистический нарратив о национальной идентичности.
В последующие годы «Ниппон кайги» завоевала позиции в гражданском обществе, армии (т. е. в Силах самообороны, демократической и демилитаризованной замене Императорских вооруженных сил) и религиозном руководстве, найдя сторонников как в основных организациях синто, так и в других религиозных движениях (в религиозном отношении Япония представляет собой довольно раздробленную мозаику). Наконец, она стала решающей силой в Либерально-демократической партии, политической партии, которая правит Японией с 1957 года, руководство которой всегда имело скрытую цель разработать новую «суверенную» конституцию.
То, что делает эту организацию такой интересной, — это именно ее ведущая роль в рамках хорошо организованной сети объединений, религиозных организаций и политических партий, стоящих за тем, что я называю «Реставрацией Рэйва». Действительно, не было никакого военного переворота (к большому разочарованию Юкио Мисимы), нет массовых протестов на улицах, нет и высокоэффективного популистского лидера, действующего по собственной личной инициативе. Это, скорее, хорошо организованная административная перестройка институтов страны, проводимая в течение длительного периода времени, терпеливо выстраивающая общественное согласие и осуществляющая — в нужный момент — радикальные изменения.
Важно помнить, что такое положение дел стало возможным в Японии только из-за уникальной особенности ее общества: неразрешенного напряжения между двумя душами страны. С одной стороны, есть довоенная, милитаристская, теократическая и традиционалистская Япония, сосредоточенная на концепции Кокутай, императорского института и государственной религии синто. С другой стороны, есть Япония, выкованная союзнической оккупацией: либеральная, светская и демократическая — почти республиканская — наивысшим выражением которой является Конституция 1947 года, разработанная штабом генерала Макартура. Ситуация такова, что тезис и антитезис живут вместе, в постоянном напряжении на протяжении более семи десятилетий, не создавая синтеза. Это напряжение, которое рано или поздно должно быть каким-то образом разрешено; и это разрешение — то, что мы наблюдаем в XXI веке.
Великий переломный момент наступил в 1990-х годах. С 1947 года и до конца холодной войны послевоенная система укреплялась экономическим ростом и процветанием, подкрепленным статусом Японии как важного союзника США на Дальнем Востоке, в то время как США обеспечивали свое военное присутствие в качестве компенсации за собственную демилитаризацию Японии. Однако 1990-е годы принесли некоторые важные изменения: окончание Холодной войны подняло серьезные вопросы о стратегической роли Японии; и ее главный союзник, США, начал воспринимать ее как экономического конкурента (мнение, которое было ослаблено растущим соперничеством с Китаем). В то же время японская экономика застаивалась, пошатнув еще один из столпов послевоенной Японии. Затем, в 1995 году, землетрясение в Кобе привело к гибели более 6000 человек и перемещению 300 000 человек. Смертоносная газовая атака зарином в токийском метро, осуществленная религиозным культом Аум Синрикё, еще больше пошатнула уверенность японского общества.
Поэтому неудивительно, что «Ниппон кайги» была основана в 1997 году. Она объединила две существующие организации: Национальную конференцию по защите Японии, в основном политическую ассоциацию, среди членов которой было несколько ветеранов войны, и Общество по защите Японии, имевшее более религиозный характер. Она унаследовала общие цели, разделяемые ее предшественниками: восстановить Кокутай путем расширения политической роли императора и возвращения его священного/религиозного измерения; отвергнуть статью 9 Конституции, которая запрещает Японии вести войну или иметь вооруженные силы; и подтвердить более консервативный и националистический нарратив о национальной идентичности.
В последующие годы «Ниппон кайги» завоевала позиции в гражданском обществе, армии (т. е. в Силах самообороны, демократической и демилитаризованной замене Императорских вооруженных сил) и религиозном руководстве, найдя сторонников как в основных организациях синто, так и в других религиозных движениях (в религиозном отношении Япония представляет собой довольно раздробленную мозаику). Наконец, она стала решающей силой в Либерально-демократической партии, политической партии, которая правит Японией с 1957 года, руководство которой всегда имело скрытую цель разработать новую «суверенную» конституцию.
2/4
BY Консервативный вестник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added.
from pl
