«Однажды в Голливуде», «первый роман Квентина Тарантино» — это не новеллизация одноименного фильма, а самостоятельное произведение. Герои те же, да, да только в книге иначе расставлены акценты: главный герой — сам кинематограф. Ключевая для кино сцена «Рик и Клифф против “Семьи” Мэнсона» остается за кадром и во флешфорварде (опять нелинейный нарратив) упоминается вскользь как уже случившееся: события происходят за полгода до. Романная форма позволяет раскрыть внутренний мир героев, о каждом мы узнаём больше, чем знали из кино. Клифф Бут обожал смотреть иностранные фильмы с английскими субтитрами («Чувствовал себя умнее. Ему нравилось расширять кругозор»), а у Рика Далтона было недиагностированное биполярное аффективное расстройство, плохо изученная в то время болезнь, и «единственным способом самолечения служил алкоголь». Шэрон Тейт, Чарли Мэнсон, Брюс Ли, Роман Полански — все живые и харАктерные, и легко позабыть, что это альтернативнаяистория. В которой Тарантино находит место и самому себе, причем дважды.
«Однажды в Голливуде», «первый роман Квентина Тарантино» — это не новеллизация одноименного фильма, а самостоятельное произведение. Герои те же, да, да только в книге иначе расставлены акценты: главный герой — сам кинематограф. Ключевая для кино сцена «Рик и Клифф против “Семьи” Мэнсона» остается за кадром и во флешфорварде (опять нелинейный нарратив) упоминается вскользь как уже случившееся: события происходят за полгода до. Романная форма позволяет раскрыть внутренний мир героев, о каждом мы узнаём больше, чем знали из кино. Клифф Бут обожал смотреть иностранные фильмы с английскими субтитрами («Чувствовал себя умнее. Ему нравилось расширять кругозор»), а у Рика Далтона было недиагностированное биполярное аффективное расстройство, плохо изученная в то время болезнь, и «единственным способом самолечения служил алкоголь». Шэрон Тейт, Чарли Мэнсон, Брюс Ли, Роман Полански — все живые и харАктерные, и легко позабыть, что это альтернативнаяистория. В которой Тарантино находит место и самому себе, причем дважды.
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from pl
