В Переучрежденной России 2080-х, более полувека назад закрытой на Карантин от остального мира и продолжающей выплачивать миру репарации, царит культ шахмат. Всё потому что после войны было принято решение, что все беды от «токсичной» русской литературы и ее «тоталитарного потенциала», развивающего в людях имперское мышление. Шахматисты заменили литераторов на картах городов и в головах россиян. В школах вместо стихов Лермонтова учат наизусть партии Каспарова, и уже мало кто в Петербурге помнит, что канал Левенфиша когда-то был каналом Грибоедова. И все живут бедно, но счастливо. Аспирант Кирилл тоже вполне счастлив, пока не начинает подозревать, что всё — не то, чем кажется: либо прекрасной России будущего угрожает уничтожение, либо сама она — фикция.
Читая «Убывающий мир», думал, что у Алексея Конакова наверняка получится отличный фикшн. И вот, пожалуйста, «Табия тридцать два» — e2 ли не лучший русский роман года прямо сейчас.
(И отдельное спасибо автору за любовь к скобкам. (Я же их тоже люблю. (Очень!)))
В Переучрежденной России 2080-х, более полувека назад закрытой на Карантин от остального мира и продолжающей выплачивать миру репарации, царит культ шахмат. Всё потому что после войны было принято решение, что все беды от «токсичной» русской литературы и ее «тоталитарного потенциала», развивающего в людях имперское мышление. Шахматисты заменили литераторов на картах городов и в головах россиян. В школах вместо стихов Лермонтова учат наизусть партии Каспарова, и уже мало кто в Петербурге помнит, что канал Левенфиша когда-то был каналом Грибоедова. И все живут бедно, но счастливо. Аспирант Кирилл тоже вполне счастлив, пока не начинает подозревать, что всё — не то, чем кажется: либо прекрасной России будущего угрожает уничтожение, либо сама она — фикция.
Читая «Убывающий мир», думал, что у Алексея Конакова наверняка получится отличный фикшн. И вот, пожалуйста, «Табия тридцать два» — e2 ли не лучший русский роман года прямо сейчас.
(И отдельное спасибо автору за любовь к скобкам. (Я же их тоже люблю. (Очень!)))
Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from pl
