Одна из старейших мечетей Бейрута названа в честь эмира Мансура Ассафа. Она построена в XVI в., когда этой территорией правила династия Ассафов. На пике влияния эта суннитская семья тюркского происхождения собирала налоги (именем османского султана) в некоторых районах Горного Ливана и соседних долинах.

Мечеть расположена на ул. Вейгана, в сердце старого Бейрута: около Большой мечети аль-Омари, через дорогу от мэрии и в 5 минутах от здания парламента.

Для Бейрута, выросшего в XIX-XX вв., это центр. Однако по меркам городка, который был там в начале XIX в., мечеть стояла у городских ворот, известных как Bāb as-sarāyā. Из-за этого мечеть эмира Мансура также известна как мечеть ас-Сарайя.

К началу XIX в. Бейрут был преимущественно суннитским, но с заметной греко-православной общиной. К концу столетия население увеличилось в разы, а крупнейшей конфессией стали католики-марониты из Ливанских гор. В середине XX в. на южных окраинах столицы стали селиться шииты из периферийных регионов Ливана.

📸 1952 год

Саид-бей Зейн ад-Дин родился среди Ливанских гор в деревне Эйн Кани в 1877 г. В 19 лет он отучился на юриста в Стамбуле. Помимо светского законодательства, которое появилось в ходе османских реформ XIX в., Зейн ад-Дин, будучи друзом, разбирался в суннитском праве. При османах Саид-бей работал прокурором и судьей.

При французском мандате Саид-бея назначили прокурором. В этом качестве он расследовал деятельность Джемаль-паши, правившего Левантом в годы войны. Французы наградили Саид-бея за преследование военных преступников.

Он лично обучал дочь Назиру Зейн ад-Дин Корану, хадисам и исламскому праву. Когда в конце 1920-х она вступила в публичную дискуссию с консервативными богословами, Саид-бей поддерживал дочь.

Саид-бей любил оливки, не брезговал также араком и курением. Он умер в Эйн Кани в 1954 г.

(Cooke, Nazira Zeineddine: A Pioneer of Islamic Feminism)

В 1907 г. Саид Зейн ад-Дин женился на 15-летней Хале аш-Шаар. Помимо арабского, Халя свободно владела французским и турецким. В начале 1908 г. родилась их первая дочь Назира.

В 1910-1914 гг. молодая семья – уже с тремя детьми – жила в Бейруте, где Саид-бей работал судьёй.

В 1914 году Саид-бей оказался в центре скандала, связанного с делом об убийстве полицейского, пишет Miriam Cooke пишет. Убийцу так и не нашли. При этом Саид-бей оправдал христианского подозреваемого, чьей казни добивался глава полиции Бейрута. Бейрутская и египетская пресса хвалила Саид-бея, но поста он в итоге лишился.

В том же году семья Зейн ад-Дин устремилась в Ливанские горы в сопровождении четырёх турецких рабов, купленных в Стамбуле. Там они и провели Первую мировую, деля поместье в Эйн Кани со старшим братом Саид-бея и его семьёй.

Следуя традициям друзской элиты, Зейн ад-Дины принимали просителей у себя дома в Эйн Кани. В гости к ним приходили деятели культуры и учёные. Когда Назира подросла, она участвовала в их обсуждениях и позволяла себе не соглашаться даже с богословами.

В Эйн Кани Назира и её сестра Мунира (📸) учили арабский и английский. С прислугой сёстры разговаривали по-турецки. Затем они учились – на французском – в католической школе с дочерями христианских элит. Дома отец, Саид-бей, обучал Назиру Корану и исламским наукам. Она хотела изучать медицину в Университете Св. Иосифа (один из старейших в Бейруте), но её не взяли из-за пола.

В 1928 г. Назира опубликовала книгу с критикой консервативных религиозных шейхов, требовавших от женщин скрывать лица. Аргументы Назиры опирались на интерпретации Корана, мнения богословов и примеры из исламской истории. Саид-бей помогал распространять эту книгу, вызвавшую немало критики. Среди хваливших её были сирийский просветитель Мухаммад Курд Али и феминистка Худа Шаарави из Египта.

Ахмад-паша по прозвищу «мясник» (Ǧazzār) правил Аккой с 1777 г. до своей смерти в 1804 г. Он неоднократно назначался губернатором провинций Сайда/Сидон и Дамаск, воевал с друзами Ливанских гор, шиитами южного Ливана* и суннитской областью Джабаль Наблус, а также победил Наполеона, когда французы попытались взять Акку (1799).

Ахмад родился в Боснии в 1730-х гг. В 1750-х он приехал в Стамбул и работал цирюльником. Так он попал ко «двору» человека, назначенного губернатором Египта в 1756 г. В Египте Ахмад работал на местных мамлюков.

Немецкий историк Thomas Philipp считает, что молодость, проведённая на службе мамлюкам, определила мировоззрение и стиль правления Джеззар-паши (сам он, строго говоря, мамлюком не был). С XIII-XIV вв. и до начала XIX в. политической элитой в Египте были мамлюки – (бывшие) воины-рабы, обычно тюркского, кавказского или балканского происхождения. Влиятельные мамлюки основывали «семьи», или «дома» (bayt), у которых был свой герб. Кроме родственников, в такой «дом» (household) входили приближённые мамлюки, советники, слуги и гарем. Помимо патронажа и семейных связей, членов такого дома связывали узы чести и верности (что, конечно же, на практике не исключало предательств и восстаний).**

Когда в 1777 г. Ахмад-паша стал османским губернатором Акки и окрестностей, он основал подобный дом. Членов этой «семьи» он назначал военачальниками и наместниками, а один из мамлюков стал преемником Джеззар-паши и прославился как Сулейман-паша аль-Адель («Справедливый»). При нём продолжили служить некоторые советники Ахмад-паши, включая еврея Хаима Фархи, отвечавшего за хозяйство и администрацию.

Хотя европейские консулы рисуют из Ахмад-паши сферического тирана в вакууме, «мясником» его прозвали, восхваляя его верность. Ещё в Египте Абдалла-бей – один из мамлюков, которым служил Ахмад, – был убит бедуинами. В отместку Ахмад устроил на них засаду и перебил десятки кочевников. За это он и получил своё прозвище.

Ахмада Джеззара заметил османский наместник Египта Али-бей, известный как Али-бей аль-Кябир («Великий»). Ахмад стал его протеже. Но когда в 1768 г. Али-бей попросил Мясника избавиться от Салех-бея – политического союзника, ставшего слишком опасным, – Ахмад не стал. Дело в том, что он когда-то работал на Салех-бея, и они были друзьями. Ахмад Джаззар предупредил Салеха, но тот не поверил. В итоге Салех-бея убили, а Ахмад покинул Египет.

В начале 1770-х Ахмад аль-Джеззар возникает в Ливанских горах при дворе эмира Юсуфа Шехаби. Через пару лет Ахмада просят помочь в защите Бейрута, на который нацелился русский флот в ходе очередной войны с Портой. Ахмад организовал защиту города, Бейрут устоял… но тут эмир Юсуф понял, что Ахмад не собирается уходить. Чтобы выкурить его из Бейрута, город пришлось осаждать.

В 1777 г. Ахмад-паша был назначен губернатором Сайды/Сидона. Фактически столица вилаета тогда находилась в Акке, которую шейх Захер аль-Омар превратил из рыбацкой деревушки в крупный порт и центр экспорта хлопка. Ввязавшись в восстание Али-бея аль-Кябира против султана, шейх Захер погиб в 1775 г.

Опираясь на экономическое значение Акки, Ахмад-паша четверть века правил окрестностями, построил новые крепостные стены и крупнейшую в городе мечеть, названную в его честь, и часто воевал с соседями в Ливане и Джабаль Наблус. Его назначения губернатором Сайды и Дамаска были результатом не только воли султана, но также интриг, взяток и фактического влияния Ахмад-паши на местах.

*Тогда юг Ливана назывался Джабаль Амель, или Биляд Бешара

**Jo Van Steenbergen, The Mamluk Sultanate as a Military Patronage State: Household Politics and the Case of the Qalāwūnid bayt (1279-1382)

🇱🇧 Наваф Салам говорит, что хочет сформировать уменьшенное правительство технократов из 14 человек (в СМИ также пишут о 24). Переговоры продолжаются.

В СМИ ходит много слухов о том, на какие портфели претендуют различные партии. Особенно активно обсуждают судьбу министерства финансов. Его не первый год контролирует шиитское Движение Амаль спикера парламента (с 1992) Набиха Берри. На вопросы журналистов по этому поводу Наваф Салам дипломатично ответил, что минфин «не является монополией какой-то одной общины», но подчеркнул, что неправильно «запрещать» какой-то общине претендовать на него.

При этом Наваф Салам сумел наладить диалог с Хезболлой и Движением Амаль, которые изначально не поддерживали его назначение главой правительства (они предпочитали, чтобы остался Микати). Но 17 января Салам встретился с Набихом Берри (лидер Амаль), и они прояснили противоречия. Возможно, этому способствовало давление Макрона, посещавшего Ливан накануне. Судя по всему, международное давление способствовало и избранию генерала Жозефа Ауна президентом, и назначению юриста и дипломата Навафа Салама премьером. До этого в стране больше двух лет не было ни президента, ни правительства (собственно, последнее ещё не сформировано, но хотя бы есть подвижки после двух лет паралича).

Салам также встречался с экс-министром Али Хасаном Халилем, приближённым Берри, а также Мухаммадом Раадом, лидером парламентской фракции Хезболлы.

Издание l Orient Today со ссылкой на свои источники утверждает, что «пока что [всё идёт к тому, что] именно Амаль (а не Хезболла) войдёт в будущее правительство. При этом Хезболла “не до конца закрывает дверь” для возможного соглашения». Поддержка Хезболлы и Амаль важна, поскольку они де факто контролируют все шиитские мандаты в парламенте.

Наваф Салам обещает, что правительство сформируют в течение дней и недель, а не многих месяцев, как бывало раньше. И вообще обещает отходить от пагубных практик.

На этом фоне раздаются призывы обойтись без «блокирующей трети» (aṯ-ṯulṯ al-muʿaṭṭil) в новом правительстве. Дело в том, что для принятия решений нужны две трети голосов министров (плюс один). Так что если какая-то партия (или лагерь) контролирует треть правительства, это позволяет блокировать его работу.

В 2008 г. боевики Хезболлы атаковали политических оппонентов в Бейруте и горах (у критиков Ирана и Сирии тогда было большинство в парламенте и правительстве). Среди прочего, Хезболла с союзниками вынудили их уступить треть мест в правительстве оппозиции (себе).

Именно с помощью «блокирующей трети» Хезболла и Амаль саботировали работу правительства Наджиба Микати с его формирования осенью 2021 и до парламентских выборов в мае 2022 г. Они требовали отстранить судью Тарека Битара от расследования взрыва в порту Бейрута 4 августа 2020 г. Шиитские партии обвиняют его в «политизации» расследования, поскольку он попытался вызвать на допрос экс-министра Али Хасана Халиля, близкого к Берри. Министры, близкие к Амаль и Хезболле, бойкотировали заседания, а без них не было кворума. Это происходило на фоне экономического и финансового коллапса, начавшегося в конце 2019 г.

В истории распространения «римского салюта» и фашистской эстетики в Леванте важен 1936 год. В Сирии появилось молодёжное движение «Железные рубашки», связанное с Национальным блоком (ведущей силой в сирийском движении за независимость).

Так нотабли во главе Блока боролись за поддержку городской молодёжи. Они конкурировали с нарождавшимися радикальными движениями вроде Лиги националистического действия (ЛНД). Молодые радикалы в те годы считали, что современное политическое движение должно опираться на дисциплину и идеологию, а не личные связи нотаблей и их сети патронажа.

С другой стороны, на Железных рубашек надеялись опереться, если противостояние с колониальными властями вновь скатится в насилие.

Железные рубашки проводили парады в форме с нарукавными повязками, на которых изображался факел, поднятый в руке. Они охраняли конференции Национального блока, проводили марши и периодически вступали в столкновения с другими радикальными движениями вроде ЛНД.

📸из K. Watenpaugh, Being Modern in the Middle East

Бессменный спикер ливанского парламента Набих Берри (с 1992) родился в Сьерра-Лионе в 1938 году. Его отец Мустафа, шиит с юга Ливана, уехал туда на заработки и преуспел в торговле алмазами.

Набих Берри окончил школу в Ливане, в молодости также жил в США, где у него были родственники. В начале 1960-х Набих Берри был студенческим активистом в Ливанском университете. Этот государственный вуз появился в ходе социальных реформ президента Шехаба, и среди студентов было немало выходцев с нищей периферии, включая шиитов. Берри придерживался популярных тогда идей пан-арабизма и арабского социализма.

В какой-то момент он встретился с Мусой Садром. В 1960-х этот шиитский богослов развернул кампанию с требованием развивать периферийные регионы. Вдобавок к бедности и безработице, там не хватало школ, больниц и инфраструктуры. Движение Садра сыграло большую роль в формировании и политизации шиитской идентичности в те годы, конкурируя с коммунистами. Его движение объединило шиитов юга Ливана и долины Бекаа, исторически не слишком тесно связанных.

Вдобавок, Муса Садр опирался на часть шиитского среднего класса (включая тех, кто разбогател за границей и вернулся), недовольного властью крупных землевладельцев вроде Асъдов с юга или Хмаде в Бекаа. Землевладельцы стояли на пути шиитов с политическими амбициями. И в целом их влияние не способствовало социальной мобильности и развитию окраин.

Садр искал молодых активистов и обратил внимание на Берри. Поначалу Берри критически относился к богослову, но в 1974 г. всё же вступил в его движение. Прославилось оно под названием своего вооружённого крыла, появившегося ок. 1975 г. – Движение Амаль (араб. «надежда», а также аббревиатура для Бригады ливанского сопротивления).

Однако Муса Садр делал ставку на реформы, и с началом гражданской войны (1975-90) его повестка оказалось неактуальной. Амаль поначалу было небольшой группировкой. Оно пыталось держаться подальше от конфликта христианских ополчений с про-палестинским Ливанским национальным движением.

Садр «пропал» в Ливии в 1978 г. Поначалу движение возглавил его соратник, депутат Хусейн аль-Хусейни, но в 1980 г. лидером Амаль стал Набих Берри.

В начале 1980-х всё изменилось. Израильское вторжение (1982) ослабило оппонентов Амаль на юге: боевиков ООП и их ливанских союзников (коммунистов и не только), с которыми шииты порой вступали в столкновения. Хотя Берри по-прежнему не в полной мере контролировал боевиков и полевых командиров, его позиции внутри Амаль укрепились, когда милицию покинули радикальные исламисты. Они сыграли свою роль в становлении Хезболлы.

Вдобавок, режим Асадов – внешний союзник Берри – был заинтересован в усилении Амаль. Во многом их интересы совпадали: недовольство президентом Амином Жмайелем, стремление не дать ООП восстановить военную инфраструктуру в Ливане, добиться вывода ЦАХАЛ с юга страны и ограничить влияние шиитских исламистов. А тем временем крупнейшие ополчения друзов (ПСП Валида Джумблата) и христиан (Ливанские силы) в 1982-83 были сосредоточены на Горной войне.

Рост влияния Амаль выразился в том, что в 1982-83 гг. Берри стали привлекать к попыткам политического урегулирования конфликта. Но поворотным стал скоре 1984 г. Отношения с президентом окончательно испортились, когда попыток армия покусилась на «самострой» в южных пригородах Бейрута. Пиком противостояния стало т.н. Восстание (интифада) 6 февраля 1984 года, когда боевики Амаль и ПСП выбили войска с юга и запада столицы.

С 1984 и до выборов 1992 г. Набих Берри был министром почти во всех кабинетах. Это давало ему возможность распределять средства в пользу сторонников, что было особенно важно, что столь щедрых внешних спонсоров, как у Хезболлы, у Амаль не было. Но остаток 80-х Амаль провело в войнах с ООП, Хезболлой, порой даже своими союзниками-друзами из ПСП и Израилем. А Берри оппонировал президенту Жмайелю, даже будучи министром (он нередко бойкотировал заседания).

(Omri Nir, Nabih Berri and Lebanese Politics)

Слева направо:

• Ясир Арафат, лидер движения ФАТХ и председатель Организации освобождения Палестины

• Валид Джумблат, тогдашний лидер Прогрессивно-социалистической партии и ведущий полевой командир/warlord (араб. amīr al-ḥarb) из общины друзов

• Набих Берри, лидер Движения Амаль, главного ополчения ливанских шиитов в те годы

• Мухсин Ибрахим (в кресле), лидер Организации коммунистического действия в Ливане (ОКДЛ). В 1950-х он начинал активизм в рядах Движения арабских националистов (пан-арабисты), но, открыв для себя марксизм, в 1960-х стал видным идеологом арабских Новых левых. Мухсин Ибрахим возглавил один из осколков Движения арабских националистов, в начале 1970-х ставший ОКДЛ.

В качестве лидера ОКДЛ в начале гражданской войны (1975-90) М. Ибрахим был зам. главы Ливанского национального движения – коалиции ливанских партий и группировок (в основном светских, левых и пан-арабистских), близких к ООП

Фото перед эвакуацией ООП из Бейрута, 30 августа 1982 г.

Захват западного Бейрута боевиками Амаль (шииты) и ПСП (друзы) в феврале 1984 года отражал очередной поворот в гражданской войне, шедшей уже почти девять лет. Это стало возможно после отвода ЦАХАЛ на юг и вывода западных миротворцев.

После эвакуации ООП из Бейрута (по итогам израильской осады) в Ливан стали прибывать миротворцы из США, Франции, Италии и Британии. Доверие к ним было быстро подорвано, ведь они не сумели предотвратить резню в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила, когда после убийства Башира Жмайеля ЦАХАЛ занял западные районы столицы, а в лагеря вошли люди Элие Хобейки из Ливанских сил.

Осенью 1982 г. в Бейруте происходили нападения на израильских военных. Начался постепенный отвод ЦАХАЛ на юг Ливана, где он до 2000 г. оккупировал приграничные территории.

Американцы поддерживали президента Амина Жмайеля, избранного вместо убитого брата, и помогали ему восстанавливать ливанскую армию. Впрочем, многие мусульмане считали её инструментом христиан и конкретно семьи Жмайелей, а не общенациональной армией. ВС были дополнительно ослаблены мятежом друзов, к которому в 1983 г. призвал Валид Джумблат (ведущий политик и полевой командир друзов, лидер ПСП).

В 1983 г. радикальные шиитские исламисты, из которых выросла Хезболла, устроили серию громких взрывов, подорвав в т.ч. посольство США и бараки миротворцев. Гибель сотен западных военных дополнительно настроила общественное мнение на Западе против того, чтобы их военные лезли в Ливан.

В то же время, Движение Амаль под руководством Набиха Берри укреплялось как ополчение и постепенно утверждалось как основной политический представитель шиитов. Политически, оно вытесняло старых лидеров вроде спикера парламента Камиля аль-Асъада. Многие шииты и так считали его высокомерным и коррумпированным «феодалом». А он вдобавок сыграл заметную роль в избрании полевого командира Башира Жмайеля президентом (1982) и подписании Соглашения 17 мая с Израилем (1983).

Уже в 1983 г. отношения между Движением Амаль и президентом Амином Жмайелем (1982-88) ухудшились из-за попыток войск, лояльных Жмайелю, восстановить контроль над южными пригородами столицы. Конфликту способствовало то, что военные применяли оружие против гражданских, утверждает израильский историк Omri Nir.

Помимо гибели миротворцев, осень 1983 г. ознаменовалась стратегическим поражением христиан на юге Ливанских гор. В сентябре, после вывода подразделений ЦАХАЛ из горных районов, друзы разбили боевиков Ливанских сил и осадили их в Дейр аль-Камар, убивая христиан в окрестных деревнях.

Поражение в горах обострило противоречия между президентом Амином Жмайелем и полевыми командирами Ливанских сил. Вскоре в милиции произошёл переворот, и руководить стало новое поколение, включая Элие Хобейку и Самира Джаджа.

Оставшись один на один с ополчениями шиитов и друзов, правительственные войска потерпели поражение в феврале 1984 года. За захватом западного Бейрута последовал передел сфер влияния между группировками. «Восстание 6 февраля» ознаменовало рост влияния как шиитов, впервые правивших частью столицы, так и Дамаска, чьи союзники (не без помощи СССР) одержали верх над партнёрами США и Израиля.

(Makram Rabah, Conflict on Mount Lebanon; Nir, Nabih Berri and Lebanese Politics)

🇮🇱🇱🇧 Перемирие между Израилем и Хезболлой предполагало, что ЦАХАЛ покинет юг Ливана 26 января. Последние два месяца ливанская армия постепенно заходит во всё новые деревни. Однако Израиль настаивает, что Ливан не завершил разоружение Хезболлы в приграничных районах, и на этом основании не выводит войска.

26 января жители деревень у границы с Израилем попытались вернуться домой. Израильские военные открыли огонь и убили порядка 20 человек – судя по всему, гражданских. Акция была организована Хезболлой, считает главред издания al-Modon Мунир Рабиъ. Майкл Янг из Бейрутского центра Карнеги полагает, что целью было дестабилизировать новый политический порядок в Ливане, который продвигают США, Франция и Саудовская Аравия.

Теперь предполагается, что ЦАХАЛ останется на юге Ливана до 18 февраля.

26-го же января вечером молодые люди на мопедах разъезжали по христианским районам Бейрута с флагами Хезболлы, выкрикивая партийные и конфессиональные лозунги («Шииты! Шииты!»).В районе Эйн ар-Руммане армия пресекла стычки местных с гостями на мопедах. В деревне Магдуше на юге Ливана такая акция привела к столкновениям; разводить местную молодёжь и активистов Хезболлы и Амаль пришлось военным.

По словам генсека Наима Касема, Хезболла отвергает любые оправдания для продления израильской оккупации. Но атак со стороны Хезболлы пока не последовало.

Полторы недели назад депутат Хезболлы Али Фаяд грозился, что группировка не будет стоять в стороне, если Израиль не выведет войска в оговоренный срок.

Наим Касем настаивает, что в соответствии с соглашением о перемирии, боевики должны покинуть лишь территорию южнее р. Литани. Однако многие политические силы в Ливане прямо призывают к разоружению Хезболлы на всей территории страны. Хезболла же разоружаться не намерена и продолжает повторять, что победила Израиль.

ЦАХАЛ, в свою очередь, вечером 28 января нанёс авиаудар на юге Ливана севернее р. Литани. Целью был транспорт Хезболлы, сообщает израильская армия.

Если израильская оккупация юга Ливана затянется, это будет подыгрывать нарративу Хезболлы о «сионистском образовании», которое только спит и видит, как бы захватить ещё арабской земли. Помимо того, что это поможет самой Хезболле поправить имидж после недавней войны, это создаст почву для появления новых группировок с идеологией, построенной на борьбе с Израилем. Впрочем, для таких мероприятий желательно иметь внешних спонсоров, и тут очевидных кандидатов пока нет.

Тем временем в Ливане продолжаются попытки сформировать правительство. С заключения перемирия там уже выбрали президента – после двухлетнего вакуума – и назначили премьер-министра. Теперь идут переговоры о составе нового кабинета. Среди камней преткновения – министерство финансов, которое уже давно контролирует шиитское Движение Амаль Набиха Берри. Помимо этого портфеля, шиитские партии хотят, чтобы правительственная декларация содержала подпись «народ, армия, сопротивление». Хотя эта фраза не имеет юридической силы, она является символическим обоснованием (одним из), почему Хезболла не распускает своё вооружённое крыло.

🇱🇧 Наваф Салам не оставляет попыток сформировать правительство. Выступая вчера перед журналистами, он объявил, что хочет кабинет, основанный на следующих принципах:

• 24 министра;

• отбирать их будут, исходя из компетенций;

• никто из министров не будет избираться на грядущих местных и парламентских выборах;

• среди министров не будет ни депутатов, ни представителей партий.

Новый президент Жозеф Аун и назначенный премьером Наваф Салам обещают амбициозные реформы: вернуть государству монополию на оружие, дать больше независимости судам, бороться с коррупцией и привлекать инвестиции. И Аун, и Салам считаются профессионалами, которые пользуются доверием важных партнёров Ливана (США, Саудовская Аравия, Франция и Катар) и не замешаны в коррупции.

На словах все ливанские партии поддерживают реформы и вывод страны из экономического кризиса, который тянется уже пять лет. На практике все будут защищать свои интересы, ставленников в госаппарате и приближённых бизнесменов.

В частности, Движение Амаль и Хезболла стремятся сохранить контроль над министерством финансов. Набих Берри – лидер Амаль (с 1980) и спикер парламента (с 1992) настаивает, чтобы минфин возглавил Ясин Джабер. Амаль уже не первый год контролирует это портфолио.

Министерство важно для потенциальных реформ, включая реструктуризацию банковской системы, рухнувшей несколько лет назад.

Основные христианские партии намекают, что останутся в оппозиции, если минфин останется за Амаль и Хезболлой. Такие сигналы поступают от Ливанских сил (крупнейшая партия в парламенте), их соперников из Свободного патриотического движения, а также Катаиб (союзники Ливанских сил).

Тем, что минфин может остаться у Амаль и Хезболлы, недоволен и крупнейший суннитский блок – Национальная умеренность. Он собрал влиятельных политиков с севера Ливана, которые раньше были союзниками династии Харири. Наследственный депутат Валид Баърини возмущается, что правительство пренебрегает интересами северного Ливана, но уступает тем, кто «запугивает» ливанцев своими разъездами на мопедах. Его коллега по фракции, Ахмад Рустом, и вовсе пригрозил, что Национальная умеренность не будет голосовать за утверждение правительства в парламенте.

L’Orient-Le Jour передаёт, что фракция хочет одно из трёх министерств: социальных вопросов, общественных работ или внутренних дел.

Министров обороны и иностранных дел президент Жозеф Аун планиурет назначить сам по президентской квоте.

Правительство, если его сформируют, проработает около года, поскольку на 2026-й в Ливане назначены выборы в парламент. Напомню, что правительства нет с предыдущих выборов в мае 2022 г. Тогда блок союзников Хезболлы лишился большинства, но лагерь их заядлых оппонентов получил ещё меньше. Относительно успешно выступили кандидаты, подававшие себя в качестве представителей массовых протестов 2019 г., которые были направлены против традиционных партий из обоих лагерей (люди Хезболлы неоднократно нападали на демонстрантов).

С одной стороны, сейчас Хезболла ослаблена. Разные политики призывают к её разоружению, она теряет христианских и суннитских союзников. Вдобавок, режим Асадов пал, на юге остаётся ЦАХАЛ, нужны деньги на восстановление шиитских районов после войны, а у Ирана свои проблемы. С этой точки зрения, ради сохранения поддержки шиитов она могла бы пойти на уступки ради международной помощи в обмен на хоть какие-то реформы. Однако не исключено, что Хезболла решит не уступать и даже повысит ставки. На это указывает и акция вечером 26 января, когда сторонники провокационно проехались по преимущественно христианским районам Бейрута. Опыт вооружённых столкновений в Бейруте и Хальде в 2021 или в Кахале летом 2023 показывает, что попытки Хезболлы запугать несогласных подчас упираются в ответное насилие.

🇮🇱 Как будто войны было мало, бодание министра юстиции Ярива Левина (Ликуд) с судами провоцирует конституционный* кризис в Израиле. Левин отказался признать нового председателя Верховного суда (БАГАЦ) Ицхака Амита.

Больше года у суда не было постоянного председателя. Министр юстиции не хотел собирать комитет, чтобы назначить его. В итоге БАГАЦ принял беспрецедентное решение и потребовал от министра собрать заседание. Левин отказался. В итоге комиссия собралась и проголосовала, несмотря на бойкот членов от коалиции (Левина и по министру от аЦионут аДатит и Оцма Еудит).

Министр юстиции не признаёт нового председателя. Это тем более проблематично, что без сотрудничества между министром юстиции и главой БАГАЦ будут невозможны ключевые назначения в судебной системе, включая председателей окружных судов, отмечает The Times of Israel.

Ярив Левин – одно из лиц «судебной реформы», которую с самого начала продвигало нынешнее правительство. Помимо партии Нетаньяху Ликуд, в коалицию входят ультра-религиозные (ШАС, Яадут аТора) и крайне-правые (Ционут Датит, Оцма Еудит) партии. Реформа сразу же вызвала массовые протесты, которые продолжались до 7 октября (и позднее возобновились).

Реформа – особенно в её изначальном виде – критически опасна для израильской демократии по двум причинам: 1) она предполагает дать правящей коалиции большинство в комиссии, которая назначает судей, 2) и позволить Кнессету преодолевать вето Верховного суда простым большинством голосов депутатов. А поскольку Израиль – парламентская республика, у правительства всегда есть большинство в Кнессете (иначе у вас не будет правительства; бывали обратные прецеденты, но давно и недолго).

Видение реформы, которое два года продвигали Ярив Левин и Симха Ротман (аЦионут аДатит; глава комиссии Кнессета по законодательству) по сути предполагает, что в политической системе не будет противовеса против тех, у кого есть хотя бы 61 депутат в парламенте (из 120). Они будут и назначать и министров, судей, и принимать какие захотят законы.

Иными словами, реформа Левина-Ротмана напрочь рушила сдержки и противовесы, отдавая максимум власти одному органу.

Настораживает также, что премьер-министр Биньямин Нетаньяху стал активно продвигать судебную реформу, лишь представ перед судом по обвинениям в коррупции и обмане общественного доверия. Если суд признает Нетаньяху виновным, он подаст апелляцию в БАГАЦ. И почему-то мне кажется, что именно поэтому Биби спустя столько лет во власти ВНЕЗАПНО «осознал», что с судами что-то не так и их нужно назначать самому реформировать.

На нежелание этой коалиции делиться властью указывает и то, что она пыталась назначить обоих представителей Кнессета в комиссию по назначению судей, хотя по обычаю (но не закону) одно место отходит депутату от оппозиции.

Можно вспомнить и то, как крайне-правый экс-министр нацбезопасности продвигал своих людей в полиции (сначала об этом написали СМИ, потом он признался сам). Пока его ставленников не убирают. Возможно, в надежде, что Бен Гвир вернётся в коалицию.

Ослабление контроля над исполнительной властью со стороны судов приведёт к росту коррупции, снижению качества госуправления и решений, принимаемых правительством. Я не верю в честность политиков, я верю в институты. Если последние ослабить, расцветут коррупция, кумовство и продвижение политических назначенцев (лояльных вместо профессиональных).

В декабре Гидеон Саар – новый глава МИД – вернулся в лоно Ликуда из оппозиции и теперь продвигает новую версию реформы. Несколько лет назад Саар покинул Ликуд, основал свою партию и побыл министром в «правительстве перемен» Бенета-Лапида, ненадолго сместившим Биби в 2021-22 гг. Последние опросы показывали, что партия Саара не проходила в Кнессет. Хотя реформа Саара-Левина не даст коалиции автоматического большинства в комиссии, она всё равно является шагом к политизации судов.

Если у судов в целом проблемы с доверием, это повод для реформ. Но едва ли руками премьер-министра, которого судят за коррупцию и обман общественного доверия, и его весьма радикальных партнёров

*технически,конституции в Израиле нет

🇮🇱 Левин, Ротман и другие сторонники судебной реформы любят аргумент «за нас проголосовало больше, так что мы можем какие хотим проводить реформы». В Тель-Авиве какое-то время даже висел большой плакат с количеством проголосовавших за правящие партии. Это, однако, какое-то эрдогановское понимание демократии.

Во-первых, победа на выборах даёт право формировать правительство и управлять страной, а не менять «конституционный» строй, снимая ограничения на власть правящей коалиции.

Во-вторых, демократия – это не только большинство голосов на выборах*. Это также верховенство права, сдержки и противовесы, разделение властей, гражданские и политические права и свободы. А также судебная система, не зависящая напрямую от остальных ветвей власти.

Да, в Израиле судей не избирают граждане. Однако существует сложная система их назначения, где представлены разные группы (судьи, адвокаты, избранные политики), и ни одна из них не имеет большинства. Сама по себе сложность состава комиссии – лучший гарант демократии, чем доверить это тем же 61+ депутатам, у которых (коллективно) и так больше всех власти.

Как раз-таки назначение судей коалицией – это нарушение принципов разделения властей и независимости судебной системы. Возможность суда накладывать вето на решения парламента – сдержка (противовес?), причём в израильской системе – одна из ключевых.

А «за нас проголосовало больше» – это ещё не демократия. Помимо выборов, в демократиях, среди прочего, должны быть гарантии:

• руководителям – что их не посадят по беспределу в случае ухода от власти;

• оппозиции и меньшинствам – что правительство не будет ограничивать их права.

И в демократиях это обеспечивают в первую очередь суды. Для этого они должны быть независимыми от правительства и парламента.

Ещё раз: проблема не в том, что коалиция хочет отдать больше мест выборным представителям. А в том, что больше власти отходит одному органу (Кнессету). Нюанс тут, конечно, в том, что других общенацинальных избираемых органов в Израиле нет. Но это скорее уж повод задуматься об их создании, чем об усилении Кнессета. В конце концов, плюс нынешней комиссии по выбору судей в том, что там представлены разные группы: судьи, адвокаты, коалиция и оппозиция. В теории, чем пестрее состав комиссии, тем сложнее продавить политического назначенца туда, куда не следует. Это не значит, что система идеальна; но, по-моему, она явно лучше того, что продвигает правительство. Не говоря уже о том, что от всей инициативы подсудимого премьер-министра и его судимых министров попахивает конфликтом интересов.

Например, глава МВД Арье Дери (ШАС) сидел за коррупцию. Не так давно его снова осудили, и суд был против его назначения министром.

У экс-министра нацбезопасности (отвечает за полицию) Итамара Бен Гвира несколько судимостей – за разжигание расизма и демонстрацию символики еврейского движения Ках, признанного в Израиле террористическим (из-за теракта Баруха Гольдштейна в Хевроне в 1994). Бен Гвир является открытым сторонником вдохновителя движения Ках – раввина, призывавшего к теократии и этническим чисткам.

Неудивительно, что многие израильтяне, включая часть правых, против, чтобы реформу проводила такая коалиция.

*По теории демократии см. классиков Wolfgang Merkel, Embedded and Defective Democracies и Robert Dahl, Polyarchy: Participation and Opposition

На этой неделе фактический лидер Сирии Ахмад аш-Шаръа объявил себя переходным президентом. Он также распустил Хаят Тахрир аш-Шам (ХТШ)* – логичный шаг, ведь о слиянии всех группировок под эгидой министерства обороны говорили ранее.

• Вот уже полтора месяца новые власти Сирии принимают делегации из арабских стран Залива, Запада, Турции, а теперь и РФ. На экономический форум в Давосе ездил глава МИД, который и ранее отвечал за внешние связи в ХТШ.

• Администрация аш-Шаръа по-прежнему контролируют не всю территорию Сирии. Контроль над северо-восточными районами сохраняют курдские вооружённые формирования (СДС). На севере страны продолжаются столкновения между ними и про-турецкими силами вроде Сирийской национальной армии.

• На юге, в провинции ас-Сувейдá, фактическую автономию сохраняют друзы. В конце декабря года они не пустили конвои боевиков из Дамаска. На протяжении войны друзские вооружённые формирования в основном сохраняли нейтралитет; их главной целью бал защита друзских районов от радикальных исламистов.

При этом духовный лидер друзов шейх Хикмат аль-Хаджари/аль-Хиджри подчёркивает, что речи о сепаратизме не идёт. Однако друзы хотят, чтобы у всех сирийцев были гарантии прав и безопасности в рамках «гражданского» (madaniyya) государства (т.е. светского), закреплённые в конституции. А поскольку таких гарантий к началу 2025-го не было (как и конституции), друзы остаются начеку. Но говорят, что готовы к координации с Дамаском.

• В прибрежных районах – около исторического центра проживания алавитов – новые власти Сирии периодически проводят операции против сторонников Асадов. По всей стране продолжаются задержания людей, связанных с преступлениями режима Асадов, включая бывших силовиков.

• Голанские же высоты с 1967 г. контролирует Израиль (аннексированы в начале 1980-х). После падения Асадов израильские войска заняли новые территории вдоль границы и горы Хермон, а также разбомбили военные базы и потопили сирийской флот.

В конце декабря сирийское ТВ сообщало, что ЦАХАЛ открыл огонь по сирийцам, протестовавшим против оккупации, и ранил несколько человек. А в конце января израильские военные в «буферной зоне» впервые были обстреляны, обошлось без ранений. За атакой могли стоять группы, связанные со свергнутым режимом.

• Сирийское руководство идёт на разные символические шаги: Ахмад аш-Шаръа встречался с христианским духовенством и сирийками из США, принимал ливанских друзов и на встрече помянул ливанских политиков, убитых режимом Асадов, включая Камаля Джумблата, Башира Жмайеля и Рафика Харири, и т.д.

Однако в одном интервью Ахмад аш-Шаръа говорил, что конституция и выборы – это перспектива нескольких лет. С одной стороны, страна в руинах, беженцы только начинают возвращаться, так что звучит резонно. С другой стороны, этих лет вполне хватит, чтобы выстроить новую диктатуру – особенно такому амбициозному политику, как господин аш-Шаръа.

Примечательно, что и временное правительство было назначено новыми властями в одностороннем порядке и непрозрачно. Доминируют в нём люди, связанные с ХТШ. Это напоминает ситуацию с технократичсеким «Правительством национального спасения» на «освобождённых территориях», которое тоже вроде были как не ХТШ, но по сути подчинялось аль-Джулани/аш-Шаръа.

При этом уже всплыло видео, на котором человек, похожий на нового министра юстиции Сирии, вершит правосудие в соответствии с джихадистскими представлениями и шариате (руководил публичной казнью женщин). Можно вспомнить и скандал вокруг школьных учебников, которые новые власти бросились переписывать.

На «освобождённых территориях», которыми ХТШ правили к ноябрю 2024 г., группировке удалось наладить работу администрации, инфраструктуры и социальных служб. Во многом именно это дало им преимущество перед лоялистами. Но, конечно, сделать это в масштабах страны – вызов иного уровня.

*группировка ХТШ поддерживалась Турцией, будучи признанной террористической и запрещенной в Турции, США, Европе и РФ