Telegram Group & Telegram Channel
Харизма/фарн — одна из важнейших валют индоевропейской аристократии, её накоплением она в основном и занималась, а лучшим для этого способом был тот самый Путь героя; в этом смысле герои, можно сказать, гастарбайтеры, отправившиеся на заработки символического.

Для высших сословий, по М. Моссу, пишет Корецкая, «движущим мотивом оказывается отнюдь не выживание и экономическое благополучие, а борьба за престиж»; для приобретения оного эффективнее всего сделать дар, лучше всего такой, аналога которому и не подберёшь, и отдариться запросто не получится; таковым является жизнь, приподнесённая богам — ведь те не в силах отплатить тем же, ибо не способны умереть. И потому в ответ не жалеют для человека клеос, одаривая его с избытком.

Однако герой может и не погибнуть, выжить, как бы отыграв свою ставку; тогда он осуществляет последнюю стадию мономифа: возвращение домой, νόστος, как это делает Одиссей. Это непростое дело, которое может быть ещё и труднее всего предшествовавшего; ведь Одиссея настолько же осуществляется в глубинах разума героя, сколько и в подлинном мире — ностос всегда глубоко рефлективен и психологичен, здесь снова уместно припомнить сравнение с наркотическим трипом; именно его напоминает вторая половина одноимённого фильма Кубрика, являющейся наилучшей экранизацией явления.

Не всегда, впрочем, счастливчик, который пережил все злоключения на своём Пути, желает возвращения, иной раз он думает избежать ностоса: такое мономиф тоже предусматривает. Мир профанного уже не привлекает такого героя, и он хочет остаться здесь, став вечным маргиналом. Такой случай описан П. Видалем-Накэ, он назвал явление «чёрным охотником» — то был юноша Меланий, отказавшийся менять модель поведения на более взрослую, этакий Питер Пэн.

Одиссей во время своего путешествия назад на Итаку встречает множество искушений, пытающихся его отвратить от цели, сделать невозвращенцем: то нимфа Калипсо ему предлагает вознестись, совершить ascension, став богом, то волшебница Кирка соблазняет возможностью впасть в животное состояние. Оба предлагают варианты развития не человека, но того хтонического существа, которым стал герой в тот же миг, что оказался во фронтире. Видаль-Накэ пишет, что «выбраться из „мифического“ мира для Одиссея означает выйти из мира „нечеловеческого“ … вся Одиссея …представляет собой рассказ о возвращении Одиссея к „нормальности“, о согласии его принять участь человека».

Сами греки, как требует и Путь героя, свой страх перед ностосом преодолевали, нечасто от него отказывались, поскольку для этого просто не видели причин: очень уж многое им сулило возвращение, великая награда была скрыта в нём самом, ничем оно не было у них омрачено. Напротив: только тогда они достигали, наконец, статуса полноценного человека, глава семьи признавал их за равного себе статусом, они могли и сами теперь создать семейную единицу, а также заняться политикой.

Вернувшись, герой становится владыкой обоих миров — сакральное и профанное отныне равно подчинены ему, он теперь совершенно гармоничен, он завершён. Две крайности, дихотомии сливались в нём, он находил их σωφροσύνη, их aurea mediocritas; так греки решали великую, одну из величайших проблем бытия, суть которой в противостоянии между цивилизованностью, которая даёт высокое, двигает вперёд, развивает, но также и подчиняет, выхолащивает и доместифицирует, и варварской вольницей, i.e. свободой и независимостью, а также традиционностью, но при этом примитивностью и застоем, тупиком без развития; это, если хотите, конфликт «аполлонического» и «дионисийского», и нет здесь верного выбора; именно поэтому, как считается сейчас, Дионис был ипостастью, одним из ликов Аполлона.

Позднее римлянин Витрувий отмечал, что народы севернее древних обречены на варварство, поскольку смелы, но глупы, тогда как те, что южнее — на деспотию, ибо умны, но трусливы. Грек же, прошедший Путь героя, приобретал оба этих полезных качества, и совмещал лучшее из обоих миров.

#monomif
⬅️⬆️ «Тот самый мономиф: как античные ритуалы взросления породили знаменитый „Путь героя“», 6/10 ⤴️➡️



group-telegram.com/hellenistics/208
Create:
Last Update:

Харизма/фарн — одна из важнейших валют индоевропейской аристократии, её накоплением она в основном и занималась, а лучшим для этого способом был тот самый Путь героя; в этом смысле герои, можно сказать, гастарбайтеры, отправившиеся на заработки символического.

Для высших сословий, по М. Моссу, пишет Корецкая, «движущим мотивом оказывается отнюдь не выживание и экономическое благополучие, а борьба за престиж»; для приобретения оного эффективнее всего сделать дар, лучше всего такой, аналога которому и не подберёшь, и отдариться запросто не получится; таковым является жизнь, приподнесённая богам — ведь те не в силах отплатить тем же, ибо не способны умереть. И потому в ответ не жалеют для человека клеос, одаривая его с избытком.

Однако герой может и не погибнуть, выжить, как бы отыграв свою ставку; тогда он осуществляет последнюю стадию мономифа: возвращение домой, νόστος, как это делает Одиссей. Это непростое дело, которое может быть ещё и труднее всего предшествовавшего; ведь Одиссея настолько же осуществляется в глубинах разума героя, сколько и в подлинном мире — ностос всегда глубоко рефлективен и психологичен, здесь снова уместно припомнить сравнение с наркотическим трипом; именно его напоминает вторая половина одноимённого фильма Кубрика, являющейся наилучшей экранизацией явления.

Не всегда, впрочем, счастливчик, который пережил все злоключения на своём Пути, желает возвращения, иной раз он думает избежать ностоса: такое мономиф тоже предусматривает. Мир профанного уже не привлекает такого героя, и он хочет остаться здесь, став вечным маргиналом. Такой случай описан П. Видалем-Накэ, он назвал явление «чёрным охотником» — то был юноша Меланий, отказавшийся менять модель поведения на более взрослую, этакий Питер Пэн.

Одиссей во время своего путешествия назад на Итаку встречает множество искушений, пытающихся его отвратить от цели, сделать невозвращенцем: то нимфа Калипсо ему предлагает вознестись, совершить ascension, став богом, то волшебница Кирка соблазняет возможностью впасть в животное состояние. Оба предлагают варианты развития не человека, но того хтонического существа, которым стал герой в тот же миг, что оказался во фронтире. Видаль-Накэ пишет, что «выбраться из „мифического“ мира для Одиссея означает выйти из мира „нечеловеческого“ … вся Одиссея …представляет собой рассказ о возвращении Одиссея к „нормальности“, о согласии его принять участь человека».

Сами греки, как требует и Путь героя, свой страх перед ностосом преодолевали, нечасто от него отказывались, поскольку для этого просто не видели причин: очень уж многое им сулило возвращение, великая награда была скрыта в нём самом, ничем оно не было у них омрачено. Напротив: только тогда они достигали, наконец, статуса полноценного человека, глава семьи признавал их за равного себе статусом, они могли и сами теперь создать семейную единицу, а также заняться политикой.

Вернувшись, герой становится владыкой обоих миров — сакральное и профанное отныне равно подчинены ему, он теперь совершенно гармоничен, он завершён. Две крайности, дихотомии сливались в нём, он находил их σωφροσύνη, их aurea mediocritas; так греки решали великую, одну из величайших проблем бытия, суть которой в противостоянии между цивилизованностью, которая даёт высокое, двигает вперёд, развивает, но также и подчиняет, выхолащивает и доместифицирует, и варварской вольницей, i.e. свободой и независимостью, а также традиционностью, но при этом примитивностью и застоем, тупиком без развития; это, если хотите, конфликт «аполлонического» и «дионисийского», и нет здесь верного выбора; именно поэтому, как считается сейчас, Дионис был ипостастью, одним из ликов Аполлона.

Позднее римлянин Витрувий отмечал, что народы севернее древних обречены на варварство, поскольку смелы, но глупы, тогда как те, что южнее — на деспотию, ибо умны, но трусливы. Грек же, прошедший Путь героя, приобретал оба этих полезных качества, и совмещал лучшее из обоих миров.

#monomif
⬅️⬆️ «Тот самый мономиф: как античные ритуалы взросления породили знаменитый „Путь героя“», 6/10 ⤴️➡️

BY Эллиниcтика




Share with your friend now:
group-telegram.com/hellenistics/208

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from pl


Telegram Эллиниcтика
FROM American