Warning: mkdir(): No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 37
Warning: file_put_contents(aCache/aDaily/post/iwanttobreastfeed/--): Failed to open stream: No such file or directory in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 XX-files: фертильные материалы | Telegram Webview: iwanttobreastfeed/982 -
Образ всепонимающей, смешной и увлечëнной матери притягателен. И конечно, всегда хочется подсвечивать вот эти моменты: остроумные диалоги, библиотеки, поездки, песни и успешный педагогический успех.
Но жизнь с ребёнком состоит не только из этого. И когда-то я пообещала себе (и своей на тот момент дай бог сотне читателей), что не буду стыдливо заметать под ковёр какие-то не слишком приятные вещи.
В нашем отпуске у Веры начался очередной пик чего бы то ни было: кризиса двух/трëх/whatever, скачка развития, магнитной бури - не знаю, чего. Возможно, всего вместе. За последние дни у неё было примерно 250 адских истерик с такими воплями, что закладывает уши.
И я хочу признаться:
Ничто в мире не вызывает у меня столько ядерных эмоций, как ребёнок. То, что раньше казалось мне раздражением, было просто медитативным превью на фоне того, что я порой испытываю сейчас.
За последние два года я стала, наверное, в двести раз терпеливее, чем до рождения Веры - но даже этого часто недостаточно.
И мне немного за это стыдно.
Не слишком - наверное, я могла бы куда сильнее проклинать себя за недостаточную долготерпимость. Но всё же порой кажется, что раз уж ты завёл ребёнка, то надо резко стать зрелой и несокрушимой скалой, которая может час укладывать кого-то истерящего спать, не дрогнув ни единым мускулом.
Но это так не работает.
Я не знаю, каким человеком нужно быть, чтобы никогда не раздражаться на ребëнка - которого, да, ты очень хотел и очень любишь, и пережил неприятные медицинские процедуры, чтобы он появился - но вот уже он оглушительно орëт в тридцатый раз по неизвестной причине, а ты стоишь и долбишь по кровати "Сплюшкин" игрушечным гусëм, чтобы хоть как-то унять силу своего гнева.
Я помню, что в первые месяцы Алексей был очень недоволен каждый раз, когда я срывалась - и приводил очевидные аргументы, мол, она ведь не виновата и ничего не понимает. И утверждал, что он вот никогда не раздражается. Это были слова человека, который не проводил с младенцем круглые сутки, не жил в бесконечном дне сурка и не спал мерзким дробным сном. Когда Вера отказалась от груди, и расстановка сил несколько поменялась, над головой моего святого мужа перестал сиять нимб - потому что теперь он физически и психологически изматывался уже куда сильнее, чем раньше. Не как я. Но и не как человек, который крепко спит каждую ночь.
У всех нас есть лимит.
Истерики и предподвыверты бесят до такой степени не потому, что ребёнка недостаточно хотели, и не потому, что "это всё эгоизм", и не из-за "неспособности встать в позицию взрослого". Они бесят, потому что твоя нервная система и так уже истончилась до предела, а в неё всё более интенсивно тычут острой палкой. Если один раз медленно провести пальцем по ножовке - ничего не будет. Но если каждый день со всей дури елозить по ней туда-сюда по триста раз, то можно легко остаться без руки. Невозможно быть святым и взрослым киборгом каждый раз.
Я, со своим убойным сочетанием "меланхолик-холерик", считаю успехом, что держусь примерно в 90% случаев - и ещё несколько лет назад не поверила бы, что вообще так смогу.
Но я могу.
Не всегда, но всё же.
И, думаю, это перевешивает те эпизоды, где я обычный, уставший от бесконечного контейнирования, человек.
Образ всепонимающей, смешной и увлечëнной матери притягателен. И конечно, всегда хочется подсвечивать вот эти моменты: остроумные диалоги, библиотеки, поездки, песни и успешный педагогический успех.
Но жизнь с ребёнком состоит не только из этого. И когда-то я пообещала себе (и своей на тот момент дай бог сотне читателей), что не буду стыдливо заметать под ковёр какие-то не слишком приятные вещи.
В нашем отпуске у Веры начался очередной пик чего бы то ни было: кризиса двух/трëх/whatever, скачка развития, магнитной бури - не знаю, чего. Возможно, всего вместе. За последние дни у неё было примерно 250 адских истерик с такими воплями, что закладывает уши.
И я хочу признаться:
Ничто в мире не вызывает у меня столько ядерных эмоций, как ребёнок. То, что раньше казалось мне раздражением, было просто медитативным превью на фоне того, что я порой испытываю сейчас.
За последние два года я стала, наверное, в двести раз терпеливее, чем до рождения Веры - но даже этого часто недостаточно.
И мне немного за это стыдно.
Не слишком - наверное, я могла бы куда сильнее проклинать себя за недостаточную долготерпимость. Но всё же порой кажется, что раз уж ты завёл ребёнка, то надо резко стать зрелой и несокрушимой скалой, которая может час укладывать кого-то истерящего спать, не дрогнув ни единым мускулом.
Но это так не работает.
Я не знаю, каким человеком нужно быть, чтобы никогда не раздражаться на ребëнка - которого, да, ты очень хотел и очень любишь, и пережил неприятные медицинские процедуры, чтобы он появился - но вот уже он оглушительно орëт в тридцатый раз по неизвестной причине, а ты стоишь и долбишь по кровати "Сплюшкин" игрушечным гусëм, чтобы хоть как-то унять силу своего гнева.
Я помню, что в первые месяцы Алексей был очень недоволен каждый раз, когда я срывалась - и приводил очевидные аргументы, мол, она ведь не виновата и ничего не понимает. И утверждал, что он вот никогда не раздражается. Это были слова человека, который не проводил с младенцем круглые сутки, не жил в бесконечном дне сурка и не спал мерзким дробным сном. Когда Вера отказалась от груди, и расстановка сил несколько поменялась, над головой моего святого мужа перестал сиять нимб - потому что теперь он физически и психологически изматывался уже куда сильнее, чем раньше. Не как я. Но и не как человек, который крепко спит каждую ночь.
У всех нас есть лимит.
Истерики и предподвыверты бесят до такой степени не потому, что ребёнка недостаточно хотели, и не потому, что "это всё эгоизм", и не из-за "неспособности встать в позицию взрослого". Они бесят, потому что твоя нервная система и так уже истончилась до предела, а в неё всё более интенсивно тычут острой палкой. Если один раз медленно провести пальцем по ножовке - ничего не будет. Но если каждый день со всей дури елозить по ней туда-сюда по триста раз, то можно легко остаться без руки. Невозможно быть святым и взрослым киборгом каждый раз.
Я, со своим убойным сочетанием "меланхолик-холерик", считаю успехом, что держусь примерно в 90% случаев - и ещё несколько лет назад не поверила бы, что вообще так смогу.
Но я могу.
Не всегда, но всё же.
И, думаю, это перевешивает те эпизоды, где я обычный, уставший от бесконечного контейнирования, человек.
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from pl
