Отдельного расследования достойна судьба здания представительства Кировской области в г.Москва. Здание по адресу переулок Лялин 18, строение 1 выбивал для нужд области ещë Никита Белых. Но отремонтировать строение Никите Юрьевичу не довелось.
При новой власти здание 👆кадастровой стоимостью свыше 50 миллионов рублей в самом центре Москвы было передано в уставный капитал АО "Вятавтодор". Его дальнейшая судьба неизвестна, нам попадала даже информация о его продаже. Если это и не так, то продаже дома площадью 900 квадратных метров не мешает ничего. "Вятавтодор" вправе решением совета директоров принять решение о продаже старого особняка в районе Курского вокзала. Здание разрушается и требует капремонта.
Но реальная стоимость здания сильно превышает кадастровую стоимость, потенциальные покупатели по кадастровой цене найдутся даже среди членов кировского правительства. Недвижимость и земля внутри Бульварного кольца стоит на рынке баснословно дорого.
Отдельного расследования достойна судьба здания представительства Кировской области в г.Москва. Здание по адресу переулок Лялин 18, строение 1 выбивал для нужд области ещë Никита Белых. Но отремонтировать строение Никите Юрьевичу не довелось.
При новой власти здание 👆кадастровой стоимостью свыше 50 миллионов рублей в самом центре Москвы было передано в уставный капитал АО "Вятавтодор". Его дальнейшая судьба неизвестна, нам попадала даже информация о его продаже. Если это и не так, то продаже дома площадью 900 квадратных метров не мешает ничего. "Вятавтодор" вправе решением совета директоров принять решение о продаже старого особняка в районе Курского вокзала. Здание разрушается и требует капремонта.
Но реальная стоимость здания сильно превышает кадастровую стоимость, потенциальные покупатели по кадастровой цене найдутся даже среди членов кировского правительства. Недвижимость и земля внутри Бульварного кольца стоит на рынке баснословно дорого.
Some privacy experts say Telegram is not secure enough On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from pl
