Западный мозговой центр начинает формировать образ Алексея Навального, как русского христианина-либерала, глубокую и зрелую фигуру, борющеюся с диктатурой. Его сравнивают с диссидентами Солженицыным и Бродским, чтобы придать его фигуре серьезного и глубокого смысла. Оппозиционера пытаются представить не просто западником, который увлекает молодежь через бунтарство молодости, ломает традиции и устои современной системы ценностей России. Но как личность – фигуру, которой близка русская идея в либеральных ее традициях. Как амбициозного политического деятеля с глубокими христианско-либеральными идеями, за которые он готов бороться, невзирая на грозящий срок.
Его фигуру продолжают прокачивать среди либерального пула, одновременно взывая к интеллигентным слоям российского общества, которые недовольны консервированием системы современной власти. А власть стараются представить, как консервативных ретроградов, неспособных меняться и действующих по средствам тоталитарных механизмов управления обществом.
При этом в Московском Центре Карнеги пытаются задать нарратив борьбы христианских русских ценностей с уважением и гордостью жителей РФ за подвиг «дедов» в Великой Отечественной войне. Они задают антагонистический тезис сталкивания этих ценностей в российском обществе, существовавших пока в большинстве своем в мирном состоянии.
Западный мозговой центр начинает формировать образ Алексея Навального, как русского христианина-либерала, глубокую и зрелую фигуру, борющеюся с диктатурой. Его сравнивают с диссидентами Солженицыным и Бродским, чтобы придать его фигуре серьезного и глубокого смысла. Оппозиционера пытаются представить не просто западником, который увлекает молодежь через бунтарство молодости, ломает традиции и устои современной системы ценностей России. Но как личность – фигуру, которой близка русская идея в либеральных ее традициях. Как амбициозного политического деятеля с глубокими христианско-либеральными идеями, за которые он готов бороться, невзирая на грозящий срок.
Его фигуру продолжают прокачивать среди либерального пула, одновременно взывая к интеллигентным слоям российского общества, которые недовольны консервированием системы современной власти. А власть стараются представить, как консервативных ретроградов, неспособных меняться и действующих по средствам тоталитарных механизмов управления обществом.
При этом в Московском Центре Карнеги пытаются задать нарратив борьбы христианских русских ценностей с уважением и гордостью жителей РФ за подвиг «дедов» в Великой Отечественной войне. Они задают антагонистический тезис сталкивания этих ценностей в российском обществе, существовавших пока в большинстве своем в мирном состоянии.
The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from pl
