Буллинг — это когда тебя методично, со старанием и энтузиазмом превращают в человека, которому плохо. Потому что можно. Потому что их больше, а ты один. Потому что ты «не такой». Это может быть открытая агрессия или тонкое издевательство, от которого вроде бы и не умираешь, но жить становится сложнее.
Когда ты попадаешь в новую страну, особенно без языка, — буллинг почти неизбежен. Тебя не понимают, ты не понимаешь, и в этой растерянности обязательно найдутся те, кто захочет тебя «поставить на место». Я видела, как это бывает. И я знаю, как важно, чтобы дома тебе говорили: «Это пройдет. Ты справишься. Мы с тобой».
Но иногда буллинг приходит оттуда, откуда его совсем не ждешь.
Я, например, не помню, чтобы меня гнобили одноклассники. Возможно, и было, но не отложилось в памяти. Зато я прекрасно помню свою учительницу. Вот она — да. Она меня прямо не любила. Я была активным ребенком, живым, любопытным, постоянно что-то придумывала, потому что мне было скучно. А она… Она решила, что скучать мне не положено, и методично делала все, чтобы я почувствовала себя глупой, никчемной, неправильной.
Мои работы она читала вслух, чтобы все смеялись. И смеялись ведь. Слушали, ждали, что будет дальше, и смеялись.
Это был буллинг, взрослый, осознанный.
Родители увидели, что происходит, и перевели меня в другую школу. И это спасло меня.
Поэтому, если вам тяжело — не молчите. Если ваш ребенок приходит домой и у него в глазах больше усталости, чем у взрослого после 12-часовой смены — заметьте это. Буллинг бывает разным, но всегда разрушительным.
И выход из него всегда один: поддержка.
Говорите. Спрашивайте. Не бойтесь защитить себя и тех, кто рядом. ❤️
Когда ты попадаешь в новую страну, особенно без языка, — буллинг почти неизбежен. Тебя не понимают, ты не понимаешь, и в этой растерянности обязательно найдутся те, кто захочет тебя «поставить на место». Я видела, как это бывает. И я знаю, как важно, чтобы дома тебе говорили: «Это пройдет. Ты справишься. Мы с тобой».
Но иногда буллинг приходит оттуда, откуда его совсем не ждешь.
Я, например, не помню, чтобы меня гнобили одноклассники. Возможно, и было, но не отложилось в памяти. Зато я прекрасно помню свою учительницу. Вот она — да. Она меня прямо не любила. Я была активным ребенком, живым, любопытным, постоянно что-то придумывала, потому что мне было скучно. А она… Она решила, что скучать мне не положено, и методично делала все, чтобы я почувствовала себя глупой, никчемной, неправильной.
Мои работы она читала вслух, чтобы все смеялись. И смеялись ведь. Слушали, ждали, что будет дальше, и смеялись.
Это был буллинг, взрослый, осознанный.
Родители увидели, что происходит, и перевели меня в другую школу. И это спасло меня.
Поэтому, если вам тяжело — не молчите. Если ваш ребенок приходит домой и у него в глазах больше усталости, чем у взрослого после 12-часовой смены — заметьте это. Буллинг бывает разным, но всегда разрушительным.
И выход из него всегда один: поддержка.
Говорите. Спрашивайте. Не бойтесь защитить себя и тех, кто рядом. ❤️
На ютюбе можем завтра поговорить. Точнее, я буду говорить, а вы пишите
https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSewfpXYkdHN7Kxg-yBMpQWTLyU9uxSQYeul7NjwDdbY0rl5OA/viewform
https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSewfpXYkdHN7Kxg-yBMpQWTLyU9uxSQYeul7NjwDdbY0rl5OA/viewform
Подпишитесь на Грозу, чтобы узнавать новости, актуальные для молодели, как например эта:
Путин подписал указ о проведении российского аналога «Евровидения» в 2025 году
Музыкальный конкурс «Интервидение» планируют провести в Москве.
Согласно указу, его создали «в целях дальнейшего развития социально-гуманитарного сотрудничества» и планируют приглашать участников из других стран.
Путин подписал указ о проведении российского аналога «Евровидения» в 2025 году
Музыкальный конкурс «Интервидение» планируют провести в Москве.
Согласно указу, его создали «в целях дальнейшего развития социально-гуманитарного сотрудничества» и планируют приглашать участников из других стран.
Forwarded from «Гроза»
«Гроза» работает уже 5 лет. Мы запустили медиа в Казани в 2020 году и начинали с нескольких постов в месяц, а сейчас работаем с четырьмя изданиями и освещаем новостную повестку всей России и еще трех регионов особенно.
Собрали в карточках лишь некоторые из наших достижений за это время.
Поддержите нас, чтобы мы и дальше могли освещать беспредел в вузах, влиять на происходящее и поддерживать студентов в не самые простые времена. Вот все способы, как это сделать:
• Телеграм: единоразовый или регулярный донат в рублях, а также в евро
• Бусти, Ko-fi, Patreon
• Крипта
• PayPal:
@groza_media
Собрали в карточках лишь некоторые из наших достижений за это время.
Поддержите нас, чтобы мы и дальше могли освещать беспредел в вузах, влиять на происходящее и поддерживать студентов в не самые простые времена. Вот все способы, как это сделать:
• Телеграм: единоразовый или регулярный донат в рублях, а также в евро
• Бусти, Ko-fi, Patreon
• Крипта
• PayPal:
[email protected]@groza_media
Forwarded from DOXA
Кевин Лик — самый молодой в России осужденный за «госизмену». В феврале 2023 года он был задержан якобы за фотографии российской военной части и приговорен к четырем годам лишения свободы. К счастью, летом прошлого года его обменяли вместе с другими политзаключенными.
В первом выпуске англоязычной рассылки мы поговорили с Кевином об антивоенном движении в России, вине и ответственности и росте ультраправых настроений в современной Германии.
Читайте и отправляйте друзьям и подругам.
А еще у DOXA сегодня день рождения. Нам очень нужна ваша поддержка! Поздравить нас можно здесь❤️
Подписаться | Поддержать нашу работу | Написать нам
В первом выпуске англоязычной рассылки мы поговорили с Кевином об антивоенном движении в России, вине и ответственности и росте ультраправых настроений в современной Германии.
Читайте и отправляйте друзьям и подругам.
А еще у DOXA сегодня день рождения. Нам очень нужна ваша поддержка! Поздравить нас можно здесь❤️
Подписаться | Поддержать нашу работу | Написать нам
Ура! Любимая моя подруга, смотрите!
https://youtu.be/MYh9R22gEgk?si=s-z5NBqJmyYgMyjG
https://youtu.be/MYh9R22gEgk?si=s-z5NBqJmyYgMyjG
YouTube
Выбрать свой путь, когда в тебя никто не верит. Чулпан Хаматова // Татьяна Лазарева
Всем привет! Это Татьяна Лазарева. Делюсь с вами интервью с дорогой Чулпан Хаматовой, вновь говорим о подростковом возрасте. Каким он был для Чулпан, что помогло услышать себя и выбрать именно свой путь. Оставляйте комментарии и делитесь выпуском с близкими.…
Forwarded from Никакого правильно
8 признаков детской травмы у взрослых людей
от британской психиатрки Николы Юзден
1. Постоянно извиняемся. Чаще всего это связано с детской необходимостью подстраиваться под чужие эмоции. Маленьким нам проще было заранее взять вину на себя, чем сталкиваться с конфликтами или отвержением.
2. С трудом принимаем комплименты. «Да это просто освещение хорошее», «Любой бы справился» — если в детстве нас не замечали, никогда не хвалили, но часто критиковали, взрослым нам очень сложно поверить, что кто-то может искренне восхищаться: в качестве превентивного обезболивающего мы начали обесценивать сами себя.
3. Избегаем просить о помощи. Лучше упороться в щи и ВСЕ сделать самостоятельно, чем попросить хоть о какой-то помощи? Это может быть связано с впитанным в детстве ощущением, что мы — обуза. Всегда и во всем. Запрещая взрослым нам обращаться за помощью, мозг заботится о выживании (не будем обузой, не останемся в одиночестве).
4. Подробно оправдываемся. Написали сообщение размером с «Войну и мир», объясняя невозможность прийти на вечеринку? Это может быть защитным механизмом: так многословно мы пытаемся доказать, что наши причины действительно веские («пожалуйста, поверьте мне и не отвергайте»). Так бывает, если в детстве наши потребности постоянно обесценивались («потерпишь», «перехочется», «не выдумывай»).
5. Гиперанализируем. Прокручиваем в голове каждый мимолетный разговор; анализируем каждое слово в сообщении; угадываем по голосу в телефоне, не злятся ли на нас. Так мы обычно пытаемся предугадать и предотвратить отвержение: если в детстве мы не чувствовали уверенности в значимых в отношениях, приходилось постоянно быть начеку.
6. Хотим всем угодить. Постоянно стараемся сделать хорошо и удобно другим, нередко в ущерб самим себе. Это наш печальный способ сохранить мир: если все вокруг счастливы и довольны, значит, и нам безопаснее.
7. Не умеем отдыхать. Попытка расслабиться вызывает тревогу, вину или ощущение, что время потрачено впустую. Если мы воспитывались в среде, где ценилось только то, что «приносит пользу окружающим», а отдых нужно было «заслужить», — покой всегда будет казаться чем-то неправильным и стыдным.
8. С трудом устанавливаем границы. Сложно отказать в просьбе, отстоять мнение или защитить свое пространство? Если в детстве попытки проявлять автономию приводили к негативным последствиям, идея соглашаться на чужие правила может казаться наиболее безопасной. Даже если буквально каждое из этих правил снижает качество жизни.
Бинго-бонго, джек-пот и узнали-согласны! Всем таким же как мы поддержка <3
от британской психиатрки Николы Юзден
1. Постоянно извиняемся. Чаще всего это связано с детской необходимостью подстраиваться под чужие эмоции. Маленьким нам проще было заранее взять вину на себя, чем сталкиваться с конфликтами или отвержением.
2. С трудом принимаем комплименты. «Да это просто освещение хорошее», «Любой бы справился» — если в детстве нас не замечали, никогда не хвалили, но часто критиковали, взрослым нам очень сложно поверить, что кто-то может искренне восхищаться: в качестве превентивного обезболивающего мы начали обесценивать сами себя.
3. Избегаем просить о помощи. Лучше упороться в щи и ВСЕ сделать самостоятельно, чем попросить хоть о какой-то помощи? Это может быть связано с впитанным в детстве ощущением, что мы — обуза. Всегда и во всем. Запрещая взрослым нам обращаться за помощью, мозг заботится о выживании (не будем обузой, не останемся в одиночестве).
4. Подробно оправдываемся. Написали сообщение размером с «Войну и мир», объясняя невозможность прийти на вечеринку? Это может быть защитным механизмом: так многословно мы пытаемся доказать, что наши причины действительно веские («пожалуйста, поверьте мне и не отвергайте»). Так бывает, если в детстве наши потребности постоянно обесценивались («потерпишь», «перехочется», «не выдумывай»).
5. Гиперанализируем. Прокручиваем в голове каждый мимолетный разговор; анализируем каждое слово в сообщении; угадываем по голосу в телефоне, не злятся ли на нас. Так мы обычно пытаемся предугадать и предотвратить отвержение: если в детстве мы не чувствовали уверенности в значимых в отношениях, приходилось постоянно быть начеку.
6. Хотим всем угодить. Постоянно стараемся сделать хорошо и удобно другим, нередко в ущерб самим себе. Это наш печальный способ сохранить мир: если все вокруг счастливы и довольны, значит, и нам безопаснее.
7. Не умеем отдыхать. Попытка расслабиться вызывает тревогу, вину или ощущение, что время потрачено впустую. Если мы воспитывались в среде, где ценилось только то, что «приносит пользу окружающим», а отдых нужно было «заслужить», — покой всегда будет казаться чем-то неправильным и стыдным.
8. С трудом устанавливаем границы. Сложно отказать в просьбе, отстоять мнение или защитить свое пространство? Если в детстве попытки проявлять автономию приводили к негативным последствиям, идея соглашаться на чужие правила может казаться наиболее безопасной. Даже если буквально каждое из этих правил снижает качество жизни.
Бинго-бонго, джек-пот и узнали-согласны! Всем таким же как мы поддержка <3
Turning Point Counselling Service
Humanistic Psychotherapy | Turning Point Counselling Service
Humanistic Psychotherapy based in Buckhurst Hill, Essex that helps you feel lighter and more able to deal with your day to day life.
Завтра выходит новый выпуск Где я? И снова - очень тонкие и нежные молодые ребята вокруг меня там.
Меня всегда удивляет, насколько мы – мое поколение – привыкли маскировать чувства. Любовь, восторг, нежность… Мы прятали их за иронией, шутками, строгостью. Хвалить было не принято – ты должен быть на чеку, ты должен «держать в тонусе». Потому что так правильно, потому что так было заведено.
Но сейчас я вижу, как это ранит. Общаясь с детьми, с подростками, я понимаю, какие они чуткие, насколько открыты своим эмоциям. И как порой мои собственные слова, сказанные по старой привычке, звучат не просто жестко, а обесценивающе.
И я рада, что вижу это в себе. Что могу наблюдать, как во мне самой меняются эти механизмы. Да, иногда я все еще спотыкаюсь о старые установки, но замечаю, работаю, стараюсь не делать так, как делали с нами.
Я замечаю и другое – как по-другому я сейчас реагирую. То, что раньше прошло бы мимо, сегодня иногда цепляет. Не так, чтобы обижало, но коробит. Вот, например, когда пишут про рождение внучки: «Поздравляем, баба Таня». Вроде понимаю, что без злого умысла, но что-то внутри сжимается, грубовато как-то уже звучит для меня. Или комментарии в духе «ну как там террористам в тюрьме, чем вас там кормят?» – вроде шутка, но опять же странная.
Мы учились не чувствовать. А точнее, нас никто не учил, что с чувствами вообще можно что-то делать, кроме как подавлять их. И вот теперь – в своем взрослом возрасте – я учусь заново. Учусь у своих детей, у молодежи, которая не боится говорить о том, что чувствует. Учусь тому, что можно не прятаться за шуткой, а дать эмоциям место. Учусь тому, что бережность – это не слабость. Да и слабость тоже иногда имеет право на существование.
Меня всегда удивляет, насколько мы – мое поколение – привыкли маскировать чувства. Любовь, восторг, нежность… Мы прятали их за иронией, шутками, строгостью. Хвалить было не принято – ты должен быть на чеку, ты должен «держать в тонусе». Потому что так правильно, потому что так было заведено.
Но сейчас я вижу, как это ранит. Общаясь с детьми, с подростками, я понимаю, какие они чуткие, насколько открыты своим эмоциям. И как порой мои собственные слова, сказанные по старой привычке, звучат не просто жестко, а обесценивающе.
И я рада, что вижу это в себе. Что могу наблюдать, как во мне самой меняются эти механизмы. Да, иногда я все еще спотыкаюсь о старые установки, но замечаю, работаю, стараюсь не делать так, как делали с нами.
Я замечаю и другое – как по-другому я сейчас реагирую. То, что раньше прошло бы мимо, сегодня иногда цепляет. Не так, чтобы обижало, но коробит. Вот, например, когда пишут про рождение внучки: «Поздравляем, баба Таня». Вроде понимаю, что без злого умысла, но что-то внутри сжимается, грубовато как-то уже звучит для меня. Или комментарии в духе «ну как там террористам в тюрьме, чем вас там кормят?» – вроде шутка, но опять же странная.
Мы учились не чувствовать. А точнее, нас никто не учил, что с чувствами вообще можно что-то делать, кроме как подавлять их. И вот теперь – в своем взрослом возрасте – я учусь заново. Учусь у своих детей, у молодежи, которая не боится говорить о том, что чувствует. Учусь тому, что можно не прятаться за шуткой, а дать эмоциям место. Учусь тому, что бережность – это не слабость. Да и слабость тоже иногда имеет право на существование.