Одной из ярких иллюстраций работоспособности марксизма служит многими подмеченная аналогия между протестантскими движениями и катастрофой русского православия. Независимо друг от друга и в очень разных культурных контекстах и богословских формах, но на одинаковых социально-экономических базисах (рождение капитализма) с одинаковыми политическими надстройками (рождение абсолютизма) производятся аналогические религиозные феномены: англиканство/никонианство, лютеранство/поповство, кальвинизм/беспоповство, радикальные секты на Западе / хлыстовщина и пр. в России. Здесь же и «веберианское» сравнение протестантского и старообрядческого трудовых этосов и пр. и пр. Редко однако замечают, что старообрядческое богословие в ядре, в потенции продуманнее, глубже протестантского. На Западе вдруг оказывается, что клир и таинства были — как вообще вся история Церкви кроме начала ее — ложью и надо от них отказаться как от некой мерзости и только в раннем модерне это почему-то обнаруживается и почему-то становится возможным учредить истинное христианство (как оно воображается в раннем модерне). На Востоке же богословие внезапной аннуляции клира, таинств, мощного перелома истории христианства объясняется много рациональнее: с Церковью, таинствами, клиром все было нормально: это с нами в раннем модерне случилось что-то страшное, что мы этого лишились, какая-то чудовищная экклезиологическая и сакраментологическая катастрофа: благодать взята на небо, духовный антихрист уже здесь: в старообрядческом богословии собственно это все и увязывалось буквально и напрямик со становлением абсолютизма и сжиранием им Церкви (Алексей и Петр). Конечно, просто странно думать, что большая часть истории Церкви была тьмой, ошибкой, мерзостью, а мы тут неожиданно так поумнели и тьму развеяли, ошибку исправили, мерзость отбросили. Однако сам факт тотальной катастрофы Церкви налицо: действительно половина и западного и восточного христианства оказываются без таинств и священства: это факт («благодать взята на небо») долженствующий быть богословски осмыслен («воцарение духовного антихриста»). Внезапная аннуляция священства и таинств в старообрядчестве, не в протестантизме находит себе богословское обоснование (разумеется, у основателей протестантизма можно найти многое вокруг этой темы, но все-таки, кажется, не в том смысле, что здесь обозначен; я, правда, совсем не специалист и даже не дилетант в истории и богословии протестантизма и старообрядчества, поэтому вся эта заметка вполне возможно возмутительно не компетентна и сплошь ошибочна: в любом случае я по обыкновению слишком спрямляю). Да и просто: Выгореция много симпатичнее и вдохновительнее Женевы. Другое дело, что эти богословские и социально-экономически-политические потенции страообрядчества, понятно, не были почти актуализированы. Обратно к марксизму: несмотря на противоположные самоинтерпретации (оптимистическая «реформация церкви» vs катастрофическое «взятие благодати на небо») и протестанты и старообрядцы — агенты одного процесса: катастрофы Церкви в Новое время: таинства более не возможны (потому ли, что они всегда были недолжным магизмом, потому ли, что благодать взята на небо — это уже вопрос формулировок, но не самого факта: вот хлеб и вино претворялись в плоть и кровь Христа — и вот более нет: потому ли, что в это более не верят как протестанты, или потому ли что исчезает священство как у старообрядцев — это уже вопрос интерпретации свершившегося факта — факта некоего кардинального неблагополучия с Церковью в Новое время; вот суть вкратце: пресуществление одними — протестантами — отрицается как таковое, другими — старообрядцами — признается, но фиксируется его невозможность в силу экклезиологической и сакраментологической катастрофы: вторые все же, мне кажется, тут проявляют много большие богословские такт и глубину чем первые).
Одной из ярких иллюстраций работоспособности марксизма служит многими подмеченная аналогия между протестантскими движениями и катастрофой русского православия. Независимо друг от друга и в очень разных культурных контекстах и богословских формах, но на одинаковых социально-экономических базисах (рождение капитализма) с одинаковыми политическими надстройками (рождение абсолютизма) производятся аналогические религиозные феномены: англиканство/никонианство, лютеранство/поповство, кальвинизм/беспоповство, радикальные секты на Западе / хлыстовщина и пр. в России. Здесь же и «веберианское» сравнение протестантского и старообрядческого трудовых этосов и пр. и пр. Редко однако замечают, что старообрядческое богословие в ядре, в потенции продуманнее, глубже протестантского. На Западе вдруг оказывается, что клир и таинства были — как вообще вся история Церкви кроме начала ее — ложью и надо от них отказаться как от некой мерзости и только в раннем модерне это почему-то обнаруживается и почему-то становится возможным учредить истинное христианство (как оно воображается в раннем модерне). На Востоке же богословие внезапной аннуляции клира, таинств, мощного перелома истории христианства объясняется много рациональнее: с Церковью, таинствами, клиром все было нормально: это с нами в раннем модерне случилось что-то страшное, что мы этого лишились, какая-то чудовищная экклезиологическая и сакраментологическая катастрофа: благодать взята на небо, духовный антихрист уже здесь: в старообрядческом богословии собственно это все и увязывалось буквально и напрямик со становлением абсолютизма и сжиранием им Церкви (Алексей и Петр). Конечно, просто странно думать, что большая часть истории Церкви была тьмой, ошибкой, мерзостью, а мы тут неожиданно так поумнели и тьму развеяли, ошибку исправили, мерзость отбросили. Однако сам факт тотальной катастрофы Церкви налицо: действительно половина и западного и восточного христианства оказываются без таинств и священства: это факт («благодать взята на небо») долженствующий быть богословски осмыслен («воцарение духовного антихриста»). Внезапная аннуляция священства и таинств в старообрядчестве, не в протестантизме находит себе богословское обоснование (разумеется, у основателей протестантизма можно найти многое вокруг этой темы, но все-таки, кажется, не в том смысле, что здесь обозначен; я, правда, совсем не специалист и даже не дилетант в истории и богословии протестантизма и старообрядчества, поэтому вся эта заметка вполне возможно возмутительно не компетентна и сплошь ошибочна: в любом случае я по обыкновению слишком спрямляю). Да и просто: Выгореция много симпатичнее и вдохновительнее Женевы. Другое дело, что эти богословские и социально-экономически-политические потенции страообрядчества, понятно, не были почти актуализированы. Обратно к марксизму: несмотря на противоположные самоинтерпретации (оптимистическая «реформация церкви» vs катастрофическое «взятие благодати на небо») и протестанты и старообрядцы — агенты одного процесса: катастрофы Церкви в Новое время: таинства более не возможны (потому ли, что они всегда были недолжным магизмом, потому ли, что благодать взята на небо — это уже вопрос формулировок, но не самого факта: вот хлеб и вино претворялись в плоть и кровь Христа — и вот более нет: потому ли, что в это более не верят как протестанты, или потому ли что исчезает священство как у старообрядцев — это уже вопрос интерпретации свершившегося факта — факта некоего кардинального неблагополучия с Церковью в Новое время; вот суть вкратце: пресуществление одними — протестантами — отрицается как таковое, другими — старообрядцами — признается, но фиксируется его невозможность в силу экклезиологической и сакраментологической катастрофы: вторые все же, мне кажется, тут проявляют много большие богословские такт и глубину чем первые).
BY либертарная теология
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices.
from pl
