По-моему, в одном из интервью О. Кашин рассказывал такую историю про эмигрантскую прессу: послереволюция, эмиграция, газета, в первом номере все про Россию, во втором номере почти все про Россию и еще немного про местные новости, пятый номер «у нас тут в театре дают то-то, концерт такой-то, лекция такая-то», а про Россию уже почти ничего или впроброс (пересказываю по памяти). Мне кажется, в 2024-м году шел процесс одновременно схожий и несхожий. Несхож он в том, что Россия продолжает обсуждаться. Схож он в том, что хотя объект — Россия — сохраняется, взгляд на нее все более локализуется. Если та эмиграция со временем меньше говорила о России, то эта продолжает говорить о ней, но с позиций, установок, предположений, все более локализующихся в пространстве. Условно говоря, та эмиграция все больше говорила о немецких новостях, а эта говорит о России все более немецким взглядом.
По-моему, в одном из интервью О. Кашин рассказывал такую историю про эмигрантскую прессу: послереволюция, эмиграция, газета, в первом номере все про Россию, во втором номере почти все про Россию и еще немного про местные новости, пятый номер «у нас тут в театре дают то-то, концерт такой-то, лекция такая-то», а про Россию уже почти ничего или впроброс (пересказываю по памяти). Мне кажется, в 2024-м году шел процесс одновременно схожий и несхожий. Несхож он в том, что Россия продолжает обсуждаться. Схож он в том, что хотя объект — Россия — сохраняется, взгляд на нее все более локализуется. Если та эмиграция со временем меньше говорила о России, то эта продолжает говорить о ней, но с позиций, установок, предположений, все более локализующихся в пространстве. Условно говоря, та эмиграция все больше говорила о немецких новостях, а эта говорит о России все более немецким взглядом.
BY Экономика долгого времени
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise.
from pl
