«Они не считают нас за людей, поэтому я больше туда не поеду».
Иноагенты записали слезливый репортаж, в котором точик жалуется на российских правоохранителей, задержавших и депортировавших его за подделку документов. Теперь Зухуджон грозится, что в Россию больше не поедет, а лучше отправится в Европу.
«Они не считают нас за людей, поэтому я больше туда не поеду».
Иноагенты записали слезливый репортаж, в котором точик жалуется на российских правоохранителей, задержавших и депортировавших его за подделку документов. Теперь Зухуджон грозится, что в Россию больше не поедет, а лучше отправится в Европу.
These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from pl
