По сообщениям местных СМИ, один из крупнейших производителей нефти в Африке покидает организацию стран-экспортеров нефти. Судя по всему, камнем преткновения стал разлад по поводу последнего сокращения добычи от ОПЕК+. Тогда квота Анголы была снижена до 1,28 млн баррелей в сутки, Нигерии – до 1,38 млн. Согласно отчету ОПЕК, в октябре Ангола добывала 1,172 млн баррелей в сутки, Нигерия – 1,416 млн. Обе страны требовали повысить допустимые объемы добычи нефти.
Глава делегации Анголы даже заявил, что его страна не будет подчиняться требованиям организации и нарастит объемы добычи сырья вопреки пожеланиям партнеров по организации. Правда, в способности страны полностью выбрать квоту верится с трудом. В любом случае, к ОПЕК Ангола присоединилась только в 2007 году, так что без нее организация выживет. Правда, чем меньше кооперация между экспортерами, тем менее контролируемые цены.
Заменить Анголу Бразилией, которая планирует присоединиться к картелю в следующем году, тоже вряд ли получится. Большая часть нефти остается на внутреннем рынке, поэтому замена выглядит неравнозначной.
По сообщениям местных СМИ, один из крупнейших производителей нефти в Африке покидает организацию стран-экспортеров нефти. Судя по всему, камнем преткновения стал разлад по поводу последнего сокращения добычи от ОПЕК+. Тогда квота Анголы была снижена до 1,28 млн баррелей в сутки, Нигерии – до 1,38 млн. Согласно отчету ОПЕК, в октябре Ангола добывала 1,172 млн баррелей в сутки, Нигерия – 1,416 млн. Обе страны требовали повысить допустимые объемы добычи нефти.
Глава делегации Анголы даже заявил, что его страна не будет подчиняться требованиям организации и нарастит объемы добычи сырья вопреки пожеланиям партнеров по организации. Правда, в способности страны полностью выбрать квоту верится с трудом. В любом случае, к ОПЕК Ангола присоединилась только в 2007 году, так что без нее организация выживет. Правда, чем меньше кооперация между экспортерами, тем менее контролируемые цены.
Заменить Анголу Бразилией, которая планирует присоединиться к картелю в следующем году, тоже вряд ли получится. Большая часть нефти остается на внутреннем рынке, поэтому замена выглядит неравнозначной.
BY Нефтебаза
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from pl
