Вот тут живенький короткий рассказ про сегодняшних молуккцев в Нидерландах и совсем немного истории (про теракты там ни слова)

https://www.youtube.com/watch?v=ez6bNOy3_sM

Сегодня Рождество у празднующих по григорианскому календарю - у большей части христианского мира. Я почти всю сознательную жизнь слушаю рождественское евангельское чтение (Лука 2, 1-20), но в этом году, пожалуй, впервые на моей памяти оно звучало как сводка из горячих точек. В коротком фрагменте упоминаются Сирия ("губернатор был наш!" - иронически пишет мне друг из Сирии), Назарет (сейчас израильская территория), Вифлеем (сейчас - Западный берег) - и надо всем этим ангелы возвещают мир. Наверное, мой слух сейчас настроен специфическим образом - после нескольких лет занятий темой примирения и после того, как мир (для меня, уехавшего) вдруг расширился как никогда прежде, но сегодня я слышу в этом чтении прежде всего громогласный призыв к миру.

Да, это всегда актуальный текст, скажет духовный человек, но сегодня он звучит актуально и в повседневном смысле тоже. Да, Рождество всегда про мир, скажет человек культурный и напомнит о важности для европейской культуры сюжета о рождественском перемирии 1914 года ("орудия могут замолчать хотя бы в ночь, когда поют ангелы"), но одно дело история, другое - почувствовать это на своей шкуре и в воздухе.

Рождество - это праздник надежды сверх надежды, рождения света вопреки тьме. В чуде Рождества открылось, что люди не совсем предоставлены самим себе, что помощь приходит, если ее ждать, даже если ждать ее неоткуда ("чудо вступает там, где помимо чуда не спасет никто, ничто, никогда"). Так вопреки очевидности сегодня среди торжества варварства, темноты и глухоты (Россия этой ночью опять обстреляла Украину) голос разума может быть услышан, примирение и прощение - возможны.

"История показывает - пишет мне голландский друг, - что человечество способно на прощение и примирение, а не только на глупость и жестокость, не только вести бессмысленные войны, но и созидать цивилизацию. То, что смогла сделать Европа после мрака 1914-1945 годов, остается важным вдохновляющим примером".

(Конец рождественской проповеди, надеюсь не все отпишутся после этого. И спасибо читателю, подарившему премиум подписку, теперь с фоточкой можно постить больше текста.)

Upd: И светлой Хануки!

Написал для "Холода" о Музее истории ГУЛАГа.

"Когда-то один из основателей «Мемориала» Арсений Рогинский в ответ на вопрос, опасается ли он, что государство захватит тему памяти о советском терроре, ответил мне, что они, конечно, хотят ее захватить, но это такая тема, что как бы она сама их при этом не захватила — поэтому пусть попробуют.

В каком-то смысле история Музея ГУЛАГа — именно такой пример. Музей, изначально нужный государству только «для галочки» и в качестве декоративной витрины, оказавшись в руках людей, открытых к теме памяти, стал не просто живой сущностью, но аккумулятором и мультипликатором усилий множества неравнодушных людей и институций".

https://holod.media/2025/01/26/vlasti-peredelyvayut-muzej-gulaga/

Будем ли мы тем, что мы есть, когда пройдет боль

В Польше в мемориальном комплексе «Аушвиц-Биркенау» проходит церемония в честь Дня памяти жертв Холокоста. 

Премьер-министр Израиля не присутствует, так как рискует быть арестован по ордеру МУС с связи с предполагаемыми преступлениями против человечности.

Президент России – правопреемницы СССР, чья армия освободила лагерь смерти, – не приехал по той же причине + российскую делегацию и не звали. 

Есть в этом горькая ирония. Но винить в этом стоит не МУС.

Сегодня день рождения у замечательной Ирины Кравцовой, главного редактора Издательства Ивана Лимбаха, издающей важнейшие для нашего времени книги. Лучшим подарком будет заказать сегодня книги этого издательства.

Сегодня еще и День памяти жертв Холокоста, а для ИИЛ это одна из важнейших тем, здесь изданы книги Яна Томаша Гросса, Ханки Групинской, Марселин Лоридан-Ивенс и других авторов, писавших об этом.

https://limbakh.ru/index.php?id=10018

Внезапно побывал в Утреннем развороте на Эхе Москвы! Ну то есть на Живом гвозде. Звали поговорить про Музей истории ГУЛАГа, но в итоге получилось опять про память о советском государственном терроре "в целом". Наверное, это надо повторять, но в таком общем виде не уверен, что это имеет большой смысл.

https://www.youtube.com/live/gkNYr8HrAnM?si=JNTA4Wf2xfeK2KqF&t=4121

К разговору о том, какая тонкая и плохо поддающаяся обобщениям штука прощение - да и примирение в целом. В потрясающем исследовании о том, как видят правосудие сами жертвы насилия (постараюсь еще написать о нем специально) автор цитирует жертву изнасилования. Она, причем одна из немногих (5 из 21), кто говорят, что хотели бы, чтобы их обидчики страдали:

Мне хотелось, чтобы он почувствовал себя уязвимым. Я хочу - пусть это звучит дико - чтобы он ощутил самое жуткое страдание на свете. Я хочу ему самого худшего. Знаю, все говорят о прощении, но вот я злая. Я никогда не смогу простить его.

Но уже в следующей фразе она говорит иное:

Если бы он сказал: "Сара, мне очень жаль, и мне нужна помощь, - я сказала бы: "Слава тебе, Господи! - и я бы не ненавидела его так. Ему нужна помощь. Я медсестра все-таки, моя работа - заботиться о людях, среди которых могут быть такие же, как он.

И вот как обобщить этот "кейс" - допускает она прощение или нет? А никак, это всякий раз уникальная, и живая, и двусторонняя (!) ситуация.

В научной литературе принято утверждать, что прощение и примирение не связанные непосредственно категории, что бывает примирение без прощения и прощение без примирения. Насчет второго не уверен (отдельный разговор), а с первым любопытно, стал искать примеры и нашел один прямо классический. Фредерик де Клерк и Нельсон Мандела, два президента ЮАР, архитекторы демонтажа апартеида и знаменитого южноафриканского примирения, по должности репрезентировали примирение - ср хрестоматийную фотографию, где они держатся за руки при получении Нобелевской премии мира, одной на двоих. Но как выясняется из их биографий, а особенно ярко из мемуаров Де Клерка - они НЕНАВИДЕЛИ друг друга. Де Клерк считал Манделу террористом, а Мандела всячески унижал Де Клерка, когда он был при нем вице-президентом.

На днях была опубликована книжка, вполне актуальная в свете бурно обсуждаемых последних новостей, но в отличие от большинства эмоциональных комментариев, анализирующая причины происходящего. Один из авторов - крупнейший представитель memory studies, так что я вполне имею право написать о ней в этом канале.

Речь о книге Эндрю Хоскинса и Уильяма Меррина "Расколотые медиа" (Sharded Media). Меррин - специалист по медиа, давно анализирующий трампизм как медаифеномен, но для меня интереснее другой автор.

Эндрю Хоскинс - несмотря на сравнительную молодость - серьезнейшая фигура в исследованиях памяти, человек, основавший и редактирующий аж три важнейших журнала по своему полю, в том числе главный - Memory Studies. Ему принадлежат интереснейшие наблюдения о том, как видеизменяется память в ситуации существования в цифровой среде - и эти наблюдения "калибруют" дисциплину не меньше, чем основополагающие работы Хальбвакса. Например, Хоскинс показывает, что в цифровой среде меняется само понятие общности, на смену ему приходит нечто новое, что он называет "magnitude". Меняется и содержание понятия "субъекта" взаимодействия, и соответственно - взаимодействие с прошлым. Ну это отдельный разговор.

Еще Хоскинс очень динамичен в своих интересах. Наблюдение за меняющейся реальностью привлекло его внимание к феномену войны в новых обстоятельствах - и он написал интереснейшую книжку о том, что сегодняшняя война в значительной степени цифровой феномен. Речь не об информационной войне в старом смысле слова а о том, что в новых условиях принципиально меняется и восприятие военных действий, и способ их ведения (и первое влияет на второе).

Хоскинс настолько неформатен, что под него в Эдинбургском университете создана специальная кафедра - AI, MEMORY & WAR.

И вот этот человек сейчас выпустил книгу о том, как новая цифровая реальность создат Трампа. Дико интересно. Вот анонс в моем переводе.

Sharded Media («Расколотые медиа») — это рассказ о том, как высвобождение индивидуального общественного мнения и гнева (unleashing of individual public opinion and rage) стало самой ценной политической валютой. Раскалывание (sharding) опыта в цифровой среде - благодаря социальным сетям и платформам, рекомендациям и источникам, основанным на горизонтальным взаимодействии (peer-linked sources), привело к расщеплению осведомленности о политике, политического опыта и политической деятельности. Ярость, негодование, лицемерие и псевдореальная самоуправляемая реальность раздробили политический ландшафт.

В этой книге восхождение Дональда Дж. Трампа рассматривается как симптом и катализатор этого явления, воплощая разочарование общественности в либеральной демократии и принятие ею политики, движимой инстинктами и эмоциями. Мы рассматриваем, как экономическое опустошение, вызванное глобальным неолиберализмом и зомби-капитализмом, подогревало общественное недовольство мейнстримом, что привело к триумфальному, хотя и причудливому, альянсу Трампа с элитами, использующими технологии для достижения своих целей, противоречащих демократии.

Мы показываем, как либеральные мейнстримные СМИ сделали факты и правду своим «уникальным торговым предложением», основой для выстраивая доверия к себе именно тогда, когда факты оказываются наиболее эфемерным феноменом. Именно мейнстримные СМИ убедили американский средний класс в том, что именно они представляют реальность, выталкивая недовольных на периферию, пока периферия не стала реальностью.

https://link.springer.com/book/10.1007/978-3-031-84786-8