С возрастом многие вещи становятся интереснее. И я не только про оливки, сухое вино, домашние растения и вязание.
Я сейчас про преподавание.
Когда-то, как я уже говорила, я читала студентам правоохранку, а ещё и уголовный процесс (на минималках, то есть на уровне колледжа). Это было очень весело: рассказывать о том, что нравится мне самой, подкидывать студентам интересные задачки, показывать парадоксы и абсурд уголовного процесса наравне с его же красотой и стройностью внутренней логики. Возможно, студентам это тоже было интересно, но в первую очередь я делала это для своего удовольствия.
Потом адвокатура предложила мне другие радости жизни, и преподавание я оставила (как и написание кандидатской диссертации, но это совсем другая история).
И вот этой осенью, накопив сил и новых удивительных историй про уголовный процесс, я слегка, буквально одной ногой, вернулась на свою родную кафедру. Уже не с процессом вообще, а с той его гранью, ради которой из преподавания и уходила – то есть с курсом про то, что адвокату делать в уголовном процессе и куда бежать.
И выяснилось, что с возрастом преподавание меня радует ещё больше, чем раньше. То ли потому, что я теперь намного больше могу рассказать, то ли с магистрантами работать интереснее, чем со студентами колледжа – это я пока не поняла. Но если в 27 лет от двух вечерних пар я скорее устала бы, то в 36 только заряжаюсь новыми силами. Это как кофе, только без тахикардии.
И отдельной строкой замечу, что подбирать для студентов дела, на которых можно разобрать алгоритм действий адвоката (защитника, представителя потерпевшего, et cetera) – тоже приятное занятие. Хочется выбрать что-то типичное и интуитивно понятное (наркотики, мошенничество, разбой), но с перчинкой (неожиданные повороты сюжета, основания для переквалификации или даже отказа прокурора от обвинения). С интересной человеческой историей, но и с лихо закрученным процессуальным сюжетом. И с разным финалом – не только с таким, когда всё удалось и получилось на славу, но и с ошибками, в том числе сыгравшими ключевую роль в деле.
А ещё магистрантам можно задавать вопросы не только о том, что написано в УПК и нескольких решениях ВС/КС, но и о том, какое решение будет эффективнее, быстрее, хитрее, рациональнее. Они справляются с этой задачей круче, чем бакалавры.
И откуда-то есть ощущение, что им это нравится. И, возможно, кто-то из них станет адвокатом – даже если моей вины заслуги в этом и не будет.
А преподавание надо будет попробовать ещё раз лет через десять. Вдруг оно действительно со временем становится только лучше (как вино или Роберт Дауни-младший).
С возрастом многие вещи становятся интереснее. И я не только про оливки, сухое вино, домашние растения и вязание.
Я сейчас про преподавание.
Когда-то, как я уже говорила, я читала студентам правоохранку, а ещё и уголовный процесс (на минималках, то есть на уровне колледжа). Это было очень весело: рассказывать о том, что нравится мне самой, подкидывать студентам интересные задачки, показывать парадоксы и абсурд уголовного процесса наравне с его же красотой и стройностью внутренней логики. Возможно, студентам это тоже было интересно, но в первую очередь я делала это для своего удовольствия.
Потом адвокатура предложила мне другие радости жизни, и преподавание я оставила (как и написание кандидатской диссертации, но это совсем другая история).
И вот этой осенью, накопив сил и новых удивительных историй про уголовный процесс, я слегка, буквально одной ногой, вернулась на свою родную кафедру. Уже не с процессом вообще, а с той его гранью, ради которой из преподавания и уходила – то есть с курсом про то, что адвокату делать в уголовном процессе и куда бежать.
И выяснилось, что с возрастом преподавание меня радует ещё больше, чем раньше. То ли потому, что я теперь намного больше могу рассказать, то ли с магистрантами работать интереснее, чем со студентами колледжа – это я пока не поняла. Но если в 27 лет от двух вечерних пар я скорее устала бы, то в 36 только заряжаюсь новыми силами. Это как кофе, только без тахикардии.
И отдельной строкой замечу, что подбирать для студентов дела, на которых можно разобрать алгоритм действий адвоката (защитника, представителя потерпевшего, et cetera) – тоже приятное занятие. Хочется выбрать что-то типичное и интуитивно понятное (наркотики, мошенничество, разбой), но с перчинкой (неожиданные повороты сюжета, основания для переквалификации или даже отказа прокурора от обвинения). С интересной человеческой историей, но и с лихо закрученным процессуальным сюжетом. И с разным финалом – не только с таким, когда всё удалось и получилось на славу, но и с ошибками, в том числе сыгравшими ключевую роль в деле.
А ещё магистрантам можно задавать вопросы не только о том, что написано в УПК и нескольких решениях ВС/КС, но и о том, какое решение будет эффективнее, быстрее, хитрее, рациональнее. Они справляются с этой задачей круче, чем бакалавры.
И откуда-то есть ощущение, что им это нравится. И, возможно, кто-то из них станет адвокатом – даже если моей вины заслуги в этом и не будет.
А преподавание надо будет попробовать ещё раз лет через десять. Вдруг оно действительно со временем становится только лучше (как вино или Роберт Дауни-младший).
BY Objection, your honor!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare.
from pl
