Власти утверждают, что нашли в спектакле, который ставили Евгения и Светлана, «оправдание терроризма». Хотя еще пару лет назад «Финист-Ясный Сокол», — спектакль о жажде любви, одиночестве и женщинах, которые готовы связать свои жизни по интернету с едва знакомыми им мужчинами из террористической организации, — получал престижные театральные премии, а еще — ставился в женской колонии «для профилактики экстремизма», — то есть как антитеррористический.
«Эти девушки абсолютно невиновны», — говорила адвокат. Освободить Евгению и Светлану требовали известные актеры, режиссеры, журналисты... Но суд все это проигнорировал: ему хватило лживых показаний одного (одного!) анонимного доносчика и поддельной экспертизы силовиков. Больше никаких обвинений в отношении Беркович и Петрийчук на суде не звучало. Ужасный и несправедливый приговор.
Как с этим жить? Не отчаиваясь, — то есть продолжая помнить (всегда!), что лучшие времена обязательно настанут. А еще нам кажется, что когда власти так жестко прессуют за творчество, главное, что мы можем сделать, — это самим выяснить, о чем пишут люди, которых государство так пытается заставить молчать. Пьесу «Финист-Ясный Сокол» можно прочитать или послушать тут. Только, пожалуйста, будьте очень аккуратны и не делитесь этой ссылкой в открытых каналах!
Власти утверждают, что нашли в спектакле, который ставили Евгения и Светлана, «оправдание терроризма». Хотя еще пару лет назад «Финист-Ясный Сокол», — спектакль о жажде любви, одиночестве и женщинах, которые готовы связать свои жизни по интернету с едва знакомыми им мужчинами из террористической организации, — получал престижные театральные премии, а еще — ставился в женской колонии «для профилактики экстремизма», — то есть как антитеррористический.
«Эти девушки абсолютно невиновны», — говорила адвокат. Освободить Евгению и Светлану требовали известные актеры, режиссеры, журналисты... Но суд все это проигнорировал: ему хватило лживых показаний одного (одного!) анонимного доносчика и поддельной экспертизы силовиков. Больше никаких обвинений в отношении Беркович и Петрийчук на суде не звучало. Ужасный и несправедливый приговор.
Как с этим жить? Не отчаиваясь, — то есть продолжая помнить (всегда!), что лучшие времена обязательно настанут. А еще нам кажется, что когда власти так жестко прессуют за творчество, главное, что мы можем сделать, — это самим выяснить, о чем пишут люди, которых государство так пытается заставить молчать. Пьесу «Финист-Ясный Сокол» можно прочитать или послушать тут. Только, пожалуйста, будьте очень аккуратны и не делитесь этой ссылкой в открытых каналах!
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from pl
