Мы помним, что Пушкин завещал нам идти «дорогою свободной», куда нас влечет «свободный ум». И мы взыскуем этой свободы.
Мы помним слова Блока: «Пушкина убило отсутствие воздуха». Мы помним слова Айзенберга о том, что люди перестают писать, когда кончается прежний воздух.
Стихи Никиты Федорова приносят утешение в новое смутное время. Они наполнены другим воздухом.
изнутри есть дыхание в облаке, в нём сквозит непрошитое зарево, обмирая воздушной иголочкой, слышишь звонкий ручей, видишь заново этот звонкий ручей у развалинки, умирая под облаком маленьким.
Это очень свободные стихи, размытая поэтическая семантика в них позволяет возникать все новым и новым мерцающим смыслам.
остаётся темнеть на ветру вслед шумной мельничке длится звук упавший растёт на весу и тяжёлой земле мальчик снится
Поэзия воздуха, поэзия свободы, поэзия музыки, поэзия жалости, поэзия хрупкости, поэзия смирения не оставят нас, пока среди нас есть поэты божьей милости.
Мы помним, что Пушкин завещал нам идти «дорогою свободной», куда нас влечет «свободный ум». И мы взыскуем этой свободы.
Мы помним слова Блока: «Пушкина убило отсутствие воздуха». Мы помним слова Айзенберга о том, что люди перестают писать, когда кончается прежний воздух.
Стихи Никиты Федорова приносят утешение в новое смутное время. Они наполнены другим воздухом.
изнутри есть дыхание в облаке, в нём сквозит непрошитое зарево, обмирая воздушной иголочкой, слышишь звонкий ручей, видишь заново этот звонкий ручей у развалинки, умирая под облаком маленьким.
Это очень свободные стихи, размытая поэтическая семантика в них позволяет возникать все новым и новым мерцающим смыслам.
остаётся темнеть на ветру вслед шумной мельничке длится звук упавший растёт на весу и тяжёлой земле мальчик снится
Поэзия воздуха, поэзия свободы, поэзия музыки, поэзия жалости, поэзия хрупкости, поэзия смирения не оставят нас, пока среди нас есть поэты божьей милости.
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from pl
