Коршун поднимается выше, растягивая пружину полета, порыва, подъема, сужая круги, как вода, которая ищет уста и упирается в край, в пустоту стакана. Коршун кружит и кружит, крепко ввинчивая огромную лампочку в небо. Лампочка пустоты вспыхивает синей тьмой пустоты, исхоженной телами небесными и земными душами, зеленью зренья – на зге золотой. Небо исхожено птицами, лесом; глазами, ресницами и пустотой
***
Господь несёт уста, острее главной стужи, и неба лёгкий слух, как пух, несёт в горсти. И ящерица речь переползает в уши, и снова ищет рот, чтоб в сладкий мозг вползти. Кто видел речь царя, его уста и звуки, тот слышал слух толпы – и плакала толпа, и, ворсом вышины лаская лик разлуки, молчал поэт, пока его любили муки, пока кричал петух, пока из-под горба тошнило тишиной того, кто бил раба.
Разрыв-трава
1.
Имя травы – разрыв.
Спишь, бескозыркой лицо накрыв. Это последний в себя заплыв.
Имя травы – разрыв.
Женщина песню – простой мотив – вспомнит, по кругу глаза пустив.
Имя травы – разрыв.
Руки от глины едва отмыв, бог засыпает – ни мёртв, ни жив…
Имя травы – разрыв. Имя травы – разрыв.
2.
Имя травы – разрыв. Не ходи по траве – мёртвый, глаза открыв, с лошадью в голове.
Глина из-под копыт в небо, как взгляд, летит: там тишина да хруст, и пустотой болит Кассиопеи куст…
Коршун поднимается выше, растягивая пружину полета, порыва, подъема, сужая круги, как вода, которая ищет уста и упирается в край, в пустоту стакана. Коршун кружит и кружит, крепко ввинчивая огромную лампочку в небо. Лампочка пустоты вспыхивает синей тьмой пустоты, исхоженной телами небесными и земными душами, зеленью зренья – на зге золотой. Небо исхожено птицами, лесом; глазами, ресницами и пустотой
***
Господь несёт уста, острее главной стужи, и неба лёгкий слух, как пух, несёт в горсти. И ящерица речь переползает в уши, и снова ищет рот, чтоб в сладкий мозг вползти. Кто видел речь царя, его уста и звуки, тот слышал слух толпы – и плакала толпа, и, ворсом вышины лаская лик разлуки, молчал поэт, пока его любили муки, пока кричал петух, пока из-под горба тошнило тишиной того, кто бил раба.
Разрыв-трава
1.
Имя травы – разрыв.
Спишь, бескозыркой лицо накрыв. Это последний в себя заплыв.
Имя травы – разрыв.
Женщина песню – простой мотив – вспомнит, по кругу глаза пустив.
Имя травы – разрыв.
Руки от глины едва отмыв, бог засыпает – ни мёртв, ни жив…
Имя травы – разрыв. Имя травы – разрыв.
2.
Имя травы – разрыв. Не ходи по траве – мёртвый, глаза открыв, с лошадью в голове.
Глина из-под копыт в небо, как взгляд, летит: там тишина да хруст, и пустотой болит Кассиопеи куст…
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. He adds: "Telegram has become my primary news source." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from pl
