Журнальный 2025 год для «несовременника» начинается с подборки переводов Роберта Хасса, выполненных Иваном Алексеевым.
Я никогда не забуду: поздний вечер душного китайского дня, мы сидим втроем (с Ваней и Женей) в одном из зданий университета. Холл едва освещен несколькими лампочками, кругом книги, картины. Уже пора прощаться, и Ваня говорит, что хочет напоследок прочитать нам переводы, которые он недавно закончил.
Мы говорили об этом вчера поздней ночью, и голос моего друга дрожал тоскливой натянутой проволокой – тон почти обездоленный. Но почти сразу я осознал, что говорить так, значит отменять все: справедливость, сосны, волосы, женщин, тебя и меня.
"В подборку вошли преимущественно «природные» тексты из сборника «Яблони в Олеме». В них дар наблюдения выражен с наибольшей наглядностью: обезоруживающая ясность письма как залог взаимного сострадания. Простота и прямота, которые не утомляют. Озарения, позаимствованные у самой жизни с ее разрешения", – отмечает переводчик.
Журнальный 2025 год для «несовременника» начинается с подборки переводов Роберта Хасса, выполненных Иваном Алексеевым.
Я никогда не забуду: поздний вечер душного китайского дня, мы сидим втроем (с Ваней и Женей) в одном из зданий университета. Холл едва освещен несколькими лампочками, кругом книги, картины. Уже пора прощаться, и Ваня говорит, что хочет напоследок прочитать нам переводы, которые он недавно закончил.
Мы говорили об этом вчера поздней ночью, и голос моего друга дрожал тоскливой натянутой проволокой – тон почти обездоленный. Но почти сразу я осознал, что говорить так, значит отменять все: справедливость, сосны, волосы, женщин, тебя и меня.
"В подборку вошли преимущественно «природные» тексты из сборника «Яблони в Олеме». В них дар наблюдения выражен с наибольшей наглядностью: обезоруживающая ясность письма как залог взаимного сострадания. Простота и прямота, которые не утомляют. Озарения, позаимствованные у самой жизни с ее разрешения", – отмечает переводчик.
"There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety.
from pl
