Визит Владимира Путина в Астану подчеркнул стратегическое партнёрство между Россией и Казахстаном, однако результаты недавнего референдума по строительству АЭС выявили многовекторный характер политики Астаны. Более 70% граждан поддержали развитие атомной энергетики, но вместо прямого выбора российской стороны президент Касым-Жомарт Токаев предложил доверить проект международному консорциуму. Наряду с «Росатомом», за контракт борются компании из США, Франции, Китая и Южной Кореи. Казахстан, несмотря на тесное сотрудничество с Москвой в области добычи урана, активно развивает отношения с другими ключевыми игроками, что вызывает беспокойство Запада.
Если на высшем уровне декларируется прочность двусторонних связей, то на практике Казахстан нередко демонстрирует управляемые «несостыковки». Эти шаги могут быть направлены на усиление своей независимости, особенно с учётом интересов США и Франции в урановых и энергетических проектах. Для России это сигнал к необходимости учитывать растущую гибкость казахстанской внешней политики, которая, при всей её приверженности к сотрудничеству, всё больше ищет пути диверсификации партнёрств, сохраняя пространство для манёвра в конкурентной геополитической среде.
Визит Владимира Путина в Астану подчеркнул стратегическое партнёрство между Россией и Казахстаном, однако результаты недавнего референдума по строительству АЭС выявили многовекторный характер политики Астаны. Более 70% граждан поддержали развитие атомной энергетики, но вместо прямого выбора российской стороны президент Касым-Жомарт Токаев предложил доверить проект международному консорциуму. Наряду с «Росатомом», за контракт борются компании из США, Франции, Китая и Южной Кореи. Казахстан, несмотря на тесное сотрудничество с Москвой в области добычи урана, активно развивает отношения с другими ключевыми игроками, что вызывает беспокойство Запада.
Если на высшем уровне декларируется прочность двусторонних связей, то на практике Казахстан нередко демонстрирует управляемые «несостыковки». Эти шаги могут быть направлены на усиление своей независимости, особенно с учётом интересов США и Франции в урановых и энергетических проектах. Для России это сигнал к необходимости учитывать растущую гибкость казахстанской внешней политики, которая, при всей её приверженности к сотрудничеству, всё больше ищет пути диверсификации партнёрств, сохраняя пространство для манёвра в конкурентной геополитической среде.
BY Новая Искренность
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from pl
