Telegram Group & Telegram Channel
Доказательная медицина - (ч.1, ч.2, часть 3) Оптимальный диагностический алгоритм

Недавний диалог с коллегами простимулировал меня продолжить прерванную было серию постов о доказательной медицине. На этот раз я бы хотел акцентировать внимание на том, как преломляется статистика какого бы-то ни было метода исследования в контексте диагностического поиска.

Итак, кейс дискуссии - пациент со скромными жалобами "пограничной" возрастной категории и без красных флагов, указывающих на высокий риск ЗНО обращается к гастроэнтерологу. Нужно ли делать колоноскопию? И тут выясняется, что живущие в разных странах доктора отвечают на этот вопрос по-разному. Почему? А, очевидно, потому, что условная "зона перекрёста" (пример которой для лечебных решений детально обсуждался ранее) может по-разному трактоваться в различных системах здравоохранения.

При этом каждое движение вглубь разбираемого метода будет обрастать всё новыми и новыми вопросами. Сколько исследований нужно сделать, чтобы найти один рак? Какая доля пациентов получит в результате доля методов диагноз - а какая окажется в риске осложнений диагностического метода? какая часть этого риска атрибутирована к конкретной системе здравоохранения (меры безопасности и подготовка), а не к свойствам метода или пациентской группы? Какая часть этого риска модифицируема? Реально ли пациенты выигрывают в продолжительности и качестве жизни за счёт такого метода ранней диагностики?

Однако, и на этом рано ставить точку. Дело в том, что, при всех трендах на конвергенцию систем здравоохранения, и внутри систем, и в социуме в целом наблюдается огромная вариабельность образов жизни, способов ресурсного обеспечения здравоохранения, политической роли медицины и так далее. Это прямо означает, что, скажем, результаты оценки "риск упущенного рака ободочной кишки против риска тысяч напрасных колоноскопий" будут отличаться между США, Францией и Россией и по абсолютному риску находки, и по абсолютным затратам в каждом случае, и по социальному восприятию таких действий, и по правовым последствиям.

Не менее важно, что очень многие из этих исследований оценивают не только клиническую, но и финансовую сторону вопроса, и делают это преимущественно в контексте систем социального или индивидуального страхования; т.е. ситуация, когда пациент хочет взять в свои руки и управление рисками здоровью, и финансирование этого управления. Пожалуй, не будет ошибкой сказать, что, принимая на себя роль плательщика, пациент получает и право на обсуждение с ним этих рисков.

От чего предостерегает этот пост? Пожалуй, главным образом от категоричных заявлений в отношении диагностики. "Всегда делайте", "никогда не делайте", "только после ХХ лет" - это очень сильные заявления, часто делаемые с разным умыслом (от коммерциализации какого-то метода до попытки продемонстрировать знакомство со свежими профильными рекомендациями). Корректные формулировки в таких случаях - это ссылки на рекомендации и правильная их интерпретация - "низкий риск, высокие затраты, в данных случая.

Более общая трактовка такова: многие рекомендации доказательной медицины содержат не только клинический, но и медико-экономический компонент, который, вследствие региональных особенностей, может не в полной мере отражать тот набор преимуществ и недостатков метода, который применим к данному конкретному пациенту.



group-telegram.com/orgzdravrus/239
Create:
Last Update:

Доказательная медицина - (ч.1, ч.2, часть 3) Оптимальный диагностический алгоритм

Недавний диалог с коллегами простимулировал меня продолжить прерванную было серию постов о доказательной медицине. На этот раз я бы хотел акцентировать внимание на том, как преломляется статистика какого бы-то ни было метода исследования в контексте диагностического поиска.

Итак, кейс дискуссии - пациент со скромными жалобами "пограничной" возрастной категории и без красных флагов, указывающих на высокий риск ЗНО обращается к гастроэнтерологу. Нужно ли делать колоноскопию? И тут выясняется, что живущие в разных странах доктора отвечают на этот вопрос по-разному. Почему? А, очевидно, потому, что условная "зона перекрёста" (пример которой для лечебных решений детально обсуждался ранее) может по-разному трактоваться в различных системах здравоохранения.

При этом каждое движение вглубь разбираемого метода будет обрастать всё новыми и новыми вопросами. Сколько исследований нужно сделать, чтобы найти один рак? Какая доля пациентов получит в результате доля методов диагноз - а какая окажется в риске осложнений диагностического метода? какая часть этого риска атрибутирована к конкретной системе здравоохранения (меры безопасности и подготовка), а не к свойствам метода или пациентской группы? Какая часть этого риска модифицируема? Реально ли пациенты выигрывают в продолжительности и качестве жизни за счёт такого метода ранней диагностики?

Однако, и на этом рано ставить точку. Дело в том, что, при всех трендах на конвергенцию систем здравоохранения, и внутри систем, и в социуме в целом наблюдается огромная вариабельность образов жизни, способов ресурсного обеспечения здравоохранения, политической роли медицины и так далее. Это прямо означает, что, скажем, результаты оценки "риск упущенного рака ободочной кишки против риска тысяч напрасных колоноскопий" будут отличаться между США, Францией и Россией и по абсолютному риску находки, и по абсолютным затратам в каждом случае, и по социальному восприятию таких действий, и по правовым последствиям.

Не менее важно, что очень многие из этих исследований оценивают не только клиническую, но и финансовую сторону вопроса, и делают это преимущественно в контексте систем социального или индивидуального страхования; т.е. ситуация, когда пациент хочет взять в свои руки и управление рисками здоровью, и финансирование этого управления. Пожалуй, не будет ошибкой сказать, что, принимая на себя роль плательщика, пациент получает и право на обсуждение с ним этих рисков.

От чего предостерегает этот пост? Пожалуй, главным образом от категоричных заявлений в отношении диагностики. "Всегда делайте", "никогда не делайте", "только после ХХ лет" - это очень сильные заявления, часто делаемые с разным умыслом (от коммерциализации какого-то метода до попытки продемонстрировать знакомство со свежими профильными рекомендациями). Корректные формулировки в таких случаях - это ссылки на рекомендации и правильная их интерпретация - "низкий риск, высокие затраты, в данных случая.

Более общая трактовка такова: многие рекомендации доказательной медицины содержат не только клинический, но и медико-экономический компонент, который, вследствие региональных особенностей, может не в полной мере отражать тот набор преимуществ и недостатков метода, который применим к данному конкретному пациенту.

BY Субъективный оргздрав


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/orgzdravrus/239

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Anastasia Vlasova/Getty Images The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from pl


Telegram Субъективный оргздрав
FROM American