«Следовал вашим советам, что могу осознанно пойти и отказаться». Призывник из Махачкалы избежал облавы
На прошлой неделе на горячую линию обратился призывник из Дагестана. Его остановили на дороге под предлогом проверки документов и забрали из собственной машины прямо в военкомат. Документы взяли и не давали уйти. В итоге призывник избежал медосвидетельствования и покинул военкомат с повесткой.
В военкомате против своей воли находились несколько призывников. Всех их обманом заставили пройти медосвидетельствование. Сказали, что после отпустят. Мы порекомендовали обратившемуся отказываться от медосвидетельствования и ненасильственно сопротивляться: «У всех [попавших под облаву] — принятие, что они ничто, делали всё, что скажут. Я просто отказался. За меня медосмотр начали проходить сотрудники военкомата. Сказал, что у меня есть заболевание, и нужно съездить за справкой. В итоге отпустили, вручили повестку, других забрали. Не должно так быть, чтобы меня из машины вытаскивали и куда-то вели».
«Следовал вашим советам, что могу осознанно пойти и отказаться». Призывник из Махачкалы избежал облавы
На прошлой неделе на горячую линию обратился призывник из Дагестана. Его остановили на дороге под предлогом проверки документов и забрали из собственной машины прямо в военкомат. Документы взяли и не давали уйти. В итоге призывник избежал медосвидетельствования и покинул военкомат с повесткой.
В военкомате против своей воли находились несколько призывников. Всех их обманом заставили пройти медосвидетельствование. Сказали, что после отпустят. Мы порекомендовали обратившемуся отказываться от медосвидетельствования и ненасильственно сопротивляться: «У всех [попавших под облаву] — принятие, что они ничто, делали всё, что скажут. Я просто отказался. За меня медосмотр начали проходить сотрудники военкомата. Сказал, что у меня есть заболевание, и нужно съездить за справкой. В итоге отпустили, вручили повестку, других забрали. Не должно так быть, чтобы меня из машины вытаскивали и куда-то вели».
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change.
from pl
