В ухтинской больнице широко обсуждается новость, что Магомедхабиб Рамазанов покинул пост главного врача лечебного учреждения.
Накопилось много кадровых проблем, для решения которых ресурсов нет. Мэрия отстранилась от проблем медиков, кивая на Минздрав, а республика не принимает региональную программу.
Перед увольнением главврача ситуация резко обострилась: из-за того, что горполиклиника закрыла травмпункт, нагрузку перенесли на больницу, которая и так была перегружено на тот момент, всё из-за того же кадрового дефицита. Травматологи отказались работать по принуждению и летом написали заявления почти в полном составе. Похожая ситуация сложилась к октябрю и в терапии. Два врача тащили то, что должны делать пятеро, вероятно, и они достигли предела терпения – и вынужденно попрощались.
Предполагаем, что в Минздраве выбрали меньшее из двух зол, и отправили Магомедхабиба Рамазановича на заслуженный отдых, а врачей вышеуказанных отделений вернут в УГБ №1?
Пока обязанности главного врача исполняет Павел Вебер.
В ухтинской больнице широко обсуждается новость, что Магомедхабиб Рамазанов покинул пост главного врача лечебного учреждения.
Накопилось много кадровых проблем, для решения которых ресурсов нет. Мэрия отстранилась от проблем медиков, кивая на Минздрав, а республика не принимает региональную программу.
Перед увольнением главврача ситуация резко обострилась: из-за того, что горполиклиника закрыла травмпункт, нагрузку перенесли на больницу, которая и так была перегружено на тот момент, всё из-за того же кадрового дефицита. Травматологи отказались работать по принуждению и летом написали заявления почти в полном составе. Похожая ситуация сложилась к октябрю и в терапии. Два врача тащили то, что должны делать пятеро, вероятно, и они достигли предела терпения – и вынужденно попрощались.
Предполагаем, что в Минздраве выбрали меньшее из двух зол, и отправили Магомедхабиба Рамазановича на заслуженный отдых, а врачей вышеуказанных отделений вернут в УГБ №1?
Пока обязанности главного врача исполняет Павел Вебер.
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted.
from pl
