А ещё сегодня весь день ходила и думала по поводу вчерашних занятий и случившейся вечером довольно эмоциональной дискуссии о критериях оценки качества перевода.
И как-то сформулировалось наконец, почему на третьем курсе студенты учатся переводить так, а на четвёртом (особенно если прихожу я) — вот эдак. А то по моей вчерашней грусти могло сложиться впечатление, что я считаю традиционное вузовское преподавание перевода неправильным.
Это не совсем так.
Сначала в вузе студенты учатся анализировать и переводить текст как текст — все вот эти языковые и жанровые особенности, стилистика, простигосподи, трансформации и тому подобное. И это не просто хорошо и правильно, это необходимо — это та база, тот фундамент, без которого правильно переводить, ну, сложновато. Даже те переводчики, у которых образование не переводческое (я, например), в своей практике рано или поздно приходят к тем же самым способам и приёмам. Просто без вузовского фундамента приходится буквально изобретать велосипед, а тут всё объяснили и нажевали.
Но.
Теория перевода — это необходимый инструмент. Но только инструмент. Необходимый, но не достаточный.
Потому что, как я не устаю повторять (я вообще люблю всё повторять по несколько раз): никакой текст не создаётся и не переводится просто так. Любой текст для чего-то нужен, у любого текста есть не только содержание, но и цель.
Когда мы переводим просто буквы на экране или бумаге, мы забываем, что за каждым текстом стоят люди. Те, кто этот текст заказал. Те, кто этот текст написал. Те, кто этот текст будут использовать. И все эти люди включены в процессы, где тексты используются тоже для чего-то.
Ну, вот, например.
Переводим паспорт.
Для кого? Для человека, который поступает в зарубежный вуз.
Кто этот перевод будет читать? Чиновник ведомства, в которое человек направляет пакет документов.
Каким должен быть перевод? Один человек должен проверить документ, идентифицирующий личность другого человека.
Процессы тут включают и подачу документов по определённым правилам (чтобы человек-чиновник не убился, проверяя документы сотен и тысяч человеков-заявителей), и проверку по определённым критериям (чтобы исключить ошибки, имеющие неприятные последствия для человека-заявителя), и заверение по определённым стандартам (чтобы гарантировать результат, нужный человеку-заявителю).
Если вот это всё держать в голове во время перевода, становится понятно, почему фамилия в одном случае транскрибируется, в другом транслитерируется. Почему название органа, выдавшего паспорт, нельзя оставлять аббревиатурой. Почему верстать перевод паспорта нужно так, чтобы человек-чиновник мог легко сопоставить оригинал и перевод.
Все эти требования кажутся избыточными и надуманными только тогда, когда мы не понимаем процессы и не воспринимаем заказчика как человека.
Хотела ещё несколько примеров привести, но и так лонгрид получился, так что в следующем посте (и мои выводы).
А ещё сегодня весь день ходила и думала по поводу вчерашних занятий и случившейся вечером довольно эмоциональной дискуссии о критериях оценки качества перевода.
И как-то сформулировалось наконец, почему на третьем курсе студенты учатся переводить так, а на четвёртом (особенно если прихожу я) — вот эдак. А то по моей вчерашней грусти могло сложиться впечатление, что я считаю традиционное вузовское преподавание перевода неправильным.
Это не совсем так.
Сначала в вузе студенты учатся анализировать и переводить текст как текст — все вот эти языковые и жанровые особенности, стилистика, простигосподи, трансформации и тому подобное. И это не просто хорошо и правильно, это необходимо — это та база, тот фундамент, без которого правильно переводить, ну, сложновато. Даже те переводчики, у которых образование не переводческое (я, например), в своей практике рано или поздно приходят к тем же самым способам и приёмам. Просто без вузовского фундамента приходится буквально изобретать велосипед, а тут всё объяснили и нажевали.
Но.
Теория перевода — это необходимый инструмент. Но только инструмент. Необходимый, но не достаточный.
Потому что, как я не устаю повторять (я вообще люблю всё повторять по несколько раз): никакой текст не создаётся и не переводится просто так. Любой текст для чего-то нужен, у любого текста есть не только содержание, но и цель.
Когда мы переводим просто буквы на экране или бумаге, мы забываем, что за каждым текстом стоят люди. Те, кто этот текст заказал. Те, кто этот текст написал. Те, кто этот текст будут использовать. И все эти люди включены в процессы, где тексты используются тоже для чего-то.
Ну, вот, например.
Переводим паспорт.
Для кого? Для человека, который поступает в зарубежный вуз.
Кто этот перевод будет читать? Чиновник ведомства, в которое человек направляет пакет документов.
Каким должен быть перевод? Один человек должен проверить документ, идентифицирующий личность другого человека.
Процессы тут включают и подачу документов по определённым правилам (чтобы человек-чиновник не убился, проверяя документы сотен и тысяч человеков-заявителей), и проверку по определённым критериям (чтобы исключить ошибки, имеющие неприятные последствия для человека-заявителя), и заверение по определённым стандартам (чтобы гарантировать результат, нужный человеку-заявителю).
Если вот это всё держать в голове во время перевода, становится понятно, почему фамилия в одном случае транскрибируется, в другом транслитерируется. Почему название органа, выдавшего паспорт, нельзя оставлять аббревиатурой. Почему верстать перевод паспорта нужно так, чтобы человек-чиновник мог легко сопоставить оригинал и перевод.
Все эти требования кажутся избыточными и надуманными только тогда, когда мы не понимаем процессы и не воспринимаем заказчика как человека.
Хотела ещё несколько примеров привести, но и так лонгрид получился, так что в следующем посте (и мои выводы).
BY Überichte @ untersetze
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can."
from pl
