незачем тебе
ходить по общаге
копеечкой ковырять стену
пинать коробки

на краю добра
горит твое сердце
дым от лица имя отца огня
жалко того что

не случилось

милая пожалей
родимая пожалей
нас легко опознать
на остановках

бледная рука офелия
запретный номер набирает
сердце зернышко кофейное
в гортани жадно умирает

Автор: Михаил Гронас
Год: 1993

Новоселье

Сегодня ночью во сне
вы показали мне
вашу большую новую
квартиру. Через столовую,
где собранием стульев заведовал
стол, где я посоветовал
передвинуть рояль к окну,
мы прошли в гостиную,
а потом через залу пустынную
в спальню. Но почему одну?
И тотчас планировщик сна
показал: вот ещё одна
и ещё, спален было много,
много тёмных комнат для сна.

Сегодня ночью во сне
вы друг друга почти что не
ненавидели, как в коммуналке,
свалке хлама, сортирной вонялке,
где вы прожили тридцать лет
при плакатах: “Гасите свет!”,
“Уходя выключайте свет!”.
Слава богу, тут этого нет.

“Только вот, — вы твердили, — беда,
тут не будет метро никогда,
чтоб добраться, нужен десяток
ожиданий и пересадок,
руки книзу тянущих сумок,
скуки, всматривания в сумрак,
молчаливой ночной толчеи...”

Эти жалобы были ничьи,
чьи-то общие, мол, прописаться
очень трудно, но лучше мне
уходить, не остаться во сне,
просыпаться.

И, когда я в последний раз
оглянулся на дом ваш, гас
в окнах свет. Там гасили свет.
Выключали — и капитально
новый дом погружался во тьму.
В общем знаю я, почему
он враждебно глядел мне вслед.
Но ещё почему-то печально.

Автор: Лев Лосев
Год: 2001

переживая за Галадриэль
я стал чужой среди своих земель
и кончик затупился
я затупил, сметая на ходу
как на торгах или иголках
осталось что на полках
и рыльце в пикселях
известных
кому/чему
надел сковороду и скрылся в безднах
мой ох и ах замученный струился
на кошками пропахшую постель
но я не спился
а затупил и взялся за уборку
я всё помыл наощупь
но кто-то с голодухи вылил в норку
мне воды баррель
и дали мне пизды простые люди
хорошие в иные времена
убей их, так и быть, Галадриэль,
они хорошие простые люди
и Догвилль жил, жив, будет жить по сторонам
и Вышний Ларс сочувствовает нам

Авторка: Дина Гатина
Год: 2022

Гимн путешественников

Мы путешествуем
Я и ты
Наши цели туманны
И задачи смутны:

Не жить нигде
Не иметь друзей
Без границ и без дома
И без лишних вещей

Мы путешествуем
Ты и я
В кармане пусто
За душой ни хуя

Ты устал
Ты кладешь голову мне на плечо
Я засовываю тебе в ухо язык
Еще раз и еще

Автор: Ярослав Могутин
Год: 2000

клекот из горла ли лепет из чашки петри
осциллограмма легкой капелью пульс
раньше росла трава и птицы пели
нравилось лучше все состоится пусть

гром метеоров в грозу города отважны
всплыть чтобы мокрые звезды рыбьим ртом
все что возможно случится сейчас однажды
пусть никогда никогда никогда потом

в темень струит стволы и в ливень лица
бережный сад к оврагу журчит дрожа
трудно сбывается все что не смело сбыться
страшно и сразу как в сумерки блеск ножа

третий удар тишины и дробью снова
кто там стоишь у ослепшей стены одна
воля твоя велика но вслух ни слова
землю разверзни но не затворяй окна

свернута кровь в рулоны сыграны роли
слипшихся не перечислить лет в душе
сад в соловьиной саркоме лицо до боли
и никогда никогда никогда уже

Автор: Алексей Цветков
Год: 2005

Прекрасен звериный сад,
где пантера в объятиях тигра,
отливая потертым бархатом,
вспоминает берлинский рай...
Шершавый язык мягкую шкуру ищет;
под бархатом ходит стальная игра,
и в бердслеевском сне
желтая жилка в тигровом глазу бьется.
Ты помнишь?
Всё это было тогда: ручеек
из-под талого снега, солнце,
переплетение ржавых прутьев...
Багровая штора плясала в окне,
и начинался дождь...

Автор: Василий Кондратьев
Год: 1985-1987

Взоры Нежд

Когда Саладин с войском покидал Каир
Народ взошел прощаться с площадей
И лица обращенные к вождю
Застыли в ожидании
Усеяв минареты и столпы,
Как суфий вдруг сквозь грязный шелк толпы
Пред голубой металл воинственных одежд
Возник — и крикнул весь в тоске своей глубокой:
Наслаждайся взором волоокой Нежд
Наутро не увидишь волоокой.

*
И Саладин стремительно ушел навстречу им.
Тогда еще не дрогнул алый Лузиньянов стан
И тамплиеры пьяные от жажды держали строй
Иль правя вероломного Рейнальда головой
Ходили морем грабить двери Джидды
И караваны что везли зеленый камень с медных копей
И с огненной главой и медным сердцем льва
Король не гнал за строем строй стрелков из-под скрещенных копий
А голос тот звучал в мечте его надежд:
Наслаждайся взором волоокой Нежд.

*
И зазвенела чаша под чалмой
И пала об пол сабля асасина
И отвернулся Азраил немой
От лика Саладина
Перед сухим пером убийцы влажных вежд.
Наслаждайся взором волоокой Нежд.

*
Труби в победоносный Хеттский Рог
И празднуйте в заиорданских замках
Подземный ангел роз кровавых строк
Считает прибыль на железных франках
Померкли на плащах блестящие кресты
И не пронес по галилейским водам
Воды средь битвы пыльной пустоты
Свободы в прибережный форт Раймонда
Хермона льда отведал пленный Ги
И — по заслугам — сталь Рейнальд неверный
Чья голова в руках его слуги
Молчала ныне с горечью безмерной
Немея знаньем смерти в слух невежд:
Наслаждайся взором волоокой Нежд.

*
Наутро не увидишь волоокой…
Смолк голос суфия в небе Каира
И плакал от счастья Саладин наслаждаясь красотой битвы
Которая не принесла ему победы,
Счастья — и лишь высокую грусть
Побежденному повелителю Иерусалима
Тогда еще приносили масличные ветви на что-то надеясь
Но и Саладин никогда вновь не увидел утра Каира
Ибо «жемчужины лик скрыл темный локон»
И рек он
Ступая на мост острейший края отточенной меди:
Наутро не увидишь волоокой.

*
Суфия кости истлели за восемь иль девять веков
И кости вождя Саладина и кости победоносных полков
И кости ими сраженных вперемешку с костями коней
И рыжая ржавчина с медью краснеет еще зеленей
И кости народа Каира и охлоса Акры распались в песках
Их золото стерлось, их стекла рассыпались в прах
И луны сменяют подковы и снова подковы кресты
И Анны Святыя высокие стены пусты

*
О нет, ты не увидишь ее
Наутро ты не увидишь, о сердце мое
И я как паук осьмирукий вцепившийся в окаянные камни
Как жук тонконогий пустынный вою: о Небо, куда мне
И где мне когда же ты явишь мне прежде обещанный мне призрак надежд?
Но слышу лишь мертвого суфия голос гортанный и странно высокий:
Наслаждайся взором волоокой Нежд.

Автор: Анри Волохонский
Год: 1980

У моря бежала, у моря бежала... не ближе.
Три ворона трижды взлетали, — куда им! картавцы!
У раковин рок, они лишь лежали и жили,
Но люди у моря тебя не любили, дай Бог — любовались.

Что вызов морям? Посейдону — трезубец, а молния — Зевсу?
А тем, кто тебя не любили, приблизиться — прежде ль?
А тем, кто любили, воскликнуть: как можно у моря?
не смей! не смеяться!
Как можно, Марина (лишь ситец/да сердце) бежала.

Что Ладога людям! Бутыли по горло — купались по горло.
Седлали челны и рыбешку-рабешку себе вынимали.
Смотрели, бессмертные, как босоножка бежала.
Поймать — не поймать?... Сколько волн у скал налистали...

Мое маломальское тельце (как ноги — на гибель!)
И сердце! и ситец! Мой беженец в море... не ближе.
Кричи не кричи: но надежда на двух! до свиданья! до свадьбы!
Но совести — сорок... Нам было по двадцать... и не добраться.

Автор: Виктор Соснора
Год: 1979

В маленькой церкви сидели дети бомжей,
личики-лютики, полные вшей.
Чесались, присматривались, что бы подтибрить.
А ну их, ату их, взашей.
Не пришей хвост кобыле.

Тут у нас – серебро, канделябры, потиры,
кому поплакать, кому помолиться,
а чужеродный ублюдок на краю своей огненной пропасти
просит наесться, напиться,
быть

Авторка: Александра Петрова

без слов

В полдневный жар на полу
выжженной добела
чёрным панъевразийским солнцем
переговорной
среди опрокинутых стульев
навзничь лежит молодой
жертва разбойного нападения.
На вобравшем в себя
тысячелетнюю пыль ковролине —
несколько бурых пятен, похожих
на вопросительный знак и отточие.
Без слов, как когда-то в журналах
писали под некоторыми карикатурами.
Никто, никто больше не дружит с Оушеном.
Руки раскинув, лежит, похожий
на брошенный автомобиль:
зеркала разбиты, передние двери настежь.
Чудеса! магнитолу взяли,
но продолжает звучать на рипите
композиция «Хитроумный жизнедавец»
группы «Поистине тяжкое
телесное повреждение».

Автор: Олег Пащенко
Год: 2008

На детских площадках эпохи позднего путинизма
спустя полвека после их бума в семидесятые
космические корабли, с пластиковыми
иллюминаторами и каким-то подобием
межгалактических антенн. Дверь довольно
низкая, скорее это просто проём, получается
не совсем герметично, нужно сильно согнуться,
чтобы войти, но внутри можно встать во весь рост,
там нет ветра, довольно тепло и ничем не пахнет,
в принципе можно обосноваться на какое-то
время и переждать, посмотреть через мутные стекла
на мир, уже лишенный себя и немного покинутый,
грустный. Есть игрушечный пульт и скамеечка,
и друзья, манящие, как русалки, красивые,
как уже мёртвые, машущие с Земли,
где подписаны города: Ереван, Тбилиси,
Стамбул, Лиссабон, Париж, Хургада.

Авторка: Александра Цибуля
Год: 2023

это все погибель эстер эстер
движутся навстречу слова слова
голову твою целовал костёр
золотая голая голова

у тебя заклеены льдом глаза
сделают в шеоле из них сапфир
вытечет в раю из них бирюза
это без возврата эсфирь эсфирь

муравьиный сок воробьиный жир
воздух режет губы о кромку льда
надо льдом трещит голубой эфир
это так прекрасно звезда звезда

этот сытный свет из твоей груди
это он в дверях это он в окне
говори как раньше входи входи
и останься здесь надо мной во мне

Автор: Игорь Булатовский
Год: 2017

Чёртовы качели

В тени косматой ели,
Над шумною рекой
Качает черт качели
Мохнатою рукой.

Качает и смеется,
Вперед, назад,
Вперед, назад,
Доска скрипит и гнется,
О сук тяжелый трется
Натянутый канат.

Снует с протяжным скрипом
Шатучая доска,
И черт хохочет с хрипом,
Хватаясь за бока.

Держусь, томлюсь, качаюсь,
Вперед, назад,
Вперед, назад,
Хватаюсь и мотаюсь,
И отвести стараюсь
От черта томный взгляд.

Над верхом темной ели
Хохочет голубой:
— Попался на качели,
Качайся, черт с тобой! —

В тени косматой ели
Визжат, кружась гурьбой:
— Попался на качели,
Качайся, черт с тобой! —

Я знаю, черт не бросит
Стремительной доски,
Пока меня не скосит
Грозящий взмах руки,

Пока не перетрется,
Крутяся, конопля,
Пока не подвернется
Ко мне моя земля.

Взлечу я выше ели,
И лбом о землю трах!
Качай же, черт, качели,
Все выше, выше… ах!

Автор: Фёдор Сологуб
Год: 1907

57
Лань: у тебя в глазах леса
глухие со своим размахом;
доверье смешано со страхом,
напоминая чудеса.

Того, что стан твой излучает,
мы на охоте не поймем;
пусть грация не выручает,
но даже страх не омрачает
неведенья на лбу твоем.

58
Постойте, мы поговорим.
Пускай слова мои напрасны.
Вот я. Вот вы. Вот вечер с вами.

Скажите, как потом другим
не любоваться деревами,
когда без нас они прекрасны?

59
Со всеми я простился с давних пор,
поскольку с детства я привык прощаться,
но все же не могу не возвращаться
возвратами освобождая взор.

Не каюсь я и в том, что мне подчас
являли вещи сладостное сходство,
готовы подтвердить свое господство
отсутствиями, действенными в нас.

Автор: Райнер Мария Рильке
Перевод: Владимир Микушевич

в выпавшем пакете:

страх привык жить один,
в четырёхмерном мире с
отдельными выходами и
высокими потолками, но
в последние годы что ни
новая власть, то с места
на место перемещаются

толпы непонятно какого
состава, уплотняя страх,
вытесняя его из родной,
уютной обстановки; ему
сильно не по себе, надо,
наверное, открыть окно
и выпустить через него,
пакет за пакетом, свою
пусть и сдавленную, но
рвущуюся наружу речь,
остановить встречную.

Авторка: Ольга Зондберг
Год: 2025

кинематограф речи ляжет на дно
будто сон остановится посреди них
слово закинет слово через плечо
и заснёт и оставит в живых

что ты видел в окне словно март во небесех
разрывы точки тире
хоть еще один блик
перекати-крик если и правда иже еси

то сними пожалуйста это еще раз
и когда нажимают play то уже не играй что-то сломалось
под кожей перемотай
это в прошлом сказал но сейчас смотри
это тоже прошло
как заснём упадём словно
раз два три

Авторка: Карина Лукьянова

Гаснут. Сеть соткана из азов лепестков диафрагм.
Часы глаза — песок. Вход в топос тесен, алмаз и пепел,
восковые сны. Хаос, хор, хордовые, несёт приближение
распад кости летней тенью брезжит на скуле вдоха
скупые ходы счёта тенет. Мерцание окон тянет
пароходный гудок, стелет вдоль набережной кокон
центра течения. Дуга пара из труб лодок кренится
берегу. Туман сетки, ребро бурое от ржавчины. Эрзац
погребальных костров сносит дым, венок серебрит речь.

Горит осока на болоте ночью. Серый асфальт на сколах
чернее. Коричневый, чёрный, белый. Графит. Черта
пересекает эмаль. Надтреснутая поверхность взгляда
«всегда» изнутри вкраплена. Тропа петляет во взгляде
травы, песке, кости. Поля принимают фотографию лица.

Утро. В пьяном лабиринте двора скользит стая. Сразу
печати зелени искр сигареты стёртой траектории тепло
добирается привычной дорогой до горла. На истоке иглы
дымка и кадмий трёт чечевицу. Поступь. Снег. Открытое
на север окно. Необязательный тон, нейтрально серый.

Density.

Синий утренний снег.

Тени выбиты.

Утренний пейзаж бумажной серой дымки.


Автор: Алексей Кручковский
Год: 2024

Иосиф Бродский,
или Ода на 1957 год


Хотелось бы поесть борща
и что-то сделать сообща:
пойти на улицу с плакатом,
напиться, подписать протест,
уехать прочь из этих мест
и дверью хлопнуть. Да куда там.

Не то что держат взаперти,
а просто некуда идти:
в кино ремонт, а в бане были.
На перекресток – обонять
бензин, болтаться, обгонять
толпу, себя, автомобили.

Фонарь трясется на столбе,
двоит, троит друзей в толпе:
тот — лирик в форме заявлений,
тот — мастер петь обиняком,
а тот — гуляет бедняком,
подъяв кулак, что твой Евгений.

Родимых улиц шумный крест
венчают храмы этих мест.
Два — в память воинских событий.
Что моряков, что пушкарей,
чугунных пушек, якорей,
мечей, цепей, кровопролитий!

А третий, главный, храм, увы,
златой лишился головы,
зато одет в гранитный китель.
Там в окнах никогда не спят,
и тех, кто нынче там распят,
не посещает небожитель.

«Голым-гола ночная мгла».
Толпа к собору притекла,
и ночь, с востока начиная,
задергала колокола,
и от своих свечей зажгла
сердца мистерия ночная.

Дохлебан борщ, а каша не
доедена, но уж кашне
мать поправляет на подростке.
Свистит мильтон. Звонит звонарь.
Но главное — шумит словарь,
словарь шумит на перекрестке.

душа крест человек чело
век вещь пространство ничего
сад воздух время море рыба
чернила пыль пол потолок
бумага мышь мысль мотылек
снег мрамор дерево спасибо

Автор: Лев Лосев
Год: 1990(?)

Посвящение 🌀Крученых и 🔳Малевичу

Кто уже жив, но ещё не умер,
скорей в созерцог
или в созерцавель.

Царатуштра констатировал смерть бога
Бальдура. Мировое древо
Иггдрасиль повалено, мировое древо
Сефирот рубят — клипот летят.

Битое солнце, здравствует тьма.
Мягкие чёрные звёзды, чёрное зеркало.
Квадратен осколок в сердце моём,
в сердце моём квадратен осколок,
в сердце моём чёрные вещи,
чёрные ящики, разные вещи,
звёздные люди и чёрные звери,
мягкие чёрные звёзды. Яна сказала:

в сердце Отца моего ящиков много,
в них разные звери и люди и вещи
и ангелы этих вещей и людей и всего.
Мир ластился к нам, но не ласкал.

Архангел вещей Говориил:
Всё хорошо, что хорошо началось
и не имеет конца.
Мир погибнет, а нам нет конца.

Автор: Олег Пащенко
Год: 2025

Когда-то мы рисовали сеточки йодом друг другу на спине и думали, что так сможем всё излечить, выпрямить, превратить в самолёт, в бег, в бестелесных весёлых белок, в ланей без веса и меха, легко огибающих заснеженный земной шар

Тело оставалась, поэтому:
1. Снег растаял
2. Бег ушёл вглубь пяток
3. Деревья превратились в деревья минус
4. Небо превратилось в небо минус
5. Лодка превратилась в лодку минус
6. Рана в рану минус

Я делаю это от страха: ожидание весны, смех, воробьи и ветки, снеговик, трещины на асфальте, волосы в свету, восторг, слёзы от восторга, радость солнца, йодовая сеточка, повисшая в воздухе, наблюдение за тем, как заживает содранная в беге кожа, обида на себя, лёд, йод, который укрывает ожог, следить за тем, чтобы слабовидящий не оступился, сломанный зуб, йод, который не укрывает ожог, блестящий снеговик, замурованный в снегу, чиж, зеленушка, трясогузка, овсянка, камышевка, вьюрок

Авторка: Анастасия Елизарьева
Год: 2025