Преемник

Forwarded from Bunin & Co

Мир в 2024 году. Часть 2.

Для «незападного» мира 2024 год был непростым.

В Индии и ЮАР прошли выборы, на которых позиции правящих партий ослабли, хотя они и удержались у власти. В Индии усилились позиции главной оппозиционной партии – Индийского национального конгресса. А в ЮАР Африканский национальный конгресс отказался от создания коалиции с леворадикальными «черными» партиями и сформировал правительство с участием белых либералов и черных (зулусских) консерваторов.

Похоже, что Китаю пока не удается найти рецепт повторения экономического чуда в условиях, когда страну ожидает жесткое противостояние с Трампом. Но крайне непростая ситуация сложилась и в китайской армии. Из партии были исключены сразу два министра обороны, причем оба были назначены при Си Цзиньпине - Вэй Фэнхэ (занимал пост в 2018-2023 годах) и Ли Шанфу (был министром около полугода в 2023 году). Оба они обвинены в «дисциплинарных и правовых нарушениях» (коррупции), их уголовные дела расследуются прокуратурой. В конце года от своей должности «на время расследования» был отстранен давний соратник Си, адмирал Мяо Хуа - начальник управления политработы Центрального военного совета (аналог Главпура). Расследования идут и в отношении ряда других военачальников. Добавим к этому слухи (опровергаемые в Пекине) о том, что их фигурантом является нынешний глава Минобороны, адмирал Дун Цзюнь, связанный с адмиралом Мяо.

Это уже вторая чистка в китайском высшем военном руководстве за десять лет. Но если чистку 2014-2017 годов (когда были арестованы два зампреда Центрального военного совета и покончил с собой предшественник Мяо в Главпуре) можно было объяснить утверждением Си Цзиньпина как лидера партии и страны, то теперь дискредитированными оказались его выдвиженцы.

Большие неприятности у Ирана – нарастающие экономические проблемы «наложились» на фактический развал «оси сопротивления» после свержения режима Башара Асада в Сирии и резкого ослабления «Хезболлы» в Ливане. Неясно, сколько времени будут проявлять демонстративную активность хуситы в Йемене – у них слишком много врагов. Все это происходит в условиях, когда победившие на президентских выборах реформаторы хотят наладить диалог с Западом вообще и с США в частности, но вместо Камалы Харрис президентом стал Дональд Трамп, не доверяющий никаким представителям иранского режима.

Похоже, что после гибели Касема Сулеймани и Эбрахима Раиси элиты Ирана «выдыхаются», пока не видно новых лидеров, готовых сделать азартную ставку на конфронтацию с Западом. К тому же рахбару Хаменеи уже 85 лет, что делает все более актуальным вопрос о преемнике.

Еще один важный вопрос «незападного» мира связан с феноменом терроризма. Когда в 2021 году талибы (признаны террористами и запрещены в России) пришли к власти в Кабуле, то в мире это не только расценили как поражение США, пытавших два десятилетия демократизировать Афганистан, но и рассматривали как событие, происшедшее в глубинке, куда лучше не соваться (по опыту Великобритании, СССР и США). Сейчас с кабульскими властями налаживают связи разные страны – в России предметно обсуждается вопрос о снятии с них статуса террористов, только что Саудовская Аравия вернула свое посольство в Афганистан. Причем за три года кабульские власти не сделали никаких уступок в вопросах инклюзивности правительства, прав женщин и т.д.

Но теперь уже в Сирии пришла к власти организация «Хайят Тахрир аш-Шам» (признана террористической и запрещена в России). Причем Сирия – это не Афганистан, она находится на пересечении многочисленных интересов на Ближнем Востоке. С новыми властями в Дамаске открыто сотрудничает их ближайший партнер – Турция, в выстраивании отношений с ними заинтересованы и западные страны, и Россия. Хотя переходное правительство тоже далеко от инклюзивности, о чем свидетельствуют и назначения новых глав МИД и Минобороны Сирии. Так что организации, официально значащиеся террористическими, теперь неформально делятся на две категории – с одними по-прежнему борются, а со вторыми прагматично договариваются.

Алексей Макаркин

www.group-telegram.com/pl/preemnik.com/10316

4.6K viewsJan 2 at 07:25

Мир в 2024 году. Часть 2.

Для «незападного» мира 2024 год был непростым.

В Индии и ЮАР прошли выборы, на которых позиции правящих партий ослабли, хотя они и удержались у власти. В Индии усилились позиции главной оппозиционной партии – Индийского национального конгресса. А в ЮАР Африканский национальный конгресс отказался от создания коалиции с леворадикальными «черными» партиями и сформировал правительство с участием белых либералов и черных (зулусских) консерваторов.

Похоже, что Китаю пока не удается найти рецепт повторения экономического чуда в условиях, когда страну ожидает жесткое противостояние с Трампом. Но крайне непростая ситуация сложилась и в китайской армии. Из партии были исключены сразу два министра обороны, причем оба были назначены при Си Цзиньпине - Вэй Фэнхэ (занимал пост в 2018-2023 годах) и Ли Шанфу (был министром около полугода в 2023 году). Оба они обвинены в «дисциплинарных и правовых нарушениях» (коррупции), их уголовные дела расследуются прокуратурой. В конце года от своей должности «на время расследования» был отстранен давний соратник Си, адмирал Мяо Хуа - начальник управления политработы Центрального военного совета (аналог Главпура). Расследования идут и в отношении ряда других военачальников. Добавим к этому слухи (опровергаемые в Пекине) о том, что их фигурантом является нынешний глава Минобороны, адмирал Дун Цзюнь, связанный с адмиралом Мяо.

Это уже вторая чистка в китайском высшем военном руководстве за десять лет. Но если чистку 2014-2017 годов (когда были арестованы два зампреда Центрального военного совета и покончил с собой предшественник Мяо в Главпуре) можно было объяснить утверждением Си Цзиньпина как лидера партии и страны, то теперь дискредитированными оказались его выдвиженцы.

Большие неприятности у Ирана – нарастающие экономические проблемы «наложились» на фактический развал «оси сопротивления» после свержения режима Башара Асада в Сирии и резкого ослабления «Хезболлы» в Ливане. Неясно, сколько времени будут проявлять демонстративную активность хуситы в Йемене – у них слишком много врагов. Все это происходит в условиях, когда победившие на президентских выборах реформаторы хотят наладить диалог с Западом вообще и с США в частности, но вместо Камалы Харрис президентом стал Дональд Трамп, не доверяющий никаким представителям иранского режима.

Похоже, что после гибели Касема Сулеймани и Эбрахима Раиси элиты Ирана «выдыхаются», пока не видно новых лидеров, готовых сделать азартную ставку на конфронтацию с Западом. К тому же рахбару Хаменеи уже 85 лет, что делает все более актуальным вопрос о преемнике.

Еще один важный вопрос «незападного» мира связан с феноменом терроризма. Когда в 2021 году талибы (признаны террористами и запрещены в России) пришли к власти в Кабуле, то в мире это не только расценили как поражение США, пытавших два десятилетия демократизировать Афганистан, но и рассматривали как событие, происшедшее в глубинке, куда лучше не соваться (по опыту Великобритании, СССР и США). Сейчас с кабульскими властями налаживают связи разные страны – в России предметно обсуждается вопрос о снятии с них статуса террористов, только что Саудовская Аравия вернула свое посольство в Афганистан. Причем за три года кабульские власти не сделали никаких уступок в вопросах инклюзивности правительства, прав женщин и т.д.

Но теперь уже в Сирии пришла к власти организация «Хайят Тахрир аш-Шам» (признана террористической и запрещена в России). Причем Сирия – это не Афганистан, она находится на пересечении многочисленных интересов на Ближнем Востоке. С новыми властями в Дамаске открыто сотрудничает их ближайший партнер – Турция, в выстраивании отношений с ними заинтересованы и западные страны, и Россия. Хотя переходное правительство тоже далеко от инклюзивности, о чем свидетельствуют и назначения новых глав МИД и Минобороны Сирии. Так что организации, официально значащиеся террористическими, теперь неформально делятся на две категории – с одними по-прежнему борются, а со вторыми прагматично договариваются.

Алексей Макаркин

BY Преемник