У 15-летней девочки, ранее не болевшей, в течение 6 месяцев наблюдалось прогрессирующее ухудшение зрения с обеих сторон. В первую очередь появилась неспособность видеть далёкие предметы, но в течение предыдущего месяца ситуация быстро ухудшилась, что потребовало обращения к офтальмологу.
В ходе обследования выяснилось, что у неё в течение 1,5 лет наблюдались полиурия, полидипсия и полифагия, однако потери массы тела не наблюдалось. В семье не было сообщений о наличии сахарного диабета в анамнезе. При амбулаторном обследовании был установлен диагноз катаракта и пациентка направлена в офтальмологическое отделение.
Острота зрения пациентки при поступлении характеризовалась «движением руки» – она могла визуализировать движение руки перед собой, но не могла сосчитать, сколько пальцев на руке. Обследование глаз показало наличие двусторонней катаракты (рис. 1), которая препятствовала визуализации сетчатки, но ультразвуковое исследование заднего сегмента было ничем не примечательным.
У 15-летней девочки, ранее не болевшей, в течение 6 месяцев наблюдалось прогрессирующее ухудшение зрения с обеих сторон. В первую очередь появилась неспособность видеть далёкие предметы, но в течение предыдущего месяца ситуация быстро ухудшилась, что потребовало обращения к офтальмологу.
В ходе обследования выяснилось, что у неё в течение 1,5 лет наблюдались полиурия, полидипсия и полифагия, однако потери массы тела не наблюдалось. В семье не было сообщений о наличии сахарного диабета в анамнезе. При амбулаторном обследовании был установлен диагноз катаракта и пациентка направлена в офтальмологическое отделение.
Острота зрения пациентки при поступлении характеризовалась «движением руки» – она могла визуализировать движение руки перед собой, но не могла сосчитать, сколько пальцев на руке. Обследование глаз показало наличие двусторонней катаракты (рис. 1), которая препятствовала визуализации сетчатки, но ультразвуковое исследование заднего сегмента было ничем не примечательным.
"Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said.
from pl
