Telegram Group & Telegram Channel
Китай на Среднем Востоке и притязания Турции

Смысл визита главы турецкого МИД в Китай понятен и прозрачен. Получив в Казахстане болезненный «щелчок по носу», Эрдоган еще и опростоволосился перед американцами, с которыми у него сложные отношения и не так много общих тем. Шанс выслужиться перед Байденом, заслужив приглашение на следующий, второй «демократический саммит», безнадежно упущен. Хотя имелось желание добиться этого за счет российских, китайских интересов, а главное, в собственных планах.

На фоне событий в Казахстане и продолжающегося обострения российско-американских и в целом российско-западных отношений китайская дипломатия развернула беспрецедентную активность в Африке и на Среднем Востоке. Сначала глава МИД КНР Ван И совершил турне, которое охватило Шри-Ланку и три африканские страны, расположенные на побережье Индийского океана — Эритрею, Кению и Коморские острова. По оценкам китайских экспертов, маршрут выбран не случайно, а связан с продвижением инфраструктурного проекта «Пояса и пути», а также с урегулированием внутреннего конфликта в Эфиопии. Добавим к этому, что для Пекина, готового выступить посредником, очень важна стабильность этого субрегиона. Ибо поблизости, в Джибути, строится военно-морская база КНР, расположенная у южного входа в Красное море через Баб-эль-Мандебский пролив — важнейший маршрут международного торгового транзита и ключевой стратегический узел на пути из Индийского океана в Атлантику.

После возвращения китайского министра домой визитеры зачастили уже к нему. С Ван И встречались главы МИД более половины нефтеносных монархий Персидского залива — Саудовской Аравии, Бахрейна, Кувейта и Омана. Причем местом контактов был избран не Пекин, а город Уси в восточной провинции Цзянсу, расположенный вблизи второго крупнейшего мегаполиса страны — Шанхая. Это, кстати, тоже своеобразный дипломатический сигнал; консультации в удалении от столицы не предполагают приема иностранных гостей руководством страны, и это означает, что на данном этапе повестка будущих договоренностей лишь прорабатывается. Понятно, что в центре находятся два вопроса. Первый — нефтяной импорт Китая из зоны Залива. Хорошо известно, что эти страны считаются союзниками США, с которыми у них, однако, расширяются разногласия. Они заинтересованы в диверсификации экспорта энергоносителей; их интересует гигантский китайский рынок; они устали от перманентной нестабильности в регионе, провоцируемой Вашингтоном. Поэтому для этих стран, которые свой первый крупный шаг в сторону Китая сделали в июле 2019 года, когда поддержали его в спорах с Западом из-за Синьцзяна, настала пора геополитической «большой переоценки». Для Пекина же дипломатическая активность на этом направлении — один из двух ключей к надежности энергетических поставок. Вторым таким ключом, отвлечемся на секунду, служит связка Пакистана и Афганистана. Сейчас китайский энергоимпорт идет преимущественно танкерами через Малаккский пролив, в котором хозяйничает 7-й флот ВМС США. Поэтому Китай разрабатывает долгосрочный проект, связанный с расширением сухопутного транзита. Нефть из Залива должна будет поступать в пакистанский порт Гвадар и далее по трубам пойдет в обход конфликтного Кашмира через афганский Бадахшан и китайский Синьцзян в материковую трубопроводную систему. В самом Гвадаре, помимо этого, рассматривается перспектива еще одной военно-морской базы КНР, прикрывающей маршрут из Залива. Кстати, весьма показательно, что вслед за четырьмя монархиями, миссию которых на переговорах с Китаем своим присутствием поддержал Наиф аль-Хаджраф — генсек Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), ожидается прибытие в Китай и главы МИД Ирана Хосейна Амира Абдоллахияна, которое именно сегодня и происходит. Переговоры с Ираном, с одной стороны, повторяют нефтяную повестку. Но с другой — наделены собственным глубоким содержанием. Во-первых, между странами утрясаются детали реализации подписанного в прошлом марте 25-летнего стратегического соглашения.

Читайте далее:
https://regnum.ru/news/polit/3476873.html



group-telegram.com/regnum_na/8812
Create:
Last Update:

Китай на Среднем Востоке и притязания Турции

Смысл визита главы турецкого МИД в Китай понятен и прозрачен. Получив в Казахстане болезненный «щелчок по носу», Эрдоган еще и опростоволосился перед американцами, с которыми у него сложные отношения и не так много общих тем. Шанс выслужиться перед Байденом, заслужив приглашение на следующий, второй «демократический саммит», безнадежно упущен. Хотя имелось желание добиться этого за счет российских, китайских интересов, а главное, в собственных планах.

На фоне событий в Казахстане и продолжающегося обострения российско-американских и в целом российско-западных отношений китайская дипломатия развернула беспрецедентную активность в Африке и на Среднем Востоке. Сначала глава МИД КНР Ван И совершил турне, которое охватило Шри-Ланку и три африканские страны, расположенные на побережье Индийского океана — Эритрею, Кению и Коморские острова. По оценкам китайских экспертов, маршрут выбран не случайно, а связан с продвижением инфраструктурного проекта «Пояса и пути», а также с урегулированием внутреннего конфликта в Эфиопии. Добавим к этому, что для Пекина, готового выступить посредником, очень важна стабильность этого субрегиона. Ибо поблизости, в Джибути, строится военно-морская база КНР, расположенная у южного входа в Красное море через Баб-эль-Мандебский пролив — важнейший маршрут международного торгового транзита и ключевой стратегический узел на пути из Индийского океана в Атлантику.

После возвращения китайского министра домой визитеры зачастили уже к нему. С Ван И встречались главы МИД более половины нефтеносных монархий Персидского залива — Саудовской Аравии, Бахрейна, Кувейта и Омана. Причем местом контактов был избран не Пекин, а город Уси в восточной провинции Цзянсу, расположенный вблизи второго крупнейшего мегаполиса страны — Шанхая. Это, кстати, тоже своеобразный дипломатический сигнал; консультации в удалении от столицы не предполагают приема иностранных гостей руководством страны, и это означает, что на данном этапе повестка будущих договоренностей лишь прорабатывается. Понятно, что в центре находятся два вопроса. Первый — нефтяной импорт Китая из зоны Залива. Хорошо известно, что эти страны считаются союзниками США, с которыми у них, однако, расширяются разногласия. Они заинтересованы в диверсификации экспорта энергоносителей; их интересует гигантский китайский рынок; они устали от перманентной нестабильности в регионе, провоцируемой Вашингтоном. Поэтому для этих стран, которые свой первый крупный шаг в сторону Китая сделали в июле 2019 года, когда поддержали его в спорах с Западом из-за Синьцзяна, настала пора геополитической «большой переоценки». Для Пекина же дипломатическая активность на этом направлении — один из двух ключей к надежности энергетических поставок. Вторым таким ключом, отвлечемся на секунду, служит связка Пакистана и Афганистана. Сейчас китайский энергоимпорт идет преимущественно танкерами через Малаккский пролив, в котором хозяйничает 7-й флот ВМС США. Поэтому Китай разрабатывает долгосрочный проект, связанный с расширением сухопутного транзита. Нефть из Залива должна будет поступать в пакистанский порт Гвадар и далее по трубам пойдет в обход конфликтного Кашмира через афганский Бадахшан и китайский Синьцзян в материковую трубопроводную систему. В самом Гвадаре, помимо этого, рассматривается перспектива еще одной военно-морской базы КНР, прикрывающей маршрут из Залива. Кстати, весьма показательно, что вслед за четырьмя монархиями, миссию которых на переговорах с Китаем своим присутствием поддержал Наиф аль-Хаджраф — генсек Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), ожидается прибытие в Китай и главы МИД Ирана Хосейна Амира Абдоллахияна, которое именно сегодня и происходит. Переговоры с Ираном, с одной стороны, повторяют нефтяную повестку. Но с другой — наделены собственным глубоким содержанием. Во-первых, между странами утрясаются детали реализации подписанного в прошлом марте 25-летнего стратегического соглашения.

Читайте далее:
https://regnum.ru/news/polit/3476873.html

BY Verum Regnum|Наш Regnum




Share with your friend now:
group-telegram.com/regnum_na/8812

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from pl


Telegram Verum Regnum|Наш Regnum
FROM American