Поддержите «Эхо» — независимому медиа нужна ваша помощь!
«Эхо» объявило срочный сбор 125000 евро. Эта сумма нужна, чтобы продолжать работу.
«Эхо» сохраняет постоянный доступ к независимым источникам информации для всех, кто в этом нуждается: команда запустила приложение, которое работает как радио в смартфоне, сайт с широким спектром мнений, информационную службу, спутниковое вещание и не только.
Пожертвуйте любую сумму на работу «Эха» и расскажите об этом тем, кто тоже может помочь.
Принять участие в срочном сборе «Эха»: https://www.donationalerts.com/r/echofm
Прочитать о сборе подробнее: https://echofm.online/p/raise
«Эхо» объявило срочный сбор 125000 евро. Эта сумма нужна, чтобы продолжать работу.
«Эхо» сохраняет постоянный доступ к независимым источникам информации для всех, кто в этом нуждается: команда запустила приложение, которое работает как радио в смартфоне, сайт с широким спектром мнений, информационную службу, спутниковое вещание и не только.
Пожертвуйте любую сумму на работу «Эха» и расскажите об этом тем, кто тоже может помочь.
Принять участие в срочном сборе «Эха»: https://www.donationalerts.com/r/echofm
Прочитать о сборе подробнее: https://echofm.online/p/raise
Доктрина ядерного несдерживания: как Кремль превратил ядерный шантаж в инструмент конвенциональной войны
#аналитика
Ядерный шантаж — риторические эскалации, намекающие на возможность использования Россией ядерного оружия, — стал постоянным фоном затяжной российско-украинской войны. Это явление следует рассматривать не как совокупность эмоциональных высказываний, но как большую и структурированную кампанию «нормализации» угрозы ядерного конфликта. С ее помощью Владимир Путин не только поддерживает воинственный настрой населения, но и достаточно успешно ограничивает масштабы и качество западной военной помощи Украине.
Можно выделить несколько уровней ядерной риторики: кризисный, фоновый и пропагандистский, а также доктринальный. Кризисные заявления обычно связаны с моментами неуверенности или военных неудач российской стороны, исходят непосредственно от Путина и призваны прежде всего предупредить Запад, что Кремль не допустит очевидного поражения российской армии.
Регулярные фоновые заявления российских политиков-«ястребов» вроде Сергея Лаврова или Дмитрия Медведева, а также испытания различных ракет-носителей в большей степени направлены на внутреннюю аудиторию и делаются с целью нормализовать идею использования ядерного оружия. Эти усилия имеют заметный эффект: с апреля 2023 года по ноябрь 2024-го доля россиян, оправдывающих применение Россией ядерного оружия в ходе войны в Украине, выросла с 29 до 40%.
Доктринальный уровень подразумевает дискуссию, направленную на переосмысление ядерной доктрины таким образом, чтобы сделать ядерную угрозу постоянным фактором конвенциональной войны и устрашения противника.
Российский ядерный шантаж работает: западные союзники Украины считают себя вынужденными проявлять крайнюю осмотрительность в отношении масштабов и качества оказываемой ей помощи, что уже дало Путину возможность перегруппироваться и выстроить военную машину, которой он не имел на начальном этапе вторжения. Фактически Путин создал новую модель гибридной конвенциональной войны, которая ведется под постоянной угрозой перерастания в ограниченный ядерный конфликт. Эта модель может быть использована в ходе возможного столкновения России с европейскими странами НАТО или в ходе конфликтов в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Повышая готовность к ядерному конфликту, Путин, по его представлениям, возвращается к статусу главы сверхдержавы. И пока что Запад не имеет адекватного ответа на эту стратегию.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Ядерный шантаж — риторические эскалации, намекающие на возможность использования Россией ядерного оружия, — стал постоянным фоном затяжной российско-украинской войны. Это явление следует рассматривать не как совокупность эмоциональных высказываний, но как большую и структурированную кампанию «нормализации» угрозы ядерного конфликта. С ее помощью Владимир Путин не только поддерживает воинственный настрой населения, но и достаточно успешно ограничивает масштабы и качество западной военной помощи Украине.
Можно выделить несколько уровней ядерной риторики: кризисный, фоновый и пропагандистский, а также доктринальный. Кризисные заявления обычно связаны с моментами неуверенности или военных неудач российской стороны, исходят непосредственно от Путина и призваны прежде всего предупредить Запад, что Кремль не допустит очевидного поражения российской армии.
Регулярные фоновые заявления российских политиков-«ястребов» вроде Сергея Лаврова или Дмитрия Медведева, а также испытания различных ракет-носителей в большей степени направлены на внутреннюю аудиторию и делаются с целью нормализовать идею использования ядерного оружия. Эти усилия имеют заметный эффект: с апреля 2023 года по ноябрь 2024-го доля россиян, оправдывающих применение Россией ядерного оружия в ходе войны в Украине, выросла с 29 до 40%.
Доктринальный уровень подразумевает дискуссию, направленную на переосмысление ядерной доктрины таким образом, чтобы сделать ядерную угрозу постоянным фактором конвенциональной войны и устрашения противника.
Российский ядерный шантаж работает: западные союзники Украины считают себя вынужденными проявлять крайнюю осмотрительность в отношении масштабов и качества оказываемой ей помощи, что уже дало Путину возможность перегруппироваться и выстроить военную машину, которой он не имел на начальном этапе вторжения. Фактически Путин создал новую модель гибридной конвенциональной войны, которая ведется под постоянной угрозой перерастания в ограниченный ядерный конфликт. Эта модель может быть использована в ходе возможного столкновения России с европейскими странами НАТО или в ходе конфликтов в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Повышая готовность к ядерному конфликту, Путин, по его представлениям, возвращается к статусу главы сверхдержавы. И пока что Запад не имеет адекватного ответа на эту стратегию.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Стратегия не взлетает: сфера гражданских авиаперевозок стоит перед перспективой «каннибализации», каботажа и сокращения пассажиропотока
#аналитика
Моментальный эффект санкций оказался ниже ожидаемого, вызвав ощущение эйфории у российского правительства и многих экономических агентов. Однако в среднесрочной перспективе их последствия начинают нарастать, в то время как нереалистичность некоторых планов импортозамещения становится все более очевидной. Именно так события развиваются в сфере гражданской авиации.
Российским авиакомпаниям удалось сохранить большинство самолетов. Тем не менее, по некоторым оценкам, из-за сложностей с ремонтом и обслуживанием их общий парк уже потерял до четверти воздушных судов. В 2024 году российские перевозчики обслужат столько же пассажиров, сколько в предвоенном 2021-м, и на 13% меньше, чем в допандемийном 2019-м. В 2025–2026 годах ожидается существенное снижение перевозок вследствие нехватки самолетов. Аварийность при этом растет. Если судить по открытым источникам, по сравнению с 2019 годом частота происшествий увеличилась в два с лишним раза.
Весной 2022 года Минтранс принял заведомо нереалистичную стратегию развития авиастроения, предусматривавшую полную укомплектованность авиакомпаний судами отечественного производства к 2030 году. До сих пор, однако, отрасль не поставила не только ни одного нового Superjet и МС-21, но даже ни одного модернизированного Ту-214. Этим летом власти наконец признали оторванность стратегии от жизни и необходимость ее кардинального пересмотра.
Одним из дополнительных факторов неосуществимости стратегии стали высокие потери военно-воздушных сил. Военное авиастроение не успевает восполнять парк самолетов и разбирает необходимые комплектующие в приоритетном порядке.
Новый вариант стратегии, по всей видимости, будет сфокусирован на производстве МС-21, который позиционировался как «убийца» Boeing и Airbus. Однако и его будущее туманно из-за постоянно растущей себестоимости. Реалистичная перспектива ближайших лет — сокращение объема перевозок, сохранение старого парка за счет «каннибализации» (снятия деталей со старых самолетов) и каботажные соглашения с Казахстаном, то есть допуск казахских кампаний к внутрироссийским перевозкам.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Моментальный эффект санкций оказался ниже ожидаемого, вызвав ощущение эйфории у российского правительства и многих экономических агентов. Однако в среднесрочной перспективе их последствия начинают нарастать, в то время как нереалистичность некоторых планов импортозамещения становится все более очевидной. Именно так события развиваются в сфере гражданской авиации.
Российским авиакомпаниям удалось сохранить большинство самолетов. Тем не менее, по некоторым оценкам, из-за сложностей с ремонтом и обслуживанием их общий парк уже потерял до четверти воздушных судов. В 2024 году российские перевозчики обслужат столько же пассажиров, сколько в предвоенном 2021-м, и на 13% меньше, чем в допандемийном 2019-м. В 2025–2026 годах ожидается существенное снижение перевозок вследствие нехватки самолетов. Аварийность при этом растет. Если судить по открытым источникам, по сравнению с 2019 годом частота происшествий увеличилась в два с лишним раза.
Весной 2022 года Минтранс принял заведомо нереалистичную стратегию развития авиастроения, предусматривавшую полную укомплектованность авиакомпаний судами отечественного производства к 2030 году. До сих пор, однако, отрасль не поставила не только ни одного нового Superjet и МС-21, но даже ни одного модернизированного Ту-214. Этим летом власти наконец признали оторванность стратегии от жизни и необходимость ее кардинального пересмотра.
Одним из дополнительных факторов неосуществимости стратегии стали высокие потери военно-воздушных сил. Военное авиастроение не успевает восполнять парк самолетов и разбирает необходимые комплектующие в приоритетном порядке.
Новый вариант стратегии, по всей видимости, будет сфокусирован на производстве МС-21, который позиционировался как «убийца» Boeing и Airbus. Однако и его будущее туманно из-за постоянно растущей себестоимости. Реалистичная перспектива ближайших лет — сокращение объема перевозок, сохранение старого парка за счет «каннибализации» (снятия деталей со старых самолетов) и каботажные соглашения с Казахстаном, то есть допуск казахских кампаний к внутрироссийским перевозкам.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Телеграмма из Кремля и ее читатели: внешнее информационное вмешательство эффективно, когда оно резонирует с реальной неудовлетворенностью политической и экономической ситуацией
#аналитика
Организованные в кластеры прокремлевские каналы в Telegram стали существенным инструментом влияния в ходе выборных кампаний в Грузии и Молдове. В некрупных странах постсоветского пространства, где культурно-информационная связь с Россией остается важным фактором, а выбор в пользу евроинтеграции — предметом продолжающихся дебатов, пропагандистские кампании в Telegram оказываются достаточно эффективными.
В Молдове 75% из 133 наиболее популярных политических Telegram-каналов критически выступали в отношении президента Майи Санду и ее проевропейского курса. Общее число подписчиков молдавских каналов, выступающих против Санду, было в девять раз больше, чем у каналов в ее поддержку. А основным нарративом являлись дискредитация Санду и ее курса, а также рассуждения в пользу выгод «восточной» экономической интеграции с Россией и ЕАЭС — в противовес «западной».
Размах Telegram-армии, выступавшей в Грузии в поддержку правящей «Грузинской мечты», несколько меньше, однако и здесь 70% политических Telegram-каналов выступали в ее пользу, критикуя путь евроинтеграции и поддерживающую его оппозицию. Таким образом, в обеих странах Telegram выступал преимущественно транслятором тех взглядов, которые принято называть «пророссийскими».
При том что эффект этих кампаний выглядит значимым, он достигается благодаря тому, что падает на благодатную почву разочарования в перспективах евроинтеграции и неудовлетворенности, связанной с внутриполитическими факторами — коррупцией, несостоятельностью оппозиции, слабой экономической динамикой. Поэтому кампании противодействия «иностранному влиянию» часто не достигают своей цели и даже достигают обратной. Неудовлетворенные внутриполитической и экономической ситуацией избиратели, сочувствующие антиевропейским нарративам, видят в приписывании своей неудовлетворенности исключительно внешнему влиянию манипуляцию и становятся в результате лишь еще более глухи и враждебны к аргументам противной стороны.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Организованные в кластеры прокремлевские каналы в Telegram стали существенным инструментом влияния в ходе выборных кампаний в Грузии и Молдове. В некрупных странах постсоветского пространства, где культурно-информационная связь с Россией остается важным фактором, а выбор в пользу евроинтеграции — предметом продолжающихся дебатов, пропагандистские кампании в Telegram оказываются достаточно эффективными.
В Молдове 75% из 133 наиболее популярных политических Telegram-каналов критически выступали в отношении президента Майи Санду и ее проевропейского курса. Общее число подписчиков молдавских каналов, выступающих против Санду, было в девять раз больше, чем у каналов в ее поддержку. А основным нарративом являлись дискредитация Санду и ее курса, а также рассуждения в пользу выгод «восточной» экономической интеграции с Россией и ЕАЭС — в противовес «западной».
Размах Telegram-армии, выступавшей в Грузии в поддержку правящей «Грузинской мечты», несколько меньше, однако и здесь 70% политических Telegram-каналов выступали в ее пользу, критикуя путь евроинтеграции и поддерживающую его оппозицию. Таким образом, в обеих странах Telegram выступал преимущественно транслятором тех взглядов, которые принято называть «пророссийскими».
При том что эффект этих кампаний выглядит значимым, он достигается благодаря тому, что падает на благодатную почву разочарования в перспективах евроинтеграции и неудовлетворенности, связанной с внутриполитическими факторами — коррупцией, несостоятельностью оппозиции, слабой экономической динамикой. Поэтому кампании противодействия «иностранному влиянию» часто не достигают своей цели и даже достигают обратной. Неудовлетворенные внутриполитической и экономической ситуацией избиратели, сочувствующие антиевропейским нарративам, видят в приписывании своей неудовлетворенности исключительно внешнему влиянию манипуляцию и становятся в результате лишь еще более глухи и враждебны к аргументам противной стороны.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Недавнее закрытие Музея истории ГУЛАГа стало ожидаемым и знаковым шагом в политике пересмотра отношения к репрессиям коммунистического режима, которая набирала обороты в последние годы.
В 2010-х Кремль относился к теме репрессий иначе. На открытии памятника их жертвам в Москве присутствовал Владимир Путин. Политика тех лет, очевидно, должна была замаскировать начавшееся ужесточение политического режима.
Поворот произошел в начале 2020-х, когда Путин впервые поставил под сомнение реабилитацию коллаборантов времен Великой Отечественной войны, а прокуратура инициировала пересмотр дел реабилитированных за сотрудничество с оккупационными властями.
После начала войны процесс дереабилитации приобрел массовый характер. Генпрокуратура отменила более 4 тысяч решений о реабилитации, еще около 300 были пересмотрены через суды.
Акцент на темах «предательства» и «измены Родине» транслирует обществу идею о том, что многие репрессии имели основания. Эта интерпретация позволяет оправдать и современные репрессии.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
В 2010-х Кремль относился к теме репрессий иначе. На открытии памятника их жертвам в Москве присутствовал Владимир Путин. Политика тех лет, очевидно, должна была замаскировать начавшееся ужесточение политического режима.
Поворот произошел в начале 2020-х, когда Путин впервые поставил под сомнение реабилитацию коллаборантов времен Великой Отечественной войны, а прокуратура инициировала пересмотр дел реабилитированных за сотрудничество с оккупационными властями.
После начала войны процесс дереабилитации приобрел массовый характер. Генпрокуратура отменила более 4 тысяч решений о реабилитации, еще около 300 были пересмотрены через суды.
Акцент на темах «предательства» и «измены Родине» транслирует обществу идею о том, что многие репрессии имели основания. Эта интерпретация позволяет оправдать и современные репрессии.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Кто сломает спину верблюда? Успехи российской экономики последних двух лет создают условия для будущего кризиса
#аналитика
Дискуссия о степени устойчивости российской экономики сделала почти полный круг: алармизм оценок начала 2022 года, предрекавших ей значительное падение, сменился убежденностью в ее гибкости и стабильности. Это мнение стало практически повсеместным ровно тогда, когда экономика начала демонстрировать явные признаки неблагополучия.
Рыночный характер российской экономики стал одним из главных факторов ее устойчивости, а ее сырьевая ориентация и запуск военного сектора позволили быстро перейти от спада к росту. При этом, несмотря на рост военных расходов, бюджетная конструкция выглядит даже более надежной, чем раньше, пишут российские экономисты, по этим причинам назвавшие российскую экономику «надежным тылом диктатора».
Однако рыночный характер — не единственный фактор резистентности российской экономики. На фоне введения санкций 2022 год оказался для нее годом положительного внешнего шока, которым стали дополнительные доходы от продажи энергоресурсов в размере 8,5% ВВП. Этот импульс сыграл важнейшую роль в адаптации экономики и ее переходе к росту. И пока мы не знаем, как будет выглядеть ее динамика, когда его последствия будут окончательно исчерпаны.
Структура экономического роста 2023–2024 годов также не свидетельствует о здоровье экономики: львиную его долю обеспечили сектор госуправления, вынужденное замещение прежней транспортно-логистической инфраструктуры и военные отрасли промышленности. В то время как «гражданская» экономика преимущественно пребывала в стагнации. Это создало «ножницы роста»: бурная экономическая активность в определенных секторах вызвала значительный рост покупательной способности граждан, а потребительская экономика не смогла ответить на этот импульс в силу недостатка ресурсов, перетекавших в государственный сектор.
Рост 2023–2024 годов вел к расширению нерыночного сегмента экономики, финансируемого в значительной мере за счет бюджетных средств. Между тем протекционистская политика имеет свойство давать существенный эффект на первых порах ее реализации и становится серьезным бременем впоследствии. Именно бремя нерыночного сектора и привычка к «ручному» управлению являются для российской экономики главными вызовами: в среднесрочной перспективе они способны создать предпосылки для экономического кризиса.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Дискуссия о степени устойчивости российской экономики сделала почти полный круг: алармизм оценок начала 2022 года, предрекавших ей значительное падение, сменился убежденностью в ее гибкости и стабильности. Это мнение стало практически повсеместным ровно тогда, когда экономика начала демонстрировать явные признаки неблагополучия.
Рыночный характер российской экономики стал одним из главных факторов ее устойчивости, а ее сырьевая ориентация и запуск военного сектора позволили быстро перейти от спада к росту. При этом, несмотря на рост военных расходов, бюджетная конструкция выглядит даже более надежной, чем раньше, пишут российские экономисты, по этим причинам назвавшие российскую экономику «надежным тылом диктатора».
Однако рыночный характер — не единственный фактор резистентности российской экономики. На фоне введения санкций 2022 год оказался для нее годом положительного внешнего шока, которым стали дополнительные доходы от продажи энергоресурсов в размере 8,5% ВВП. Этот импульс сыграл важнейшую роль в адаптации экономики и ее переходе к росту. И пока мы не знаем, как будет выглядеть ее динамика, когда его последствия будут окончательно исчерпаны.
Структура экономического роста 2023–2024 годов также не свидетельствует о здоровье экономики: львиную его долю обеспечили сектор госуправления, вынужденное замещение прежней транспортно-логистической инфраструктуры и военные отрасли промышленности. В то время как «гражданская» экономика преимущественно пребывала в стагнации. Это создало «ножницы роста»: бурная экономическая активность в определенных секторах вызвала значительный рост покупательной способности граждан, а потребительская экономика не смогла ответить на этот импульс в силу недостатка ресурсов, перетекавших в государственный сектор.
Рост 2023–2024 годов вел к расширению нерыночного сегмента экономики, финансируемого в значительной мере за счет бюджетных средств. Между тем протекционистская политика имеет свойство давать существенный эффект на первых порах ее реализации и становится серьезным бременем впоследствии. Именно бремя нерыночного сектора и привычка к «ручному» управлению являются для российской экономики главными вызовами: в среднесрочной перспективе они способны создать предпосылки для экономического кризиса.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Между популизмом и транзакционизмом: четыре вопроса к «плану Трампа», которого не существует
#аналитика
Предвыборное обещание Трампа закончить российско-украинскую войну за 24 часа как дамоклов меч висит теперь не столько над самим Трампом, сколько над Украиной. Между тем в действительности несуществующий план стал средоточием многих противоречивых надежд, в том числе среди украинцев. Его популярности способствуют как ощущение полного тупика прежних стратегий помощи Украине, так и реноме Трампа как удачливого переговорщика-транзакциониста, предпочитающего утилитарные сделки ценностному подходу американских демократов.
Впрочем, помимо успешных в целом «соглашений Авраама», открывших путь нормализации отношений Израиля с рядом арабских государств, за плечами Трампа также имеется переговорный провал — соглашение с Талибаном об уходе американской армии из Афганистана, подписанное в Дохе в 2020 году, несмотря на возражения экспертов и военных. Вывод американских войск также был одним из популистских обещаний Трампа, реализация которого привела к бегству остатков американской армии и установлению диктатуры талибов.
Хотя фактически «плана Трампа» не существует, его ключевые элементы, известные из косвенных источников, оказываются либо не в пользу Украины, либо сомнительными с точки зрения их осуществимости или гарантий их выполнения. Можно сформулировать четыре главных вопроса к плану Трампа, без ответов на которые он выглядит не контуром транзакционистской сделки, а скорее популистским обещанием.
Что заставит Путина пойти на такие переговоры и искать на них компромисс, а не просто добиваться своих изначальных целей? Как создать демилитаризованную зону и кто и на каком основании будет ее контролировать? Как, в каком объеме и какого качества будут военные поставки Украине, которые должны обеспечить ее способность отразить новое нападение России? Как и кем будет осуществляться финансирование послевоенного восстановления Украины, которое сделает возможным ее вступление в ЕС, в условиях отсутствия надежных гарантий безопасности и угрозы нового российского вторжения?
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Предвыборное обещание Трампа закончить российско-украинскую войну за 24 часа как дамоклов меч висит теперь не столько над самим Трампом, сколько над Украиной. Между тем в действительности несуществующий план стал средоточием многих противоречивых надежд, в том числе среди украинцев. Его популярности способствуют как ощущение полного тупика прежних стратегий помощи Украине, так и реноме Трампа как удачливого переговорщика-транзакциониста, предпочитающего утилитарные сделки ценностному подходу американских демократов.
Впрочем, помимо успешных в целом «соглашений Авраама», открывших путь нормализации отношений Израиля с рядом арабских государств, за плечами Трампа также имеется переговорный провал — соглашение с Талибаном об уходе американской армии из Афганистана, подписанное в Дохе в 2020 году, несмотря на возражения экспертов и военных. Вывод американских войск также был одним из популистских обещаний Трампа, реализация которого привела к бегству остатков американской армии и установлению диктатуры талибов.
Хотя фактически «плана Трампа» не существует, его ключевые элементы, известные из косвенных источников, оказываются либо не в пользу Украины, либо сомнительными с точки зрения их осуществимости или гарантий их выполнения. Можно сформулировать четыре главных вопроса к плану Трампа, без ответов на которые он выглядит не контуром транзакционистской сделки, а скорее популистским обещанием.
Что заставит Путина пойти на такие переговоры и искать на них компромисс, а не просто добиваться своих изначальных целей? Как создать демилитаризованную зону и кто и на каком основании будет ее контролировать? Как, в каком объеме и какого качества будут военные поставки Украине, которые должны обеспечить ее способность отразить новое нападение России? Как и кем будет осуществляться финансирование послевоенного восстановления Украины, которое сделает возможным ее вступление в ЕС, в условиях отсутствия надежных гарантий безопасности и угрозы нового российского вторжения?
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
451° по Фаренгейту: давление цензуры и стратегии сопротивления на книжном рынке обозначили контуры и особенности культурной политики «военного путинизма»
#аналитика
Начало войны в Украине стало триггером решительной идеологизации российского авторитаризма — кампания индоктринации и борьбы с «чуждыми влияниями» затрагивает сегодня все сферы культуры и искусства. И хотя книжный рынок стал одной из арен противостояния государства и общества еще в 2010-е годы, после вторжения в Украину практики цензуры и давления здесь вышли на новый уровень.
Несколько показательных репрессивных кейсов обозначили для издателей и книгопродавцев планки рисков и заставили их вводить практики самоцензуры. Специфические ограничения наложены на продажу и обращение книг публичных противников войны — «иноагентов». Неблагонадежным авторам отказывают в участии в фестивалях и ярмарках, а библиотеки прячут их книги.
Основным инструментом давления пока остается практика доносов консервативных активистов. Однако первые шаги в институционализации уже сделаны: Экспертный совет при Российском книжном союзе взял на себя функции своего рода цензурной экспертизы. В дальнейших планах властей — создание реестра книгоиздателей, который будет означать возврат к временам лицензирования издательской деятельности.
Впрочем, эта ситуация заметно отличается от советской эпохи тотального контроля. Нынешнее наступление на «неблагонадежную» литературу характеризуют три обстоятельства: отсутствие четких границ идеологически дозволенного и недозволенного, отсутствие централизованного института цензуры и коммерческий, рыночный характер книгоиздательской деятельности, а также проницаемость границ. Сопротивление в этом случае оказывается не только гражданским поступком, но и состоятельной коммерческой стратегией.
В частности, стремительное развитие получила книгоиздательская инфраструктура, расположенная вне России, которой при этом до некоторой степени удается различными путями проникать на внутренний российский рынок как в бумажном, так и в электронном формате. По подсчетам Re: Russia, за неполных три года вне России изданы около 250 русскоязычных книг, которые не могли быть напечатаны внутрироссийскими издательствами.
Как и российские релоцированные медиа, неподцензурная литература доступна для россиян, хотя давление на публичную сферу и инфраструктуру распространения ограничивает доступ к ней, делая его не невозможным, но более трудным. Вместе с тем воспроизведение советской системы цензуры и последовательное разделение двух сегментов в новых условиях невозможны, а значит, как и в сфере медиа, российскому обществу предстоит жить в ситуации их сосуществования и конкуренции.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Начало войны в Украине стало триггером решительной идеологизации российского авторитаризма — кампания индоктринации и борьбы с «чуждыми влияниями» затрагивает сегодня все сферы культуры и искусства. И хотя книжный рынок стал одной из арен противостояния государства и общества еще в 2010-е годы, после вторжения в Украину практики цензуры и давления здесь вышли на новый уровень.
Несколько показательных репрессивных кейсов обозначили для издателей и книгопродавцев планки рисков и заставили их вводить практики самоцензуры. Специфические ограничения наложены на продажу и обращение книг публичных противников войны — «иноагентов». Неблагонадежным авторам отказывают в участии в фестивалях и ярмарках, а библиотеки прячут их книги.
Основным инструментом давления пока остается практика доносов консервативных активистов. Однако первые шаги в институционализации уже сделаны: Экспертный совет при Российском книжном союзе взял на себя функции своего рода цензурной экспертизы. В дальнейших планах властей — создание реестра книгоиздателей, который будет означать возврат к временам лицензирования издательской деятельности.
Впрочем, эта ситуация заметно отличается от советской эпохи тотального контроля. Нынешнее наступление на «неблагонадежную» литературу характеризуют три обстоятельства: отсутствие четких границ идеологически дозволенного и недозволенного, отсутствие централизованного института цензуры и коммерческий, рыночный характер книгоиздательской деятельности, а также проницаемость границ. Сопротивление в этом случае оказывается не только гражданским поступком, но и состоятельной коммерческой стратегией.
В частности, стремительное развитие получила книгоиздательская инфраструктура, расположенная вне России, которой при этом до некоторой степени удается различными путями проникать на внутренний российский рынок как в бумажном, так и в электронном формате. По подсчетам Re: Russia, за неполных три года вне России изданы около 250 русскоязычных книг, которые не могли быть напечатаны внутрироссийскими издательствами.
Как и российские релоцированные медиа, неподцензурная литература доступна для россиян, хотя давление на публичную сферу и инфраструктуру распространения ограничивает доступ к ней, делая его не невозможным, но более трудным. Вместе с тем воспроизведение советской системы цензуры и последовательное разделение двух сегментов в новых условиях невозможны, а значит, как и в сфере медиа, российскому обществу предстоит жить в ситуации их сосуществования и конкуренции.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Региональные элиты эпохи «СВО»: эволюция, состояние и сценарии
▪️Александр Кынев, независимый политолог, специалист по российской региональной и электоральной политике
#экспертиза
Новая версия путинского авторитаризма, сформировавшаяся после начала войны, сегодня выглядит достаточно стабильной и, по всей видимости, просуществует по крайней мере несколько ближайших лет. Как будут существовать и трансформироваться ее институты на этом горизонте? С какими вызовами она столкнется? Этим вопросам была посвящена конференция, организованная Re: Russia в октябре этого года. Статья виднейшего российского специалиста по политической регионалистике Александра Кынева рассказывает о том, как за 25 путинских лет изменились региональные элиты и политический уклад российских регионов.
Предположение, что региональные элиты могут выступить в качестве инициаторов политических изменений или авангарда фронды, опирается на глубоко устаревшее представление о них, сформированное опытом 1990-х годов. От их прежней сплоченности и укорененности мало что осталось — сегодня они похожи скорее на фрагментированный класс региональной номенклатуры, зависимой от пронизывающих ее федеральных «вертикалей» — бюрократической, политической и корпоративной.
Эта номенклатура не способна осуществлять представительство региональных интересов перед центром, а ее потенциальные предводители — губернаторы — не располагают в большинстве своем реальной властью на вверенной им территории и не укоренены в бизнес-интересах регионального предпринимательского слоя. Очагами лишенного реальных рычагов влияния «регионального представительства» в ряде регионов скорее являются законодательные собрания, впрочем, похожие более на клубы лоббистов местного уровня.
Изменения на уровне региональной политики, скорее всего, могут произойти не до, а после того, как баланс сил изменится на федеральном уровне или федеральный центр по тем или иным причинам резко ослабеет. В этом случае сначала мы увидим признаки бюрократического саботажа, а затем — все более демонстративной фронды. Но до этого момента и, скорее всего, на протяжении ближайших лет региональная номенклатура останется опорой федеральной власти и послушным проводником воли Москвы.
Вызов, с которым предстоит столкнуться федеральному центру на этом горизонте, будет связан не с возросшей политической активностью местных элит, а с серьезной кадровой развилкой. Проведенная в 2017–2019 годах массовая ротация губернаторов потребует новой ротации в 2027–2029 годах. В любом случае — и если Кремль решится на такую ротацию, и если, наоборот, допустит «коренизацию» губернаторского корпуса, — этот рубеж смены политических поколений вызовет напряжение в системе управления и определенный кадровый кризис.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
▪️Александр Кынев, независимый политолог, специалист по российской региональной и электоральной политике
#экспертиза
Новая версия путинского авторитаризма, сформировавшаяся после начала войны, сегодня выглядит достаточно стабильной и, по всей видимости, просуществует по крайней мере несколько ближайших лет. Как будут существовать и трансформироваться ее институты на этом горизонте? С какими вызовами она столкнется? Этим вопросам была посвящена конференция, организованная Re: Russia в октябре этого года. Статья виднейшего российского специалиста по политической регионалистике Александра Кынева рассказывает о том, как за 25 путинских лет изменились региональные элиты и политический уклад российских регионов.
Предположение, что региональные элиты могут выступить в качестве инициаторов политических изменений или авангарда фронды, опирается на глубоко устаревшее представление о них, сформированное опытом 1990-х годов. От их прежней сплоченности и укорененности мало что осталось — сегодня они похожи скорее на фрагментированный класс региональной номенклатуры, зависимой от пронизывающих ее федеральных «вертикалей» — бюрократической, политической и корпоративной.
Эта номенклатура не способна осуществлять представительство региональных интересов перед центром, а ее потенциальные предводители — губернаторы — не располагают в большинстве своем реальной властью на вверенной им территории и не укоренены в бизнес-интересах регионального предпринимательского слоя. Очагами лишенного реальных рычагов влияния «регионального представительства» в ряде регионов скорее являются законодательные собрания, впрочем, похожие более на клубы лоббистов местного уровня.
Изменения на уровне региональной политики, скорее всего, могут произойти не до, а после того, как баланс сил изменится на федеральном уровне или федеральный центр по тем или иным причинам резко ослабеет. В этом случае сначала мы увидим признаки бюрократического саботажа, а затем — все более демонстративной фронды. Но до этого момента и, скорее всего, на протяжении ближайших лет региональная номенклатура останется опорой федеральной власти и послушным проводником воли Москвы.
Вызов, с которым предстоит столкнуться федеральному центру на этом горизонте, будет связан не с возросшей политической активностью местных элит, а с серьезной кадровой развилкой. Проведенная в 2017–2019 годах массовая ротация губернаторов потребует новой ротации в 2027–2029 годах. В любом случае — и если Кремль решится на такую ротацию, и если, наоборот, допустит «коренизацию» губернаторского корпуса, — этот рубеж смены политических поколений вызовет напряжение в системе управления и определенный кадровый кризис.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Протестное послание: треть россиян заметила заграничные акции оппозиции — и это не так мало
#обозрение
Опрос «Левада-центра», проведенный в конце ноября в России, показывает, что треть респондентов знают о марше российской оппозиции, прошедшем в Берлине 17 ноября. Это является достаточно высоким результатом для ситуации тотального контроля Кремля над внутрироссийскими СМИ и репрессивного климата мнений.
13% опрошенных отнеслись к маршу одобрительно, 23% — неодобрительно и половина опрошенных — нейтрально. Такие распределения были характерны и для оценок россиянами митингов демократической оппозиции в 2021 году. А выражение «нейтралитета» в условиях информационно-пропагандистского прессинга может подразумевать как отстраненность от политических повесток, так и нежелание присоединяться к «осуждению» протестующих. В то же время молодежные когорты гораздо менее осведомлены о марше, нежели старшие, и реже выражают сочувствие протестующим.
Наибольшей узнаваемостью (на уровне 65–70%) среди лидеров демократической оппозиции располагают Юлия Навальная, Михаил Ходорковский, Григорий Явлинский и Гарри Каспаров. Однако доля респондентов, выразивших доверие к ним, минимальна, причем не только среди лояльных, но и среди потенциально нелояльных режиму групп. Это свидетельствует о слабой актуализированности фигур оппозиционеров.
В целом же опрос показывает, что формат протестного митинга или шествия остается эффективным и способствует информационному проникновению повестки оппозиции внутрь России. Вместе с тем становящееся своего рода лицом протеста трио Навальной, Яшина и Кара-Мурзы обладает недостаточным политическим весом и воспринимается скорее в активистской среде.
Для усиления своего голоса новым лидерам стоит, вероятно, расширить «протестную трибуну», пригласив на нее как других оппозиционеров с высокой узнаваемостью, так и лидеров общественного мнения из числа писателей, артистов и прочих публичных фигур. Последнее особенно важно, поскольку символически демонстрировало бы расширение повестки протеста от активистской до общегражданской.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Опрос «Левада-центра», проведенный в конце ноября в России, показывает, что треть респондентов знают о марше российской оппозиции, прошедшем в Берлине 17 ноября. Это является достаточно высоким результатом для ситуации тотального контроля Кремля над внутрироссийскими СМИ и репрессивного климата мнений.
13% опрошенных отнеслись к маршу одобрительно, 23% — неодобрительно и половина опрошенных — нейтрально. Такие распределения были характерны и для оценок россиянами митингов демократической оппозиции в 2021 году. А выражение «нейтралитета» в условиях информационно-пропагандистского прессинга может подразумевать как отстраненность от политических повесток, так и нежелание присоединяться к «осуждению» протестующих. В то же время молодежные когорты гораздо менее осведомлены о марше, нежели старшие, и реже выражают сочувствие протестующим.
Наибольшей узнаваемостью (на уровне 65–70%) среди лидеров демократической оппозиции располагают Юлия Навальная, Михаил Ходорковский, Григорий Явлинский и Гарри Каспаров. Однако доля респондентов, выразивших доверие к ним, минимальна, причем не только среди лояльных, но и среди потенциально нелояльных режиму групп. Это свидетельствует о слабой актуализированности фигур оппозиционеров.
В целом же опрос показывает, что формат протестного митинга или шествия остается эффективным и способствует информационному проникновению повестки оппозиции внутрь России. Вместе с тем становящееся своего рода лицом протеста трио Навальной, Яшина и Кара-Мурзы обладает недостаточным политическим весом и воспринимается скорее в активистской среде.
Для усиления своего голоса новым лидерам стоит, вероятно, расширить «протестную трибуну», пригласив на нее как других оппозиционеров с высокой узнаваемостью, так и лидеров общественного мнения из числа писателей, артистов и прочих публичных фигур. Последнее особенно важно, поскольку символически демонстрировало бы расширение повестки протеста от активистской до общегражданской.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Изменение ситуации на мировом нефтяном рынке создает благоприятные условия для усиления санкционного давления в отношении российской нефти.
До последнего времени эффективность санкций ограничивалась тем, что на рынке наблюдался незначительный дефицит. Западная коалиция закрывала глаза на нарушения, опасаясь, что в случае интенсификации санкций часть российской нефти уйдет с рынка — и цены взлетят.
Однако уже в следующем году, согласно новому прогнозу Международного энергетического агентства, на рынке ожидается небольшой, но профицит, обусловленный слабым ростом спроса, прежде всего в Китае, и устойчивым увеличением добычи в странах, не входящих в ОПЕК+.
Теперь исчезновение части российских поставок не спровоцирует скачка цен, а лишь сбалансирует рынок. Чтобы этот сценарий реализовался, союзники Украины должны начать активнее преследовать российский теневой флот. Первые шаги в этом направлении содержит недавно принятый 15-й пакет санкций ЕС.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
До последнего времени эффективность санкций ограничивалась тем, что на рынке наблюдался незначительный дефицит. Западная коалиция закрывала глаза на нарушения, опасаясь, что в случае интенсификации санкций часть российской нефти уйдет с рынка — и цены взлетят.
Однако уже в следующем году, согласно новому прогнозу Международного энергетического агентства, на рынке ожидается небольшой, но профицит, обусловленный слабым ростом спроса, прежде всего в Китае, и устойчивым увеличением добычи в странах, не входящих в ОПЕК+.
Теперь исчезновение части российских поставок не спровоцирует скачка цен, а лишь сбалансирует рынок. Чтобы этот сценарий реализовался, союзники Украины должны начать активнее преследовать российский теневой флот. Первые шаги в этом направлении содержит недавно принятый 15-й пакет санкций ЕС.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Подскок вместо роста: аномальный рост доходов россиян последних двух лет может завершиться возвращением на траекторию стагнации
#аналитика
Бурный рост реальных доходов, невиданный с середины 2000-х годов, вернулся в Россию на фоне войны и международных санкций. В январе–сентябре 2024 года реальные располагаемые доходы выросли на 8,6% к тому же периоду прошлого года. Всего же за без малого три года войны их прирост составит 18,6%, согласно скорректированным данным Ростата, или 12,3%, согласно нескорректированным, после восьми лет фактической стагнации.
Эти цифры, впрочем, свидетельствуют не столько об устойчивом тренде роста доходов, являющегося следствием позитивной экономической динамики и действия фундаментальных факторов, сколько об их единовременном подскоке. Причиной которого стал зарплатный бум 2023–2024 годов, вызванный в свою очередь острым дефицитом на рынке труда, который был связан с расширением государственного спроса и одновременным оттоком с рынка не менее 2,5% работников.
Эта в значительной мере искусственная, не связанная с рыночным спросом ситуация привела к перераспределению средств от предприятий к работникам на фоне достаточно низкого уровня доли оплаты труда в экономике. Однако снижение рентабельности во многих отраслях, где она находилась на невысоких уровнях, приведет к торможению роста зарплат и найма. А более высокие, чем предполагалось раньше, уровни инфляции и более продолжительный период повышенного инфляционного давления скорректируют траекторию роста доходов в сторону понижения.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Бурный рост реальных доходов, невиданный с середины 2000-х годов, вернулся в Россию на фоне войны и международных санкций. В январе–сентябре 2024 года реальные располагаемые доходы выросли на 8,6% к тому же периоду прошлого года. Всего же за без малого три года войны их прирост составит 18,6%, согласно скорректированным данным Ростата, или 12,3%, согласно нескорректированным, после восьми лет фактической стагнации.
Эти цифры, впрочем, свидетельствуют не столько об устойчивом тренде роста доходов, являющегося следствием позитивной экономической динамики и действия фундаментальных факторов, сколько об их единовременном подскоке. Причиной которого стал зарплатный бум 2023–2024 годов, вызванный в свою очередь острым дефицитом на рынке труда, который был связан с расширением государственного спроса и одновременным оттоком с рынка не менее 2,5% работников.
Эта в значительной мере искусственная, не связанная с рыночным спросом ситуация привела к перераспределению средств от предприятий к работникам на фоне достаточно низкого уровня доли оплаты труда в экономике. Однако снижение рентабельности во многих отраслях, где она находилась на невысоких уровнях, приведет к торможению роста зарплат и найма. А более высокие, чем предполагалось раньше, уровни инфляции и более продолжительный период повышенного инфляционного давления скорректируют траекторию роста доходов в сторону понижения.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Ящик для деда: в России телевидение теряет аудиторию и доверие гораздо быстрее, чем в Европе, и за годы войны этот процесс ускорился
#обозрение
Телевидение продолжает смещаться на периферию новостной ойкумены россиян, и очередной сдвиг в этом процессе произошел в последние два года — уже в ходе войны, следует из данных опросов. Упоминаемость телевидения как источника информации сократилась с 90% в начале 2010-х годов до 61% в 2021–2022-м и 56% в нынешнем году, а вес упоминаний телевизора в общем числе упомянутых источников информации составляет, по ноябрьским данным, 35%, в то время как на долю интернет-источников пришлось 45% упоминаний. В возрастных группах 18–45 лет на долю телевизора приходится около 20% упоминаний.
Столь быстрое снижение роли ТВ является не универсальной тенденцией, но именно реакцией на крайне консервативную, «пенсионерскую» стилистику и идеологию российского телевидения. В европейских странах телевизор в качестве источника информации называют около 75% респондентов, а среди более молодых возрастов — около 60%.
Доверие россиян к телевидению как источнику информации также падает: если в 2015 году в качестве наиболее заслуживающего доверия источника телик указывали 63% респондентов, то на первом году войны — уже только 42%, а в осеннем замере 2024 года — 38%. По сравнению с 2021 годом с 14 до 25% увеличилась доля тех, кто заявил, что никогда не смотрит телевизор или не имеет его дома. Лучше, чем в других группах, телевизор сохраняет свои позиции среди пожилых, бедных и необразованных.
Дух нынешнего российского провоенного ТВ отвечает запросам определенной части аудитории и отталкивает другую. В силу традиционно высокого внимания к телевизору со стороны Кремля российское телевидение превратилось в территорию своего рода «пенсионерской» консервативно-милитаристской утопии, зона влияния которой в то же время сжимается. Последнее обстоятельство повышает для режима актуальность инвестиций в более плотный контроль над интернетом и его насыщение «правильным», идеологически заряженным контентом.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Телевидение продолжает смещаться на периферию новостной ойкумены россиян, и очередной сдвиг в этом процессе произошел в последние два года — уже в ходе войны, следует из данных опросов. Упоминаемость телевидения как источника информации сократилась с 90% в начале 2010-х годов до 61% в 2021–2022-м и 56% в нынешнем году, а вес упоминаний телевизора в общем числе упомянутых источников информации составляет, по ноябрьским данным, 35%, в то время как на долю интернет-источников пришлось 45% упоминаний. В возрастных группах 18–45 лет на долю телевизора приходится около 20% упоминаний.
Столь быстрое снижение роли ТВ является не универсальной тенденцией, но именно реакцией на крайне консервативную, «пенсионерскую» стилистику и идеологию российского телевидения. В европейских странах телевизор в качестве источника информации называют около 75% респондентов, а среди более молодых возрастов — около 60%.
Доверие россиян к телевидению как источнику информации также падает: если в 2015 году в качестве наиболее заслуживающего доверия источника телик указывали 63% респондентов, то на первом году войны — уже только 42%, а в осеннем замере 2024 года — 38%. По сравнению с 2021 годом с 14 до 25% увеличилась доля тех, кто заявил, что никогда не смотрит телевизор или не имеет его дома. Лучше, чем в других группах, телевизор сохраняет свои позиции среди пожилых, бедных и необразованных.
Дух нынешнего российского провоенного ТВ отвечает запросам определенной части аудитории и отталкивает другую. В силу традиционно высокого внимания к телевизору со стороны Кремля российское телевидение превратилось в территорию своего рода «пенсионерской» консервативно-милитаристской утопии, зона влияния которой в то же время сжимается. Последнее обстоятельство повышает для режима актуальность инвестиций в более плотный контроль над интернетом и его насыщение «правильным», идеологически заряженным контентом.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
На пороге новой гонки: российский ядерный шантаж и наращивание ядерного потенциала Китаем запускают новую эпоху ядерного соревнования
#аналитика
За последние годы Китай утроил количество ядерных боеголовок, то есть наращивает их в ускоренном темпе, а Россия продемонстрировала эффективность ядерной угрозы как инструмента в международных и конвенциональных военных конфликтах. На этом фоне Вашингтон больше не может полагаться на прежнюю архитектуру своих ядерных сил, ориентированных на сдерживание лишь одного противника.
Имея собственную ядерную триаду и совершенствуя средства поражения территории США, Китай создает угрозу, которая будет сдерживать Вашингтон в защите своих союзников в Тихоокеанском регионе, подобно тому как Путин сдерживает Запад в помощи Украине. При этом региональный ядерный потенциал США как в Европе, так и в Тихом океане является крайне ограниченным.
Более того, в течение нескольких десятилетий снижения ядерной угрозы Вашингтон не уделял достаточного внимания модернизации своих ядерных сил. В результате, считают эксперты, сегодня перед ним стоит тройственная задача: модернизация стратегических сил и средств доставки, их диверсификация для сдерживания не одного, а трех потенциальных противников — России, КНР и КНДР, — а также наращивание региональных ядерных сил сразу в двух регионах.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
За последние годы Китай утроил количество ядерных боеголовок, то есть наращивает их в ускоренном темпе, а Россия продемонстрировала эффективность ядерной угрозы как инструмента в международных и конвенциональных военных конфликтах. На этом фоне Вашингтон больше не может полагаться на прежнюю архитектуру своих ядерных сил, ориентированных на сдерживание лишь одного противника.
Имея собственную ядерную триаду и совершенствуя средства поражения территории США, Китай создает угрозу, которая будет сдерживать Вашингтон в защите своих союзников в Тихоокеанском регионе, подобно тому как Путин сдерживает Запад в помощи Украине. При этом региональный ядерный потенциал США как в Европе, так и в Тихом океане является крайне ограниченным.
Более того, в течение нескольких десятилетий снижения ядерной угрозы Вашингтон не уделял достаточного внимания модернизации своих ядерных сил. В результате, считают эксперты, сегодня перед ним стоит тройственная задача: модернизация стратегических сил и средств доставки, их диверсификация для сдерживания не одного, а трех потенциальных противников — России, КНР и КНДР, — а также наращивание региональных ядерных сил сразу в двух регионах.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Репрессии в новом качестве: как менялся профиль репрессивности режима на третьем году войны
#аналитика
Российские репрессии военного времени вошли в режим системной стабилизации. Их размах сохраняется на прежнем уровне — около 60 новых политически мотивированных случаев в месяц, — при этом жестокость преследований возрастает. Так, если в 2022–2023 годах политически мотивированные преследования были связаны с лишением свободы лишь в 35% случаев, то в 2024-м — уже в 70%. Доля приговоров с реальными сроками также заметно выросла, а размеры сроков — резко увеличились.
На первом этапе, в 2022 — начале 2023 года, репрессии носили в большей степени «демонстрационно-обучающий» характер: власти стремились подавить антивоенные настроения и приучить граждан к новым стандартам репрессивности. Эта тактика имела известный успех. На новом этапе, в 2024 году, масштабы преследований за антивоенные высказывания резко сократились, зато вновь расширились масштабы преследований по псевдоантиэкстремистским и псевдоантитеррористическим статьям.
По статье «Призывы к террористической деятельности» судят за высказывания в поддержку Украины. А статьи о принадлежности к экстремистской организации стали способом преследования представителей различных взглядов, идейных и мировоззренческих платформ, которые режим рассматривает как враждебные. Власти просто выдумывают несуществующие экстремистские организации, вроде «Международного ЛГБТ-движения», чтобы криминализировать поддержку соответствующих идей и ценностей.
Отдельный поток уголовных преследований связан со статьями о шпионаже, измене родине и им подобными. Дела этого рода вышли в 2024 году на определенный стандарт массовости — около 30 новых дел в месяц. При этом оценить фабулу и правдоподобность таких дел практически невозможно ввиду их секретности. Здесь есть и реальные сторонники Украины, и случаи коммерческого подкупа, и в той или иной мере сфальсифицированные дела, отвечающие государственному запросу на эффективность выявления подобных преступлений.
Этот тренд проявляет себя и в постоянном стремлении «размывать» и расширять признаки преступного деяния, и в невероятной жестокости наказаний за самые мелкие деяния, вроде перечисления в Украину нескольких сотен рублей. Институциональная инерция в этой группе дел выглядит тем более опасно, что соседствует с трендом частичного оправдания сталинских репрессивных практик.
Наконец, возрастающее давление на деятелей публичной сферы через законодательство об «иноагентстве» и «нежелательных организациях» свидетельствует о стремлении установить над этой сферой более жесткий контроль в условиях, когда ее часть релоцировалась за периметр достижимости российских правоохранительных органов. Тренды 2024 года позволяют ожидать в следующем году массированной волны уголовных дел против тех, кто распространяет и потребляет контент, созданный независимым сегментом российской публичной сферы.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Российские репрессии военного времени вошли в режим системной стабилизации. Их размах сохраняется на прежнем уровне — около 60 новых политически мотивированных случаев в месяц, — при этом жестокость преследований возрастает. Так, если в 2022–2023 годах политически мотивированные преследования были связаны с лишением свободы лишь в 35% случаев, то в 2024-м — уже в 70%. Доля приговоров с реальными сроками также заметно выросла, а размеры сроков — резко увеличились.
На первом этапе, в 2022 — начале 2023 года, репрессии носили в большей степени «демонстрационно-обучающий» характер: власти стремились подавить антивоенные настроения и приучить граждан к новым стандартам репрессивности. Эта тактика имела известный успех. На новом этапе, в 2024 году, масштабы преследований за антивоенные высказывания резко сократились, зато вновь расширились масштабы преследований по псевдоантиэкстремистским и псевдоантитеррористическим статьям.
По статье «Призывы к террористической деятельности» судят за высказывания в поддержку Украины. А статьи о принадлежности к экстремистской организации стали способом преследования представителей различных взглядов, идейных и мировоззренческих платформ, которые режим рассматривает как враждебные. Власти просто выдумывают несуществующие экстремистские организации, вроде «Международного ЛГБТ-движения», чтобы криминализировать поддержку соответствующих идей и ценностей.
Отдельный поток уголовных преследований связан со статьями о шпионаже, измене родине и им подобными. Дела этого рода вышли в 2024 году на определенный стандарт массовости — около 30 новых дел в месяц. При этом оценить фабулу и правдоподобность таких дел практически невозможно ввиду их секретности. Здесь есть и реальные сторонники Украины, и случаи коммерческого подкупа, и в той или иной мере сфальсифицированные дела, отвечающие государственному запросу на эффективность выявления подобных преступлений.
Этот тренд проявляет себя и в постоянном стремлении «размывать» и расширять признаки преступного деяния, и в невероятной жестокости наказаний за самые мелкие деяния, вроде перечисления в Украину нескольких сотен рублей. Институциональная инерция в этой группе дел выглядит тем более опасно, что соседствует с трендом частичного оправдания сталинских репрессивных практик.
Наконец, возрастающее давление на деятелей публичной сферы через законодательство об «иноагентстве» и «нежелательных организациях» свидетельствует о стремлении установить над этой сферой более жесткий контроль в условиях, когда ее часть релоцировалась за периметр достижимости российских правоохранительных органов. Тренды 2024 года позволяют ожидать в следующем году массированной волны уголовных дел против тех, кто распространяет и потребляет контент, созданный независимым сегментом российской публичной сферы.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Конец эйфории и ДКП ручного управления: экономические итоги 2024 года и основные вызовы 2025-го
#аналитика
Конец 2024 года стал для российской экономики временем плохих новостей: инфляция ускоряется, рубль слабеет, а сальдо платежного баланса сжимается. Инфляция уверенно вышла на траекторию двузначных значений в годовом выражении, несмотря на усилия ЦБ, и является отражением несбалансированной модели роста российской экономики военного времени. Поэтому даже ожидаемый по итогам года рост ВВП на уровне 4% не выглядит достижением.
Полемика о методах борьбы с инфляцией в коридорах российской власти закончилась компромиссом и одновременно понижением фактического статуса ЦБ, согласившегося не повышать в очередной раз ставку в обмен на обещание правительства ограничить программы льготного кредитования. Денежно-кредитная политика, таким образом, в известной мере переходит в режим ручного управления.
Целью новой политики является сохранение как экономической стабильности, так и заметных темпов роста экономики. А основным инструментом — управление кредитными потоками в ручном режиме, то есть с помощью мер макропруденциальной политики и донастройки системы льготного кредитования постановлениями правительства.
Для достижения цели инфляция должна в 2025 году снижаться быстрее, чем темпы экономического роста. В противном случае российскую экономику ждет стагфляция. Фактически перед проводниками новой политики стоит триединая задача — энергичное снижение инфляции, поддержание темпов выпуска в военном секторе и стимулирование выпуска в потребительском, — которая в сложившихся в российской экономике реалиях не выглядит решаемой.
Дополнительным вызовом для экономики в следующем году станет вероятное снижение цен на нефть, которое может быть усилено новыми санкциями против российской нефти и газа либо ценовой войной на рынке. Этот сценарий чреват не только сокращением бюджетных доходов, но также дальнейшим ослаблением рубля и сокращением импорта, что окажет значительное инфляционное давление на рынок.
Вероятность такого сценария повышает заинтересованность российского руководства как в приостановке военных действий, так и в некотором ослаблении санкций, о чем идет речь в связи с обсуждением «плана Трампа».
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Конец 2024 года стал для российской экономики временем плохих новостей: инфляция ускоряется, рубль слабеет, а сальдо платежного баланса сжимается. Инфляция уверенно вышла на траекторию двузначных значений в годовом выражении, несмотря на усилия ЦБ, и является отражением несбалансированной модели роста российской экономики военного времени. Поэтому даже ожидаемый по итогам года рост ВВП на уровне 4% не выглядит достижением.
Полемика о методах борьбы с инфляцией в коридорах российской власти закончилась компромиссом и одновременно понижением фактического статуса ЦБ, согласившегося не повышать в очередной раз ставку в обмен на обещание правительства ограничить программы льготного кредитования. Денежно-кредитная политика, таким образом, в известной мере переходит в режим ручного управления.
Целью новой политики является сохранение как экономической стабильности, так и заметных темпов роста экономики. А основным инструментом — управление кредитными потоками в ручном режиме, то есть с помощью мер макропруденциальной политики и донастройки системы льготного кредитования постановлениями правительства.
Для достижения цели инфляция должна в 2025 году снижаться быстрее, чем темпы экономического роста. В противном случае российскую экономику ждет стагфляция. Фактически перед проводниками новой политики стоит триединая задача — энергичное снижение инфляции, поддержание темпов выпуска в военном секторе и стимулирование выпуска в потребительском, — которая в сложившихся в российской экономике реалиях не выглядит решаемой.
Дополнительным вызовом для экономики в следующем году станет вероятное снижение цен на нефть, которое может быть усилено новыми санкциями против российской нефти и газа либо ценовой войной на рынке. Этот сценарий чреват не только сокращением бюджетных доходов, но также дальнейшим ослаблением рубля и сокращением импорта, что окажет значительное инфляционное давление на рынок.
Вероятность такого сценария повышает заинтересованность российского руководства как в приостановке военных действий, так и в некотором ослаблении санкций, о чем идет речь в связи с обсуждением «плана Трампа».
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Стратегический тупик: распад западной коалиции в поддержку Украины и рост числа сторонников «быстрого мира» оборачиваются параличом политической воли
#аналитика
Фактический распад западной коалиции в поддержку Украины стал одним из главных событий уходящего года. Максимум решимости и единства коалиция проявляла в первой половине 2023 года. Однако после неудачи украинского контрнаступления и укрепления российской военной машины ее стратегические цели оказались размыты, а позиции в западном общественном мнении — ослаблены.
В 2024 году идея «справедливого мира» для Украины и ее поддержки в стремлении вернуть оккупированные территории была атакована популистами-украиноскептиками по обе стороны Атлантики. А возвращение Дональда Трампа в Белый дом обозначило распад коалиции.
Между тем в опросах общественного мнения как в США, так и в Европе идея «мира любой ценой» отнюдь не превалирует, хотя партия «справедливого мира» утратила былое преимущество. Сдвиги в общественном мнении определяются как признанием реалий — возвращение оккупированных украинских территорий не выглядит вероятным в обозримой перспективе, — так и ростом популярности правых популистов, не рассматривающих российское нападение на Украину как экзистенциальный вызов для Европы.
В то время как идея «быстрого мира» завоевывает все бо́льшую поддержку среди населения, эксперты и государственные функционеры выражают по этому поводу почти солидарный скепсис. У политиков нет ответа на вопросы о том, как и на каких условиях может быть заключен этот мир и в чем будет состоять стратегия Запада в отношении Украины и России после этого. В эти вопросы сегодня уперлись и мифический «план Трампа», и европейские политики. На конец 2024 года на них все еще нет внятных ответов. И это обстоятельство повышает вероятность неудачи Запада на предстоящих переговорах с Путиным.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Фактический распад западной коалиции в поддержку Украины стал одним из главных событий уходящего года. Максимум решимости и единства коалиция проявляла в первой половине 2023 года. Однако после неудачи украинского контрнаступления и укрепления российской военной машины ее стратегические цели оказались размыты, а позиции в западном общественном мнении — ослаблены.
В 2024 году идея «справедливого мира» для Украины и ее поддержки в стремлении вернуть оккупированные территории была атакована популистами-украиноскептиками по обе стороны Атлантики. А возвращение Дональда Трампа в Белый дом обозначило распад коалиции.
Между тем в опросах общественного мнения как в США, так и в Европе идея «мира любой ценой» отнюдь не превалирует, хотя партия «справедливого мира» утратила былое преимущество. Сдвиги в общественном мнении определяются как признанием реалий — возвращение оккупированных украинских территорий не выглядит вероятным в обозримой перспективе, — так и ростом популярности правых популистов, не рассматривающих российское нападение на Украину как экзистенциальный вызов для Европы.
В то время как идея «быстрого мира» завоевывает все бо́льшую поддержку среди населения, эксперты и государственные функционеры выражают по этому поводу почти солидарный скепсис. У политиков нет ответа на вопросы о том, как и на каких условиях может быть заключен этот мир и в чем будет состоять стратегия Запада в отношении Украины и России после этого. В эти вопросы сегодня уперлись и мифический «план Трампа», и европейские политики. На конец 2024 года на них все еще нет внятных ответов. И это обстоятельство повышает вероятность неудачи Запада на предстоящих переговорах с Путиным.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Дорогие читатели и подписчики, поздравляем вас с Новым годом!
К сожалению, уходящий год не принес мира. Издержки войны для России возрастают, и это повышает заинтересованность Кремля хотя бы в ее приостановке. Однако условия, на которые может рассчитывать Украина, ухудшились. Возвращение Дональда Трампа знаменует распад западной коалиции. Даже в случае прекращения боевых действий времена останутся непростыми. Мир продолжит погружаться в новую холодную войну. Гонка вооружений, в том числе ядерных, набирает обороты.
Мы продолжим следить за этими и другими сюжетами в 2025 году. При всех сложностях они, тем не менее, допускают более или менее благоприятные сценарии.
Пусть 2025 год принесет хорошие новости и больше поводов для оптимизма!
К сожалению, уходящий год не принес мира. Издержки войны для России возрастают, и это повышает заинтересованность Кремля хотя бы в ее приостановке. Однако условия, на которые может рассчитывать Украина, ухудшились. Возвращение Дональда Трампа знаменует распад западной коалиции. Даже в случае прекращения боевых действий времена останутся непростыми. Мир продолжит погружаться в новую холодную войну. Гонка вооружений, в том числе ядерных, набирает обороты.
Мы продолжим следить за этими и другими сюжетами в 2025 году. При всех сложностях они, тем не менее, допускают более или менее благоприятные сценарии.
Пусть 2025 год принесет хорошие новости и больше поводов для оптимизма!
Главные тексты 2024 года: выбор читателей Re: Russia
Мы скоро вернемся с новыми материалами, а пока предлагаем ретроспективу уходящего года — подборку текстов, которые вызвали наибольший интерес у читателей Re: Russia.
Жатвы войны: русская православная церковь и российское вторжение в Украину
Четыре мифа о России: как и почему не надо смотреть на Россию глазами Владимира Путина
Предыстория убийства: Навальный и политика протеста в России
Спонтанные святилища: смерть Навального и мемориальный протест
Путинский передел: деприватизация как «национальный проект» переформатирования элиты и подготовки транзита власти
Большой пасьянс последнего срока: о чем говорят отставки и назначения в органах власти
Долгий военный путинизм: сколько он продлится и чем закончится. Реалии и проекции
Параллельный Черемушкин: отсутствие и присутствие «войны» в провинциальном российском городе
Три триллиона живым и мертвым: за последние 12 месяцев выплаты воюющим российским солдатам, а также раненым и семьям погибших составили сумму, эквивалентную 1,5% ВВП
Пять дискурсов вокруг войны: новая карта российского публичного пространства
Мы скоро вернемся с новыми материалами, а пока предлагаем ретроспективу уходящего года — подборку текстов, которые вызвали наибольший интерес у читателей Re: Russia.
Жатвы войны: русская православная церковь и российское вторжение в Украину
Четыре мифа о России: как и почему не надо смотреть на Россию глазами Владимира Путина
Предыстория убийства: Навальный и политика протеста в России
Спонтанные святилища: смерть Навального и мемориальный протест
Путинский передел: деприватизация как «национальный проект» переформатирования элиты и подготовки транзита власти
Большой пасьянс последнего срока: о чем говорят отставки и назначения в органах власти
Долгий военный путинизм: сколько он продлится и чем закончится. Реалии и проекции
Параллельный Черемушкин: отсутствие и присутствие «войны» в провинциальном российском городе
Три триллиона живым и мертвым: за последние 12 месяцев выплаты воюющим российским солдатам, а также раненым и семьям погибших составили сумму, эквивалентную 1,5% ВВП
Пять дискурсов вокруг войны: новая карта российского публичного пространства
«Альтернативная» глобализация: станет ли Россия флагманом коалиции экономического антипорядка
▪️Владислав Иноземцев, сооснователь Европейского центра анализа и стратегий (Никосия, Кипр)
#экспертиза
Введение широких санкций в отношении российской экономики, не поддержанных многими незападными странами, превратило Россию в центр и двигатель «альтернативной» глобализации. Речь не идет о лидерстве России в БРИКС или среди стран глобального Юга — здесь ее роль, наоборот, маргинализовалась. Однако Россия превращается в общемировую лабораторию сопротивления санкционному давлению.
Опасным следствием этого становится формирование экономической модели, основанной на массовом нарушении прав интеллектуальной собственности, непрозрачной внешней торговле, которая опирается на собственную инфраструктуру, и использовании нетрадиционных форм международных расчетов.
Если в начале XXI века основной движущей силой «альтернативной» глобализации были криминальные объединения и сети, то сегодня их место заняли государства-изгои, объединяющиеся во всемирную коалицию, противостоящую тем принципам глобализации, которые определяли ее ход прежде.
Кремль видит возможности институционализации этой модели для удовлетворения своих геополитических притязаний, пытаясь играть роль лидера отвергнутого Западом экономического мира, считает экономист Владислав Иноземцев.
Преодолеть это сопротивление силой Западу вряд ли удастся. Чтобы вернуться в эпоху либеральной глобализации, необходимо найти новый подход к глобальной периферии и соблазнить ее так же, как это было сделано сорок лет тому назад.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
▪️Владислав Иноземцев, сооснователь Европейского центра анализа и стратегий (Никосия, Кипр)
#экспертиза
Введение широких санкций в отношении российской экономики, не поддержанных многими незападными странами, превратило Россию в центр и двигатель «альтернативной» глобализации. Речь не идет о лидерстве России в БРИКС или среди стран глобального Юга — здесь ее роль, наоборот, маргинализовалась. Однако Россия превращается в общемировую лабораторию сопротивления санкционному давлению.
Опасным следствием этого становится формирование экономической модели, основанной на массовом нарушении прав интеллектуальной собственности, непрозрачной внешней торговле, которая опирается на собственную инфраструктуру, и использовании нетрадиционных форм международных расчетов.
Если в начале XXI века основной движущей силой «альтернативной» глобализации были криминальные объединения и сети, то сегодня их место заняли государства-изгои, объединяющиеся во всемирную коалицию, противостоящую тем принципам глобализации, которые определяли ее ход прежде.
Кремль видит возможности институционализации этой модели для удовлетворения своих геополитических притязаний, пытаясь играть роль лидера отвергнутого Западом экономического мира, считает экономист Владислав Иноземцев.
Преодолеть это сопротивление силой Западу вряд ли удастся. Чтобы вернуться в эпоху либеральной глобализации, необходимо найти новый подход к глобальной периферии и соблазнить ее так же, как это было сделано сорок лет тому назад.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org