Людям, не лишенным способности к анализу и рефлексии, бывает очень больно в ходе своего анализа вдруг увидеть, что, оказывается, нельзя всю свою дичь оправдывать тяжёлым прошлым. Не получится всегда сваливать причинность хуйни на отголоски пережитой боли. Болезненно приходит и понимание, что люди, не закрывшиеся от определенных сфер реализации после первого сильного негативного опыта, получают от жизни больше, чем те, кто живëт в жëстком панцире. Страшно осознавать, что кто-то пошел дальше, в то время как ты решил остановиться в страхе перед жизнью.
Страшно понять, что твоя так и не принятая Тень — это не разрушительная мощь Тëмного Властелина, а "всего-навсего" чувствительность, доброта и нежность.
Я тоже прошла через ярое отрицание своего благодушия в период подросткового бунта и первого самостоятельного опыта столкновения с реальностью, когда мне казалось, что я больше взрослых понимаю о жестокости и несправедливости этого мира, а единственный жизненный выбор лежит между суи@%дом и стоицизмом, как завещал великий русский поэт Оксимирон. Я помню, как зачитывалась Ницше и обмазывалась фантазиями о том, как убив в себе всë человеческое, обрету сверхсилу и уберволю, напрочь игнорируя его же цитаты, навроде "Надо научиться любить себя самого — так учу я — любовью цельной и здоровой: чтобы сносить себя самого и не скитаться всюду". Каноническое событие, что тут скажешь.
Я уже писала, что каждый справляется в меру своих сил и ресурсов, у каждого свой предел натяжения нервных волокон, свой жизненный опыт. Но не стоит абсолютно всë ставить на последнее.
Мы не являемся узниками в тюрьме нашего прошлого опыта. Никакой опыт нас не обуславливает и не предрешает наше будущее. Мы всегда больше, чем сумма пережитых нами эпизодов. И мы должны искать в себе силы пойти дальше наших страхов, даже если на каком-то этапе это казалось невыносимым. Иногда даже ненависть к чужой непонятной устойчивости — это маяк на пути к собственным опорам.
Всегда есть поле вероятностей, к которым нас может приближать или удалять тот или иной наш опыт. Но у нас также есть воля и возможность выбирать. И чтобы делать этот выбор правильно, нужно инвестировать в чистоту познания и понимания происходящего с вами.
Возвращаясь к тому, с чего начинался пост — почему так много непринятия и враждебности к светлому и деликатному в русскоязычном духовном и эзотерическом комьюнити? Думаю, многие уже и без вывода всë поняли, но я, на всякий случай, уточню.
Сила — не в преуменьшении значимости светлых моментов и обесценивании периодов уязвимости. Сила не в отрицании чувственности и сентиментальности. Сила не в уравнивании доброй открытости с неискушенностью.
Если вам кажется, что что-то не так в утверждениях о том, что богообщение, путь духовности или сверхчувственный мистический опыт должны быть обязательно полны болезненных трансформаций, жестких инициаций, священного ужаса, сокрушительных испытаний, опасных ловушек, где цена ошибки непомерно высока, богам вы интересны только когда корчитесь в преодолевании, испытываете свой болевой предел на прочность и духовно преображаетесь через страдание, а всë, что не включает эти обязательные этапы жести — херня из под коня, куцый опыт дурака, иллюзия, несерьëзный балаган и эскапизм, который не только бесполезен, но и вреден — то, скорее всего, вам не кажется.
Людям, не лишенным способности к анализу и рефлексии, бывает очень больно в ходе своего анализа вдруг увидеть, что, оказывается, нельзя всю свою дичь оправдывать тяжёлым прошлым. Не получится всегда сваливать причинность хуйни на отголоски пережитой боли. Болезненно приходит и понимание, что люди, не закрывшиеся от определенных сфер реализации после первого сильного негативного опыта, получают от жизни больше, чем те, кто живëт в жëстком панцире. Страшно осознавать, что кто-то пошел дальше, в то время как ты решил остановиться в страхе перед жизнью.
Страшно понять, что твоя так и не принятая Тень — это не разрушительная мощь Тëмного Властелина, а "всего-навсего" чувствительность, доброта и нежность.
Я тоже прошла через ярое отрицание своего благодушия в период подросткового бунта и первого самостоятельного опыта столкновения с реальностью, когда мне казалось, что я больше взрослых понимаю о жестокости и несправедливости этого мира, а единственный жизненный выбор лежит между суи@%дом и стоицизмом, как завещал великий русский поэт Оксимирон. Я помню, как зачитывалась Ницше и обмазывалась фантазиями о том, как убив в себе всë человеческое, обрету сверхсилу и уберволю, напрочь игнорируя его же цитаты, навроде "Надо научиться любить себя самого — так учу я — любовью цельной и здоровой: чтобы сносить себя самого и не скитаться всюду". Каноническое событие, что тут скажешь.
Я уже писала, что каждый справляется в меру своих сил и ресурсов, у каждого свой предел натяжения нервных волокон, свой жизненный опыт. Но не стоит абсолютно всë ставить на последнее.
Мы не являемся узниками в тюрьме нашего прошлого опыта. Никакой опыт нас не обуславливает и не предрешает наше будущее. Мы всегда больше, чем сумма пережитых нами эпизодов. И мы должны искать в себе силы пойти дальше наших страхов, даже если на каком-то этапе это казалось невыносимым. Иногда даже ненависть к чужой непонятной устойчивости — это маяк на пути к собственным опорам.
Всегда есть поле вероятностей, к которым нас может приближать или удалять тот или иной наш опыт. Но у нас также есть воля и возможность выбирать. И чтобы делать этот выбор правильно, нужно инвестировать в чистоту познания и понимания происходящего с вами.
Возвращаясь к тому, с чего начинался пост — почему так много непринятия и враждебности к светлому и деликатному в русскоязычном духовном и эзотерическом комьюнити? Думаю, многие уже и без вывода всë поняли, но я, на всякий случай, уточню.
Сила — не в преуменьшении значимости светлых моментов и обесценивании периодов уязвимости. Сила не в отрицании чувственности и сентиментальности. Сила не в уравнивании доброй открытости с неискушенностью.
Если вам кажется, что что-то не так в утверждениях о том, что богообщение, путь духовности или сверхчувственный мистический опыт должны быть обязательно полны болезненных трансформаций, жестких инициаций, священного ужаса, сокрушительных испытаний, опасных ловушек, где цена ошибки непомерно высока, богам вы интересны только когда корчитесь в преодолевании, испытываете свой болевой предел на прочность и духовно преображаетесь через страдание, а всë, что не включает эти обязательные этапы жести — херня из под коня, куцый опыт дурака, иллюзия, несерьëзный балаган и эскапизм, который не только бесполезен, но и вреден — то, скорее всего, вам не кажется.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender.
from pl
