Утром с бабушками традиционно ходили по Таврическому саду с палками, но, вовремя собравшись, двинулись только минут через сорок. Пришлось задержаться.
Одна из бабушек, мудрая Анна Владимировна, ошарашила новостью, что на конкурс по выборам главы администрации МО Смольнинское подал документы родственник президента.
- Не может быть, Анна Владимировна. Где мы, а где президент, вы чего? – пытался вразумить нашу старосту. - Сама видела! – настаивала Анна Владимировна; для верности перекрестилась. – Молодой, в очках, как у Рокки. - Рокки? – хором спросили бабушки. - Рокки? – повторила моя правая бровь.
Анна Владимировна долго не могла вспомнить настоящее имя Рокки и толком объяснить, кто это. Перебрав под сотню имен известных голливудских актеров, воспользовавшись поиском на мобильнике Екатерины Сергеевны, нашей боевой бабушки, которая одна сплела семь маскировочных сетей, выяснилось, что Рокки – актер Сильвестр Сталлоне, а «родственник президента» – депутат МО Лиговка-Ямская Дмитрий Путинцев.
Анна Владимировна, вот что значит полжизни на оборонном предприятии, все четко узрела: депутат из соседнего округа действительно решил стать главой администрации МО Смольнинское, правда, по слухам, которые трудно поверить, Путинцев полагает, что наш округ называется «Смольненский». Но так обычно бывает со всеми, кого по жизни ведет влиятельный папа, а ты сам по себе ничего не значишь и только выполняешь команды сверху, не вдаваясь в детали.
Путинцев совсем недавно выбрался депутатом МО Лиговка-Ямская, уверял жителей, что готов им верой и правдой служить пять лет. Прошел всего месяц, и новоизбранный депутат тут же навострил лыжи в МО Смольнинское, где, разумеется, не проживает и плохо ориентируется на местности.
Объяснив бабушкам, что Путинцев – не родственник президента, а, в сущности, гастролер, получил наказ как депутат: не голосовать! - Старушечки мои, вы что, никогда в жизни! – убеждал я, когда мы двинулись и попали под мелкий дождь. – Залетные нам не нужны.
Удивительно дело, давно не удивляющее. Как в нашем округе балагурили предатели, никому не было дело, как мы победили, всех гадов прогнали, так поскакали лимитчки всех разливов.
Сначала прислал нам главу округа, прямо из Купчино, которая первым делом запретила петербуржцам посещать заседания Муниципального Совета, нынче сватают мутного дядьку в главы администрации.
Проходной двор у нас, что ли? - Будем сражаться, мои хорошие, - заявил я с депутатской бескомпромиссностью. Бабушки взяли меня в круг и обняли.
После ходьбы с палками отправились плести маскировочные сети. Скоро бабушки доплетут юбилейную. А мы повезем гуманитарку на фронт.
Утром с бабушками традиционно ходили по Таврическому саду с палками, но, вовремя собравшись, двинулись только минут через сорок. Пришлось задержаться.
Одна из бабушек, мудрая Анна Владимировна, ошарашила новостью, что на конкурс по выборам главы администрации МО Смольнинское подал документы родственник президента.
- Не может быть, Анна Владимировна. Где мы, а где президент, вы чего? – пытался вразумить нашу старосту. - Сама видела! – настаивала Анна Владимировна; для верности перекрестилась. – Молодой, в очках, как у Рокки. - Рокки? – хором спросили бабушки. - Рокки? – повторила моя правая бровь.
Анна Владимировна долго не могла вспомнить настоящее имя Рокки и толком объяснить, кто это. Перебрав под сотню имен известных голливудских актеров, воспользовавшись поиском на мобильнике Екатерины Сергеевны, нашей боевой бабушки, которая одна сплела семь маскировочных сетей, выяснилось, что Рокки – актер Сильвестр Сталлоне, а «родственник президента» – депутат МО Лиговка-Ямская Дмитрий Путинцев.
Анна Владимировна, вот что значит полжизни на оборонном предприятии, все четко узрела: депутат из соседнего округа действительно решил стать главой администрации МО Смольнинское, правда, по слухам, которые трудно поверить, Путинцев полагает, что наш округ называется «Смольненский». Но так обычно бывает со всеми, кого по жизни ведет влиятельный папа, а ты сам по себе ничего не значишь и только выполняешь команды сверху, не вдаваясь в детали.
Путинцев совсем недавно выбрался депутатом МО Лиговка-Ямская, уверял жителей, что готов им верой и правдой служить пять лет. Прошел всего месяц, и новоизбранный депутат тут же навострил лыжи в МО Смольнинское, где, разумеется, не проживает и плохо ориентируется на местности.
Объяснив бабушкам, что Путинцев – не родственник президента, а, в сущности, гастролер, получил наказ как депутат: не голосовать! - Старушечки мои, вы что, никогда в жизни! – убеждал я, когда мы двинулись и попали под мелкий дождь. – Залетные нам не нужны.
Удивительно дело, давно не удивляющее. Как в нашем округе балагурили предатели, никому не было дело, как мы победили, всех гадов прогнали, так поскакали лимитчки всех разливов.
Сначала прислал нам главу округа, прямо из Купчино, которая первым делом запретила петербуржцам посещать заседания Муниципального Совета, нынче сватают мутного дядьку в главы администрации.
Проходной двор у нас, что ли? - Будем сражаться, мои хорошие, - заявил я с депутатской бескомпромиссностью. Бабушки взяли меня в круг и обняли.
После ходьбы с палками отправились плести маскировочные сети. Скоро бабушки доплетут юбилейную. А мы повезем гуманитарку на фронт.
BY СМОЛЯК
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from pl
