Интервью Карлсону Дугин почти полностью посвятил проклятиям в сторону либерализма. Еще раз доказав, что Дугин, бьющийся против постмодерна - это воплощение самого постмодерна. Не потому, что “из постмодерна выхода не существует”, а потому, что ничего своего, кроме паясничества на тему “хороводов против прогресса”, “евразийской коррупции” и камышовых котов у него нет. Все остальное, что Дугин использует в качестве теории, это каша из обрывков различных концепций, сформулированных еще в начале 20 века. Постмодернистский синтез, выдаваемый за нечто новое.
Что касается антилиберализма, то тут Александр Гельевич почти полностью заимствовал комплекс тезисов любимой им самим немецкой “консервативной революции”, - идеологии, зародившейся как реакция на стремительную капиталистическую индустриализацию объединенной Германии, породившую многочисленные общественные конфликты и упадок религии, нравов и культуры.
Ничего экстремального в этой реакции конечно не было - например, основоположник нашего народничества Герцен, который изначально был ярым социалистом-западником, удалившись в европейскую эмиграцию и насмотревшись на тамошние порядки, тоже воспылал лютой ненавистью к капиталистической Европе и начал проповедовать особый русский путь к социализму, - через общинность, - минуя капиталистический этап, который развращает общество до такой степени, что ничего кроме пожелания смерти этому обществу Герцен из себя выдавить не мог.
Немецкие “консервативные революционеры” точно так же нападали на вульгарный материализм и крайний индивидуализм эпохи промышленной революции, на пронизывающий все общество коммерческий дух, на упадок нравственности и интеллектуальной жизни. Но, в отличие от классических консерваторов, желавших просто повернуть колесо истории вспять и восстановить старый порядок, консервативные революционеры стремились построить совершенно новое общество, основанное на идеализированном прошлом. А главной целью их беспощадных атак был совсем не растущий социализм, а прежде всего старый “английский” либерализм, которому ставились в вину все беды, накрывшие немецкое общество с началом индустриализации. В этом плане Дугин ничего нового вообще не выдумывает: все проклятия по адресу “гнилых либералов” (вплоть до маниакального стремления связать либерализм с “нагло-саксами”), увлекающих общество на дно, были озвучены лет за 70 до его рождения.
Первую мировую консервативные революционеры приветствовали стоя, увидев в ней долгожданный и крайне необходимый разрыв с демоническим Западом (что-то знакомое), однако по итогу Германия проиграла и на свет появилась Веймарская республика, олицетворявшая либерализм в кубе.
Именно за счет оскорблений веймарских либеральных порядков консервативные революционеры и приобрели широкую известность, снабдив стихийно поднимающееся националистическое реваншистское движение комплексом идейных конструкций, в основе которых было требование учреждения антизападнической антилиберальной диктатуры, которая “обновит” стареющую Германию, установит “националистический” социализм и вернет стране подлинный суверенитет.
Собственно сам термин “Третий рейх” был введен Артуром Мёллером ван ден Бруком, - самой яркой звездой движения консервативной революции, - в 1922, а конкретно “социалистическую” направленность этот могучий идеал наследовал у другого титана консервативной революции Освальда Шпенглера, который в 1919 издал книжку “Пруссачество и социализм”. Где он раскритиковал чуждый немецкому духу марксистский социализм как производное традиций и ментальности того же “английского либерализма”, который тащат в Германию сволочи-англофилы из “пятой колонны”. Шпенглер в качестве альтернативы предложил соответствующий германскому темпераменту “истинный” немецкий государственный социализм, подавляющий “классовый эгоизм” рабочих во имя последовательного и гармоничного развития всего общества.
Интервью Карлсону Дугин почти полностью посвятил проклятиям в сторону либерализма. Еще раз доказав, что Дугин, бьющийся против постмодерна - это воплощение самого постмодерна. Не потому, что “из постмодерна выхода не существует”, а потому, что ничего своего, кроме паясничества на тему “хороводов против прогресса”, “евразийской коррупции” и камышовых котов у него нет. Все остальное, что Дугин использует в качестве теории, это каша из обрывков различных концепций, сформулированных еще в начале 20 века. Постмодернистский синтез, выдаваемый за нечто новое.
Что касается антилиберализма, то тут Александр Гельевич почти полностью заимствовал комплекс тезисов любимой им самим немецкой “консервативной революции”, - идеологии, зародившейся как реакция на стремительную капиталистическую индустриализацию объединенной Германии, породившую многочисленные общественные конфликты и упадок религии, нравов и культуры.
Ничего экстремального в этой реакции конечно не было - например, основоположник нашего народничества Герцен, который изначально был ярым социалистом-западником, удалившись в европейскую эмиграцию и насмотревшись на тамошние порядки, тоже воспылал лютой ненавистью к капиталистической Европе и начал проповедовать особый русский путь к социализму, - через общинность, - минуя капиталистический этап, который развращает общество до такой степени, что ничего кроме пожелания смерти этому обществу Герцен из себя выдавить не мог.
Немецкие “консервативные революционеры” точно так же нападали на вульгарный материализм и крайний индивидуализм эпохи промышленной революции, на пронизывающий все общество коммерческий дух, на упадок нравственности и интеллектуальной жизни. Но, в отличие от классических консерваторов, желавших просто повернуть колесо истории вспять и восстановить старый порядок, консервативные революционеры стремились построить совершенно новое общество, основанное на идеализированном прошлом. А главной целью их беспощадных атак был совсем не растущий социализм, а прежде всего старый “английский” либерализм, которому ставились в вину все беды, накрывшие немецкое общество с началом индустриализации. В этом плане Дугин ничего нового вообще не выдумывает: все проклятия по адресу “гнилых либералов” (вплоть до маниакального стремления связать либерализм с “нагло-саксами”), увлекающих общество на дно, были озвучены лет за 70 до его рождения.
Первую мировую консервативные революционеры приветствовали стоя, увидев в ней долгожданный и крайне необходимый разрыв с демоническим Западом (что-то знакомое), однако по итогу Германия проиграла и на свет появилась Веймарская республика, олицетворявшая либерализм в кубе.
Именно за счет оскорблений веймарских либеральных порядков консервативные революционеры и приобрели широкую известность, снабдив стихийно поднимающееся националистическое реваншистское движение комплексом идейных конструкций, в основе которых было требование учреждения антизападнической антилиберальной диктатуры, которая “обновит” стареющую Германию, установит “националистический” социализм и вернет стране подлинный суверенитет.
Собственно сам термин “Третий рейх” был введен Артуром Мёллером ван ден Бруком, - самой яркой звездой движения консервативной революции, - в 1922, а конкретно “социалистическую” направленность этот могучий идеал наследовал у другого титана консервативной революции Освальда Шпенглера, который в 1919 издал книжку “Пруссачество и социализм”. Где он раскритиковал чуждый немецкому духу марксистский социализм как производное традиций и ментальности того же “английского либерализма”, который тащат в Германию сволочи-англофилы из “пятой колонны”. Шпенглер в качестве альтернативы предложил соответствующий германскому темпераменту “истинный” немецкий государственный социализм, подавляющий “классовый эгоизм” рабочих во имя последовательного и гармоничного развития всего общества.
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from pl
