The Гращенков

Чечня в очередной раз показывает, что федеральное влияние как и общероссийские законы, находятся здесь, мягко говоря, в несколько пониженном статусе, если это касается исламского «чувства справедливости» и чеченского патриотизма. Собственно, такие выводы можно сделать на основании того, как депутат ГД Делимханов и глава чеченского парламента Даудов поддержали действия сына Кадырова после сообщения о том, что он избил арестованного по делу о сожжении Корана.

Уполномоченная по правам человека Москалькова сообщила, что ей поступило обращение от обвиняемого в сожжении Корана Никиты Журавеля, которого при личной встрече в СИЗО с Рамзаном Кадыровым избил 15-летний сын главы республики. Позже депутат ГД Адам Делимханов заявил, что он лично и все парламентарии поддерживают сына Кадырова, который «показал пример патриотизма и стремления защитить религию и наши святыни» и «поступил очень даже гуманно, оставив Журавеля в живых» (т.е. мог и не оставить). Депутат назвал сына Кадырова «отличным примером для сверстников» и отметил его «чувство справедливости».

На самом деле, исход вполне логичный. Напомню, что дело о сожжении Корана было передано из волгоградского СК в Чечню, поскольку от жителей республики поступили обращения с просьбой признать их потерпевшими. Т.е. фактически Журавеля отправили туда именно за теми мучениями, которые он теперь будет переносить (если и вправду останется в живых, раз депутаты считают избиение заключенного слишком гуманной карой) в качестве объекта показательной расправы над неверным осквернившим исламские святыни. Собственно, этот опыт в дальнейшем хочет масштабировать сам Рамзан Кадыров, который пообещал «после СВО разобраться со странами, где сжигают Коран».

В принципе, Чечня уже демонстрировала свою исключительность в вопросах применения насилия над личными врагами и давно заявляет о том, что «к нам лезть опасно». Не так давно в Чечне избили адвоката и журналиста, которые занимались схожим делом на территории республики. Тогда это вызвало большой резонанс, но в основном потому, что нападение считывалось как акт агрессии к самой системе власти на фоне бунта Пригожина. Тогда Кадыров сам выступил против нападения, как депутат Клишас и омбудсмен Москалькова, которые строго осудили акт агрессии. Как сейчас они отреагируют – пока неизвестно.

Конечно, когда руководство может беспрепятственно избивать в СИЗО своих врагов – данность страны с недостроенной государственностью. Собственно, институты работают слабо, так как контроль за ними осуществляется либо в ручном режиме, либо, наоборот, в режиме цифр и палок. Как и суды, которые выносят решение о перенесении подобных дел на территорию региона, где влияние федеральных структур крайне невелико. Оспорить законность таких решений – практически невозможно, как и повлиять на чеченские изоляторы. Но фундаментальным вопросом тут остается проблема самого государства, которое с каждым таким случаем постепенно теряет основание своей системы. Ведь совершенно непонятно, как дальше должны работать те же СИЗО, если туда можно запросто приходить и избивать своих врагов из субъективного чувства справедливости? В Англии бы это назвали прецедентом. В России же речь идет об особом типе государства, как исключительно аппарате насилия, причем способным делегировать эту функцию тому, кому в данный момент считает нужным. Разумеется, разово и исключительно в целях «наказания врагов государства», но при этом, постоянно расширяя данные практики в угоду радикально настроенных сил, требующих все больше репрессий.

www.group-telegram.com/pl/thegraschenkov.com/3793

58.8K viewsedited  Aug 18, 2023 at 07:11

Чечня в очередной раз показывает, что федеральное влияние как и общероссийские законы, находятся здесь, мягко говоря, в несколько пониженном статусе, если это касается исламского «чувства справедливости» и чеченского патриотизма. Собственно, такие выводы можно сделать на основании того, как депутат ГД Делимханов и глава чеченского парламента Даудов поддержали действия сына Кадырова после сообщения о том, что он избил арестованного по делу о сожжении Корана.

Уполномоченная по правам человека Москалькова сообщила, что ей поступило обращение от обвиняемого в сожжении Корана Никиты Журавеля, которого при личной встрече в СИЗО с Рамзаном Кадыровым избил 15-летний сын главы республики. Позже депутат ГД Адам Делимханов заявил, что он лично и все парламентарии поддерживают сына Кадырова, который «показал пример патриотизма и стремления защитить религию и наши святыни» и «поступил очень даже гуманно, оставив Журавеля в живых» (т.е. мог и не оставить). Депутат назвал сына Кадырова «отличным примером для сверстников» и отметил его «чувство справедливости».

На самом деле, исход вполне логичный. Напомню, что дело о сожжении Корана было передано из волгоградского СК в Чечню, поскольку от жителей республики поступили обращения с просьбой признать их потерпевшими. Т.е. фактически Журавеля отправили туда именно за теми мучениями, которые он теперь будет переносить (если и вправду останется в живых, раз депутаты считают избиение заключенного слишком гуманной карой) в качестве объекта показательной расправы над неверным осквернившим исламские святыни. Собственно, этот опыт в дальнейшем хочет масштабировать сам Рамзан Кадыров, который пообещал «после СВО разобраться со странами, где сжигают Коран».

В принципе, Чечня уже демонстрировала свою исключительность в вопросах применения насилия над личными врагами и давно заявляет о том, что «к нам лезть опасно». Не так давно в Чечне избили адвоката и журналиста, которые занимались схожим делом на территории республики. Тогда это вызвало большой резонанс, но в основном потому, что нападение считывалось как акт агрессии к самой системе власти на фоне бунта Пригожина. Тогда Кадыров сам выступил против нападения, как депутат Клишас и омбудсмен Москалькова, которые строго осудили акт агрессии. Как сейчас они отреагируют – пока неизвестно.

Конечно, когда руководство может беспрепятственно избивать в СИЗО своих врагов – данность страны с недостроенной государственностью. Собственно, институты работают слабо, так как контроль за ними осуществляется либо в ручном режиме, либо, наоборот, в режиме цифр и палок. Как и суды, которые выносят решение о перенесении подобных дел на территорию региона, где влияние федеральных структур крайне невелико. Оспорить законность таких решений – практически невозможно, как и повлиять на чеченские изоляторы. Но фундаментальным вопросом тут остается проблема самого государства, которое с каждым таким случаем постепенно теряет основание своей системы. Ведь совершенно непонятно, как дальше должны работать те же СИЗО, если туда можно запросто приходить и избивать своих врагов из субъективного чувства справедливости? В Англии бы это назвали прецедентом. В России же речь идет об особом типе государства, как исключительно аппарате насилия, причем способным делегировать эту функцию тому, кому в данный момент считает нужным. Разумеется, разово и исключительно в целях «наказания врагов государства», но при этом, постоянно расширяя данные практики в угоду радикально настроенных сил, требующих все больше репрессий.

BY The Гращенков