В начале 2000-х из одного арктического улуса в город переехала семья моей одноклассницы. Временно, пока дети-студенты не адаптируются в городе, ведь не секрет, что к жизни в столице сложнее всего привыкают дети именно из северных улусов. Многие из них, так и не доучившись, возвращаются домой. И это в лучшем случае. Бывает, что человек, не выдерживая ритма городской жизни, становится жертвой дурных привычек и соблазнов. Поэтому моя одноклассница Клавдия решила, так сказать, подстраховаться и первые два года пожить с детьми, которые друг за другом, окончив школы, приехали в столицу получать образование. Говорила, что боится, особенно за сына, который, как ей казалось, был всегда ведомым. Отец семейства остался в поселке работать, смотреть за хозяйством, а мать с тремя детьми приехала в сентябре в город.
Начало 2000-х хоть и не было безденежным, все равно было не безоблачным. Нужно было трезво смотреть в будущее, поэтому решили снять самое дешевое жилье, пусть без удобств, ведь им, селянам, к этому не привыкать. После долгих поисков, наконец, совершенно случайно нашли частный дом недалеко от студенческого городка – в Залоге. Дом был очень старым, почти вросшим в землю, окна находились практически на уровне улицы. Если честно, всех, кто переступал его порог, гнетущее впечатление не оставляло, хотелось выбежать на свежий воздух, настолько помещение было пропитано неистребимым запахом ветхости. Девчонки недовольно водили носами: им дом явно не понравился. «Зато плата небольшая, да и близко к университету!» — нарочито веселым голосом сказала мать. Вечером вернулись с вещами и жарко натопили печь, благо, что отопление было газовое. Дом быстро нагрелся, казалось, что неприятный запах отступил, или они уже привыкли к нему, в общем, началась городская жизнь.
Однажды, когда Клавдия, отправив детей на учебу, сидела дома одна, пришла за деньгами хозяйка. Внешне она походила то ли на татарку, то ли еще на кого, Клавдия в этом не разбиралась. Был осенний ненастный день, снег еще не выпал, но было очень холодно. Увидев, что пожилая женщина продрогла, Клавдия предложила ей горячий чай. Та с радостью согласилась. Женщины разговорились, и Клава узнала, что женщина эта одинока, муж давно умер, детей то ли не было вообще, то ли тоже ушли в мир иной… Есть только сестра где-то на юге России, которая давно ее зовет к себе, и она бы поехала, только вот из-за дома не может никуда уехать, ждет, когда снесут и взамен дадут новое жилье. Как поняла Клава из ее намеков, хозяйка была не совсем уверена, что уживется с сестрой, поэтому на крайний случай хотела иметь свой угол. Что ж, понятное дело. А пока женщина эта жила у каких-то знакомых на даче то ли как сторож, то ли вообще бесплатно. Скорей всего, и сторожит, и живет, чтобы поднакопить денег, а иначе жила бы в своем доме почти в центре города, а не у черта куличках, где еще надо топить печку. «Уйма дров уходит, вроде недавно купила возок, а уже кончаются», — поделилась она с Клавдией. Уходя, уже возле дверей женщина обернулась и вдруг поинтересовалась. Все хорошо у новых постояльцев, не беспокоит ли что. «Да вроде нет!» — удивленно ответила Клава. А про себя подумала: «Что за вопрос, почему она его задала? Кто нас должен беспокоить?»
Впрочем, совсем скоро у нее появился повод для беспокойства. Вначале младшая дочь перестала ночевать дома, мотивируя тем, что вся ее одежда пропахла неприятным запахом и она будет жить у девочек в общаге «зайчиком». Ну что тут скажешь, стали жить втроем. Сын, правда, тоже часто не приходил на ночь: то у него дискотека, после которой домой далеко тащиться, то соревнования по волейболу… Спали в основном вдвоем с Катей, которая по ночам стонала, вскрикивала, скрипела зубами. А утром как бы ничего не помнила, но, к огорчению матери, стала плохо учиться и сильно похудела.
В начале 2000-х из одного арктического улуса в город переехала семья моей одноклассницы. Временно, пока дети-студенты не адаптируются в городе, ведь не секрет, что к жизни в столице сложнее всего привыкают дети именно из северных улусов. Многие из них, так и не доучившись, возвращаются домой. И это в лучшем случае. Бывает, что человек, не выдерживая ритма городской жизни, становится жертвой дурных привычек и соблазнов. Поэтому моя одноклассница Клавдия решила, так сказать, подстраховаться и первые два года пожить с детьми, которые друг за другом, окончив школы, приехали в столицу получать образование. Говорила, что боится, особенно за сына, который, как ей казалось, был всегда ведомым. Отец семейства остался в поселке работать, смотреть за хозяйством, а мать с тремя детьми приехала в сентябре в город.
Начало 2000-х хоть и не было безденежным, все равно было не безоблачным. Нужно было трезво смотреть в будущее, поэтому решили снять самое дешевое жилье, пусть без удобств, ведь им, селянам, к этому не привыкать. После долгих поисков, наконец, совершенно случайно нашли частный дом недалеко от студенческого городка – в Залоге. Дом был очень старым, почти вросшим в землю, окна находились практически на уровне улицы. Если честно, всех, кто переступал его порог, гнетущее впечатление не оставляло, хотелось выбежать на свежий воздух, настолько помещение было пропитано неистребимым запахом ветхости. Девчонки недовольно водили носами: им дом явно не понравился. «Зато плата небольшая, да и близко к университету!» — нарочито веселым голосом сказала мать. Вечером вернулись с вещами и жарко натопили печь, благо, что отопление было газовое. Дом быстро нагрелся, казалось, что неприятный запах отступил, или они уже привыкли к нему, в общем, началась городская жизнь.
Однажды, когда Клавдия, отправив детей на учебу, сидела дома одна, пришла за деньгами хозяйка. Внешне она походила то ли на татарку, то ли еще на кого, Клавдия в этом не разбиралась. Был осенний ненастный день, снег еще не выпал, но было очень холодно. Увидев, что пожилая женщина продрогла, Клавдия предложила ей горячий чай. Та с радостью согласилась. Женщины разговорились, и Клава узнала, что женщина эта одинока, муж давно умер, детей то ли не было вообще, то ли тоже ушли в мир иной… Есть только сестра где-то на юге России, которая давно ее зовет к себе, и она бы поехала, только вот из-за дома не может никуда уехать, ждет, когда снесут и взамен дадут новое жилье. Как поняла Клава из ее намеков, хозяйка была не совсем уверена, что уживется с сестрой, поэтому на крайний случай хотела иметь свой угол. Что ж, понятное дело. А пока женщина эта жила у каких-то знакомых на даче то ли как сторож, то ли вообще бесплатно. Скорей всего, и сторожит, и живет, чтобы поднакопить денег, а иначе жила бы в своем доме почти в центре города, а не у черта куличках, где еще надо топить печку. «Уйма дров уходит, вроде недавно купила возок, а уже кончаются», — поделилась она с Клавдией. Уходя, уже возле дверей женщина обернулась и вдруг поинтересовалась. Все хорошо у новых постояльцев, не беспокоит ли что. «Да вроде нет!» — удивленно ответила Клава. А про себя подумала: «Что за вопрос, почему она его задала? Кто нас должен беспокоить?»
Впрочем, совсем скоро у нее появился повод для беспокойства. Вначале младшая дочь перестала ночевать дома, мотивируя тем, что вся ее одежда пропахла неприятным запахом и она будет жить у девочек в общаге «зайчиком». Ну что тут скажешь, стали жить втроем. Сын, правда, тоже часто не приходил на ночь: то у него дискотека, после которой домой далеко тащиться, то соревнования по волейболу… Спали в основном вдвоем с Катей, которая по ночам стонала, вскрикивала, скрипела зубами. А утром как бы ничего не помнила, но, к огорчению матери, стала плохо учиться и сильно похудела.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels.
from pl
