Программа реновации в Тюменской области не дает никаких результатов. Жители региона продолжают жить в аварийных домах, а власти затягивают с их сносом.
Вот и очередное здание не дождалось момента, когда чиновники возьмутся за него. На улице Сакко в Тюмени произошло частичное обрушение крыши многоквартирного дома №29. К счастью, никто не пострадал, но мог бы, ведь на первом этаже здания проживают 16 человек, восемь из них дети.
Самое интересное, что указанный дом признан аварийным и подлежащим сносу. Предельный срок, отпущенный на это городским властям — конец 2023 года. Но продержаться так долго здание уже не сможет.
После происшествия прокурор Тюменской области поручил в незамедлительном порядке переселить жильцов. А не поздновато ли Владислав Московских одумался? Если чиновники, да и сам Александр Моор, будут обращать внимание на аварийные дома только после того, как они обрушатся, то какой толк от программы реновации?
Программа реновации в Тюменской области не дает никаких результатов. Жители региона продолжают жить в аварийных домах, а власти затягивают с их сносом.
Вот и очередное здание не дождалось момента, когда чиновники возьмутся за него. На улице Сакко в Тюмени произошло частичное обрушение крыши многоквартирного дома №29. К счастью, никто не пострадал, но мог бы, ведь на первом этаже здания проживают 16 человек, восемь из них дети.
Самое интересное, что указанный дом признан аварийным и подлежащим сносу. Предельный срок, отпущенный на это городским властям — конец 2023 года. Но продержаться так долго здание уже не сможет.
После происшествия прокурор Тюменской области поручил в незамедлительном порядке переселить жильцов. А не поздновато ли Владислав Московских одумался? Если чиновники, да и сам Александр Моор, будут обращать внимание на аварийные дома только после того, как они обрушатся, то какой толк от программы реновации?
The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change.
from pl
