К счастью, многие фрагменты разговоров на реальной пастуховской кухне не попадают в кадр, иначе репутация нашей семьи была бы сильно подмочена. Но этот эпизод внутрисемейной дискуссии, видимо, выходит за рамки частной семейной беседы и, на мой взгляд, заслуживает того, чтобы стать частью публичного пространства.
Короче, Крошка-сын (что в нашем случае уже смешно) к отцу пришел, и спросила Кроха: «А почему, собственно, ты пишешь, что национальное государство – это хорошо, а империя – плохо?» Не скрою, что этот вопрос застал меня врасплох, и инстинктивно я ответил Борису, что это плохая идея. Ну и к тому же, как говорил герой Гайдара (деда): «Бить будут!». Причем со всех сторон. Но согласился подождать с окончательным мнением, пока не увижу текст. Текст появился, как всегда, где-то через полгода (к сожалению, Борис не только сидит «на кухне»; вообще-то он работает!) и заставил меня задуматься. После некоторых колебаний я пришел к выводу, что не во всем, но во многом и в главном, готов его поддержать.
Что именно заставило меня принять в значительной мере точку зрения, которая поначалу показалась мне спорной?
Во-первых, я согласен с утверждением о том, что сегодняшняя Россия отнюдь не Империя. Увы, но не все войны можно классифицировать как имперские, бывают и другие. Воюет и Эритрея с Эфиопией, и Перу с Эквадором, и даже Венесуэла собирается оттяпать у Гайаны кусок непроходимых и непригодных для жизни джунглей. Ни одна из этих войн не превращает одного из ее участников в империю, а другого - в жертву имперской колониальной политики.
Почему это важно? Потому что от этого зависит, правильно ли мы считываем планы Москвы. Действительно ли у нее есть амбиция дойти до Лондона, Парижа и на Потомаке закончить свой славный поход, или это о другом. У меня нет ответа на этот вопрос, но это не значит, что его не надо искать. Навскидку пока не проглядывается та русская идея, которую можно было бы натянуть на глобус. Дугина, как не пиарь, ни на что, кроме как на кол осиновый, не натянешь. А без идеи империи нет.
Во-вторых, если дело не в имперскости, а в чем-то другом (надо с лупой разбираться – в чем), то и ко многому другому меняется отношение. Например, можно предположить, - что и делает Борис, - что, как говорят в Одессе, есть две большие разницы между идеей имперскости как идеей безграничного расширения своего творческого потенциала (для тех, у кого он есть) и попытками расширять его методами XIX века с применением технологий XXI века, то есть с помощью грубой военной силы и путем уничтожения права. Возможно, так получится, что всякая культура в своем развитии стремится стать имперской, и в этом самом по себе нет ничего страшного, пока она не начинает стрелять ракетами по детским больницам.
С этими предварительными замечаниями я, вопреки предупреждениям Бориса, решил все-таки раскрыть вам часть нашей внутренней кухни, той дискуссии, которая так или иначе происходит между нами, и перепостить его статью, которая в силу ее «неформатности» вряд ли может быть сегодня опубликована каким-то другим образом. Считайте это приглашением к дискуссии.
К счастью, многие фрагменты разговоров на реальной пастуховской кухне не попадают в кадр, иначе репутация нашей семьи была бы сильно подмочена. Но этот эпизод внутрисемейной дискуссии, видимо, выходит за рамки частной семейной беседы и, на мой взгляд, заслуживает того, чтобы стать частью публичного пространства.
Короче, Крошка-сын (что в нашем случае уже смешно) к отцу пришел, и спросила Кроха: «А почему, собственно, ты пишешь, что национальное государство – это хорошо, а империя – плохо?» Не скрою, что этот вопрос застал меня врасплох, и инстинктивно я ответил Борису, что это плохая идея. Ну и к тому же, как говорил герой Гайдара (деда): «Бить будут!». Причем со всех сторон. Но согласился подождать с окончательным мнением, пока не увижу текст. Текст появился, как всегда, где-то через полгода (к сожалению, Борис не только сидит «на кухне»; вообще-то он работает!) и заставил меня задуматься. После некоторых колебаний я пришел к выводу, что не во всем, но во многом и в главном, готов его поддержать.
Что именно заставило меня принять в значительной мере точку зрения, которая поначалу показалась мне спорной?
Во-первых, я согласен с утверждением о том, что сегодняшняя Россия отнюдь не Империя. Увы, но не все войны можно классифицировать как имперские, бывают и другие. Воюет и Эритрея с Эфиопией, и Перу с Эквадором, и даже Венесуэла собирается оттяпать у Гайаны кусок непроходимых и непригодных для жизни джунглей. Ни одна из этих войн не превращает одного из ее участников в империю, а другого - в жертву имперской колониальной политики.
Почему это важно? Потому что от этого зависит, правильно ли мы считываем планы Москвы. Действительно ли у нее есть амбиция дойти до Лондона, Парижа и на Потомаке закончить свой славный поход, или это о другом. У меня нет ответа на этот вопрос, но это не значит, что его не надо искать. Навскидку пока не проглядывается та русская идея, которую можно было бы натянуть на глобус. Дугина, как не пиарь, ни на что, кроме как на кол осиновый, не натянешь. А без идеи империи нет.
Во-вторых, если дело не в имперскости, а в чем-то другом (надо с лупой разбираться – в чем), то и ко многому другому меняется отношение. Например, можно предположить, - что и делает Борис, - что, как говорят в Одессе, есть две большие разницы между идеей имперскости как идеей безграничного расширения своего творческого потенциала (для тех, у кого он есть) и попытками расширять его методами XIX века с применением технологий XXI века, то есть с помощью грубой военной силы и путем уничтожения права. Возможно, так получится, что всякая культура в своем развитии стремится стать имперской, и в этом самом по себе нет ничего страшного, пока она не начинает стрелять ракетами по детским больницам.
С этими предварительными замечаниями я, вопреки предупреждениям Бориса, решил все-таки раскрыть вам часть нашей внутренней кухни, той дискуссии, которая так или иначе происходит между нами, и перепостить его статью, которая в силу ее «неформатности» вряд ли может быть сегодня опубликована каким-то другим образом. Считайте это приглашением к дискуссии.
BY Vladimir Pastukhov
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from pl
