прочитал Shadows of Trauma: Memory and the Politics of Postwar Identity Алейды Ассман. книжка про то, как люди помнят (или забывают) катастрофическое насилие 20 века, прежде всего, на примере холокоста.
довольно крутая книжка, тем кто хоть как-то с мемори стадиз сталкивался, будет видимо без инсайтов, но отлично работает как систематизатор знания о памяти, мемориальной культуре, исторической политике, вине. она описывает разные виды памяти: индивидуальную, социальную, коллективную, культурную, как знание оседает на тех или иных носителях, как память делает избирательную работу по запоминанию одного и забыванию другого. как работают разные типы памяти с разными типами событий. как невыразимость холокоста и в целом конвейерного насилия 20 века повлияли на то, как люди записывают/помнят/передают историю. о стратегиях, существовавших в семьях нацистов и жертв нацизма. о "постгероическом повороте": смещении фокуса с молчаливого героя на многословную жертву, о виктимизации политики идентичности во второй половине прошлого века.
короче, про то, как жертвы в 20 веке наконец-то обрели голос, и как этот моральный поворот в запоминании и трансляции истории влияет на общественную сферу. книжка супер, всем рекомендую, на русском гуглится оч легко. кому интересно, как будет работать память в россии следующие 10-15 лет, точно надо читать.
прочитал Shadows of Trauma: Memory and the Politics of Postwar Identity Алейды Ассман. книжка про то, как люди помнят (или забывают) катастрофическое насилие 20 века, прежде всего, на примере холокоста.
довольно крутая книжка, тем кто хоть как-то с мемори стадиз сталкивался, будет видимо без инсайтов, но отлично работает как систематизатор знания о памяти, мемориальной культуре, исторической политике, вине. она описывает разные виды памяти: индивидуальную, социальную, коллективную, культурную, как знание оседает на тех или иных носителях, как память делает избирательную работу по запоминанию одного и забыванию другого. как работают разные типы памяти с разными типами событий. как невыразимость холокоста и в целом конвейерного насилия 20 века повлияли на то, как люди записывают/помнят/передают историю. о стратегиях, существовавших в семьях нацистов и жертв нацизма. о "постгероическом повороте": смещении фокуса с молчаливого героя на многословную жертву, о виктимизации политики идентичности во второй половине прошлого века.
короче, про то, как жертвы в 20 веке наконец-то обрели голос, и как этот моральный поворот в запоминании и трансляции истории влияет на общественную сферу. книжка супер, всем рекомендую, на русском гуглится оч легко. кому интересно, как будет работать память в россии следующие 10-15 лет, точно надо читать.
Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers.
from pl
