Каждый раз данные о промышленном производстве сбивают нас с толку. Несмотря на регулярный и обширный объем публикуемых статистических данных по промышленности, мы до сих пор не можем понять, что там происходит хотя бы в общих чертах.
Проблема даже не в реэкспортных схемах, из-за которых происходит полный кавардак то в ювелирной отрасли, то в производстве металлов.
Данные по обрабатывающей промышленности группируются по 23 видам деятельности. Например, в мае по 20 из них годовые отклонения двузначные, при этом у половины +, а у половины -. И так каждый месяц и в произвольном направлении. В количественных показателях произведённой продукции ситуация ещё хуже — колебания в 30-60% обычное дело.
Говорит ли это о серьезных проблемах с ритмичностью и запасами производительности, или о происходящих перестройках и переналадках производственных процессов, или о низком качестве статистических данных, мы пока не смогли разобраться.
Короче, цифры есть и их много, но что они значат, мы совсем не понимаем 🥺
Каждый раз данные о промышленном производстве сбивают нас с толку. Несмотря на регулярный и обширный объем публикуемых статистических данных по промышленности, мы до сих пор не можем понять, что там происходит хотя бы в общих чертах.
Проблема даже не в реэкспортных схемах, из-за которых происходит полный кавардак то в ювелирной отрасли, то в производстве металлов.
Данные по обрабатывающей промышленности группируются по 23 видам деятельности. Например, в мае по 20 из них годовые отклонения двузначные, при этом у половины +, а у половины -. И так каждый месяц и в произвольном направлении. В количественных показателях произведённой продукции ситуация ещё хуже — колебания в 30-60% обычное дело.
Говорит ли это о серьезных проблемах с ритмичностью и запасами производительности, или о происходящих перестройках и переналадках производственных процессов, или о низком качестве статистических данных, мы пока не смогли разобраться.
Короче, цифры есть и их много, но что они значат, мы совсем не понимаем 🥺
For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from pl
