🎇Сегодня впервые ознакомилась с творчеством "теоретика культуры" Марка Фишера. А всё началось с какой-то статьи, где говорилось, будто разработчики Disco Elysium вдохновлялись его концепцией капиталистического реализма.
Сам Фишер, к сожалению, не смог пережить депрессию, навеянную осознанием нерушимости капиталистического строя, и в возрасте 48 лет совершил самоубийство.
Однако в недописанном предисловии к "Кислотному коммунизму" меня порадовали позитивные нотки в мыслях автора, звучащие сквозь тонны уныния и безысходности.
Приведу, пожалуй, несколько цитат из эссе Фишера, которые мне понравились:
• Стремление к преодолению капитала должно проистекать из осознания, что капитализм отнюдь не «создает богатство» – напротив, он неизбежно и неизменно препятствует росту общественного благосостояния.
• «СМИ распространяли протест, и система услужливо продвигала продукты, его подогревавшие, – просто потому, что на бунтарях-потребителях можно было делать деньги. В определенном смысле бунт 1960-х был впечатляющей иллюстрацией высказывания Ленина о том, что капиталисты сами продадут вам веревку, на которой вы их повесите»
• Чтобы понять, почему мы так и не смогли перейти к жизни за пределами работы, необходимо рассмотреть обширный социальный, политический и культурный проект, который нацелен на создание дефицита. Капитализм: система, создающая искусственный дефицит, чтобы создавать реальный дефицит; система, создающая реальный дефицит, чтобы создавать искусственный дефицит.
• Искусственный дефицит (который есть, по сути, дефицит времени) необходим, как говорит Маркузе, чтобы отвлечь нас от осознания, что свобода достижима.
• Контркультура 1960-х сегодня неотделима от имитации самой себя, и сведение целой эпохи к набору «культовых» изображений, «классических» музыкальных альбомов и ностальгических воспоминаний нейтрализует мощь реальных идей и стремлений, тогда витавших в воздухе. Те аспекты контркультуры, которые можно было апроприировать, были перелицованы и поданы как предтечи «нового духа капитализма», а все то, что не согласовывалось со сверхурочной работой, реакционные силы окрестили бессмысленными каракулями, которые, по их противоречивой логике, одновременно жалки и опасны.
• Потенциал не обязательно должен быть реализован, чтобы оказывать ощутимое влияние. Реальные общественно-экономические формации складываются под действием потенциально возможных формаций, чьей актуализации они хотят воспрепятствовать. Очертания «призрака свободного мира» угадываются в самóй глубинной структуре капиталистического реализма, который делает свободу недостижимой.
• Конечно, сегодня мы знаем, что революции не произошло. Но материальные предпосылки, для нее необходимые, в XXI веке более благоприятны, чем они были в 1977-м. Что с тех пор изменилось до полной неузнаваемости – так это экзистенциальная и эмоциональная атмосфера. Люди готовы смиренно страдать на работе, даже когда им говорят, что из-за автоматизации количество рабочих мест сокращается. Мы должны возродить оптимизм 1970-х, и мы должны внимательно проанализировать механизмы, посредством которых капитализм превратил душевный подъем в уныние. Понимание, как работает этот процесс угнетения сознания, – первый шаг к тому, чтобы суметь обратить его вспять.
Вот так вот игры уже в который раз заставляют меня читать.
🎇Сегодня впервые ознакомилась с творчеством "теоретика культуры" Марка Фишера. А всё началось с какой-то статьи, где говорилось, будто разработчики Disco Elysium вдохновлялись его концепцией капиталистического реализма.
Сам Фишер, к сожалению, не смог пережить депрессию, навеянную осознанием нерушимости капиталистического строя, и в возрасте 48 лет совершил самоубийство.
Однако в недописанном предисловии к "Кислотному коммунизму" меня порадовали позитивные нотки в мыслях автора, звучащие сквозь тонны уныния и безысходности.
Приведу, пожалуй, несколько цитат из эссе Фишера, которые мне понравились:
• Стремление к преодолению капитала должно проистекать из осознания, что капитализм отнюдь не «создает богатство» – напротив, он неизбежно и неизменно препятствует росту общественного благосостояния.
• «СМИ распространяли протест, и система услужливо продвигала продукты, его подогревавшие, – просто потому, что на бунтарях-потребителях можно было делать деньги. В определенном смысле бунт 1960-х был впечатляющей иллюстрацией высказывания Ленина о том, что капиталисты сами продадут вам веревку, на которой вы их повесите»
• Чтобы понять, почему мы так и не смогли перейти к жизни за пределами работы, необходимо рассмотреть обширный социальный, политический и культурный проект, который нацелен на создание дефицита. Капитализм: система, создающая искусственный дефицит, чтобы создавать реальный дефицит; система, создающая реальный дефицит, чтобы создавать искусственный дефицит.
• Искусственный дефицит (который есть, по сути, дефицит времени) необходим, как говорит Маркузе, чтобы отвлечь нас от осознания, что свобода достижима.
• Контркультура 1960-х сегодня неотделима от имитации самой себя, и сведение целой эпохи к набору «культовых» изображений, «классических» музыкальных альбомов и ностальгических воспоминаний нейтрализует мощь реальных идей и стремлений, тогда витавших в воздухе. Те аспекты контркультуры, которые можно было апроприировать, были перелицованы и поданы как предтечи «нового духа капитализма», а все то, что не согласовывалось со сверхурочной работой, реакционные силы окрестили бессмысленными каракулями, которые, по их противоречивой логике, одновременно жалки и опасны.
• Потенциал не обязательно должен быть реализован, чтобы оказывать ощутимое влияние. Реальные общественно-экономические формации складываются под действием потенциально возможных формаций, чьей актуализации они хотят воспрепятствовать. Очертания «призрака свободного мира» угадываются в самóй глубинной структуре капиталистического реализма, который делает свободу недостижимой.
• Конечно, сегодня мы знаем, что революции не произошло. Но материальные предпосылки, для нее необходимые, в XXI веке более благоприятны, чем они были в 1977-м. Что с тех пор изменилось до полной неузнаваемости – так это экзистенциальная и эмоциональная атмосфера. Люди готовы смиренно страдать на работе, даже когда им говорят, что из-за автоматизации количество рабочих мест сокращается. Мы должны возродить оптимизм 1970-х, и мы должны внимательно проанализировать механизмы, посредством которых капитализм превратил душевный подъем в уныние. Понимание, как работает этот процесс угнетения сознания, – первый шаг к тому, чтобы суметь обратить его вспять.
Вот так вот игры уже в который раз заставляют меня читать.
BY Мысли с завода
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Some privacy experts say Telegram is not secure enough
from pl
