Обновлённый музей "Имена и эпохи".

Сегодня, 15 ноября, день рождения командующего группой ВСЮР на Правобережной Украине генерал-лейтенанта Николая Эмильевича Бредова (1873 г.). Он – крайний справа. Рядом с ним – брат, генерал-майор Федор Эмильевич и его сын, доброволец Ростислав Федорович.

15 ноября, день рождения Верховного руководителя Добровольческой армии Генерального штаба генерала от инфантерии Михаила Васильевича Алексеева (1857 г.).
«Когда не стало армии и гибла Русь, он первый поднял голос, кликнул клич русскому офицерству и русским людям».
А.И. Деникин
Автор фигуры - Сергей Олюнин.

Сегодня, 16 ноября, день рождения Верховного правителя России, Верховного Главнокомандующего Русской армии адмирала Александра Васильевича Колчака (1874 г.).

Иван Бунин. "Его вечной памяти". Отрывок:
«Настанет день, когда дети наши, мысленно созерцая позор и ужас наших дней, многое простят России за то, что все же не один Каин владычествовал во мраке этих дней, что и Авель был среди сынов ее.
Настанет время, когда золотыми письменами, на вечную славу и память, будет начертано Его имя в летописи Русской Земли».

Автор фигуры – Сергей Олюнин

В Москве - первый холодный день. Так что очень кстати гостей музея первой встречает тетушка-чаевница. Еще бы - Москва наша издавна слыла водохлебной. Подлинный московский водохлеб употреблял за одно чаепитие 30-35 стаканов. В среднем не маленькая московская семья выпивала за день до пятнадцати самоваров. Пили внакладку - это когда сахар клали в чашку, и вприкуску – когда сахар во время чаепития держали во рту, пока не растает. Еще пили с полотенцем, поминутно отирая со лба обильный пот, ибо чай по московской же традиции непременно должен был быть обжигающе горячим.
Если москвич, выпив десяток стаканов, отставлял стакан в сторону, это не значило ещё, что он напился: так он делал передышку. А вот когда он, опрокинув стакан вверх дном, клал на него остаток сахара и благодарил, это означало, что с чаепитием покончено и никакие уж тут уговоры не помогут.
– Каждый день Богу молюсь за того, кто китайскую травку выдумал. – любил приговаривать один московский извозчик.

В коллекции нашего музея есть несколько «парных» фигур. Бывало так, что один мастер делал некую историческую персону, и тут же другой отвечал ему своей фигурой, изображающей, по большей части, антагониста первой. Но чаще всего один из мастеров сам создавал «пару» своему герою. Самым интересным примером подобного подхода служат две фигуры византийского военачальника Флавия Велизария за авторством Ростислава Олюнина. Первая – он в парадном облачении, в зените славы и могущества. Вторая – он же, но нищий, ослепленный в наказание бродяга, пробавляющийся подаянием. Взлет и падение. Две скобки, в которые заключена жизнь Велизария. Правда, надо сказать, что нищета и тем более слепота полководца – не более, чем легенда, популярная в европейском искусстве. В частности, она послужила основой либретто оперы Доницетти «Велизарий».
В действительности же Велизария не ослепили, и после опалы он был прощен императором , который вернул ему имения и титулы, хотя и оставил спасителя отечества в безвестности.