По преданию посреди этого пейзажа в лютую засуху 1890 года преподобному Амвросию Оптинскому явилась Пресвятая Богородица, сидящая на облаке.
Так с благословения старца появилась икона "Спорительница хлебов", которой преподобный подчеркивал, что Пресвятая Богородица - Помощница людям в их трудах по снисканию хлеба насущного.
Увы, не всегда так живописно и благовидно выглядит Родина. Но без нее никуда, и любви к ней меньше не становится...
С Праздником Успения Пресвятой Богородицы!
Так с благословения старца появилась икона "Спорительница хлебов", которой преподобный подчеркивал, что Пресвятая Богородица - Помощница людям в их трудах по снисканию хлеба насущного.
Увы, не всегда так живописно и благовидно выглядит Родина. Но без нее никуда, и любви к ней меньше не становится...
С Праздником Успения Пресвятой Богородицы!
Forwarded from Военный отдел Московского Патриархата
На фото запечатлен трогательный момент, на котором военный священник
группировки войск "Центр" возле блиндажного храма встречает воина своего подразделения, вернувшегося с боевого задания.
☺️ Военный отдел Московского Патриархата
группировки войск "Центр" возле блиндажного храма встречает воина своего подразделения, вернувшегося с боевого задания.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🖊"Мне кажется, что я слышу, как растет на полях трава, я ощущаю каждую травинку, с маху сдергиваю пропотелые сапоги и босиком выбегаю на рыжий песчаный берег, снова стою над рекой и бросаю лесные шишки в синюю тугую воду, в эту прохладную русалочью постель, и смотрю, как расходятся и умирают водяные круги.
Тихая моя родина, ты все так же не даешь мне стареть и врачуешь душу своей зеленой тишиной! Но будет ли предел тишине!"
В. Белов "На Родине"
На фото: малая Родина Василия Ивановича, деревня Тимониха на Вологодчине.
Тихая моя родина, ты все так же не даешь мне стареть и врачуешь душу своей зеленой тишиной! Но будет ли предел тишине!"
В. Белов "На Родине"
На фото: малая Родина Василия Ивановича, деревня Тимониха на Вологодчине.
Казаки-пластуны Прокофий Семак и Марк Сопельняк - участники обороны Севастополя из области Кубанского казачьего войска, города Екатеринодара.
Фото 1896 года.
Слово "пластун" произошло от малороссийского "пластувати" - "ползти". Несмотря на это, пластуны не были только пешими казаками и не мыслили себя без лошади. Хотя воевали и пешим строем.
В бою разведчики-пластуны обычно были передовыми застрельщиками.
В первую очередь в пластуны брали опытных охотников, физически крепких, выносливых и терпеливых - без этих качеств в разведке делать нечего. Существовали даже целые пластунские династии.
Фото 1896 года.
Слово "пластун" произошло от малороссийского "пластувати" - "ползти". Несмотря на это, пластуны не были только пешими казаками и не мыслили себя без лошади. Хотя воевали и пешим строем.
В бою разведчики-пластуны обычно были передовыми застрельщиками.
В первую очередь в пластуны брали опытных охотников, физически крепких, выносливых и терпеливых - без этих качеств в разведке делать нечего. Существовали даже целые пластунские династии.
Когда на Руси лошадям давали отдыхать
В последний день лета по нонешнему стилю Русский Мир почитал память мучеников Фрола и Лавра, покровителей домашней животинки.
На русской посельщине величали сей день Фроловым, а также Лошадиным или Конским праздником, Лошадиными именинами или Днем лошади.
На Новгородской стороне гутарят, что с открытием честных мощей сих святых угодников в раз прекратился падеж скота.
А на Орловщине бают, что Фрол и Лавр хаживали по Руси, строили честным християнам дома и рыли им колодези.
Пастухи да табунщики, ежели теряли коней, воздыхали сердешной молитвой к Фролу и Лавру. А те хлопотали о помочи у архангела Михаила, кой завсегда отыскивал коней и отдавал их угодникам.
На русской посельщине в сей день лошадок почитали на особицу. Каждый, даже самый худой и убогий поселянин норовил накормить животинку досыта. А кто побогаче не жалел для лошадок всякого лакомства - соленого хлеба и припасенного овса.
Лошаденкам в их праздник на славу давали отдыху. Купали, заплетали в хвост и гриву ленты да цветочки и вели их к церкви на конную мольбу.
В сей праздник вся Русь служила Фролу и Лавру молебны и кропила лошадок святой водицей.
"Фрол и Лавёр до рабочей лошади добёр"
"Умолили Фрола и Лавра, жди лошадям добра"
Так-то...
Об этом и многом другом на тему старинного крестьянского быта читайте здесь.
В последний день лета по нонешнему стилю Русский Мир почитал память мучеников Фрола и Лавра, покровителей домашней животинки.
На русской посельщине величали сей день Фроловым, а также Лошадиным или Конским праздником, Лошадиными именинами или Днем лошади.
На Новгородской стороне гутарят, что с открытием честных мощей сих святых угодников в раз прекратился падеж скота.
А на Орловщине бают, что Фрол и Лавр хаживали по Руси, строили честным християнам дома и рыли им колодези.
Пастухи да табунщики, ежели теряли коней, воздыхали сердешной молитвой к Фролу и Лавру. А те хлопотали о помочи у архангела Михаила, кой завсегда отыскивал коней и отдавал их угодникам.
На русской посельщине в сей день лошадок почитали на особицу. Каждый, даже самый худой и убогий поселянин норовил накормить животинку досыта. А кто побогаче не жалел для лошадок всякого лакомства - соленого хлеба и припасенного овса.
Лошаденкам в их праздник на славу давали отдыху. Купали, заплетали в хвост и гриву ленты да цветочки и вели их к церкви на конную мольбу.
В сей праздник вся Русь служила Фролу и Лавру молебны и кропила лошадок святой водицей.
"Фрол и Лавёр до рабочей лошади добёр"
"Умолили Фрола и Лавра, жди лошадям добра"
Так-то...
Об этом и многом другом на тему старинного крестьянского быта читайте здесь.
Как и зачем на Руси строили в лесу избушки «на курьих ножках»
Для каждого крестьянина, обитавшего в северной и центральной России, не говоря уже о Сибири, лес был важнейшим подспорьем в хозяйстве и служил источником различных промыслов.
Рощи, пущи и чащобы, богатые дичью, стройматериалами, ягодами, грибами, целебными травами, смолой, корой, мхом и прочим жизненно важным сырьём, кормили, лечили и помогали выживать нашим предкам. Ежегодно им приходилось по несколько недель работать на лесных покосах и охотиться на заокольных заимках.
Вдалеке от дома, крестьяне рубили деревья, и на том же месте жгли уголь, а там, где добывали смолу - строили смолокурни. Для временного жилья поселяне возводили лесные избушки, и частенько ставили их на «курьих ножках».
Бывало, лесные срубы строились не на земле, а на пеньках, либо на высоких столбиках. В позднее время подобным образом возводили лабазы. Сооружения таким способом поднимали в пойменных и заболоченных местах, где талая вода могла подтопить жилище.
Да и не каждому дикому зверю и мелкому грызуну по силам покушаться на съестные припасы, хранившиеся на высоте одной или двух саженей.
А чтобы туда не забрались медведь и росомаха, избушки иногда рубили без привычных окон и дверей – с единственным волоковым запирающимся изнутри оконцем и замаскированным потаённым лазом.
Если уж и ставили дверь, то делали ее совсем низкую, плотную и с тугим засовом.
Чтобы столбы не гнили, их предварительно тщательно обжигали и смолили. Впоследствии такие «сваи» ещё не раз окуривались пришлым людом от зловредной плесени и паразитов, как и всё пространство под избой.
Именно по этой причине сказочные «курьи ножки» у избушки - на самом деле не курьи, а курные.
Возможно, о таком жилище и писал Пушкин: «Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей».
Конечно, такие «лесные баньки», как их стали называть позднее, не всегда ставились на пни и столбы – со временем их всё чаще строили прямо на земле. Но в любом случае подобные лесные жилища представляли собой квадратную клеть с потолком из плотно притёсанных брёвен.
Крышу сооружали плоскую, односкатную, либо двускатную, но не очень крутую. Утеплителем служил мох, а на потолке он прижимался слоем земли. У стен ставили широкие лавки из тёсаных плах, на которых крестьяне спали. В углу располагали стол.
В центре клети обустраивался очаг - курная печь, либо таган из крупных камней. Согревались жильцы по-чёрному - когда исчезал угар вместе с синим углём, заволакивали волоковое окно до утра, и в избе царил тёплый прозрачный туман со смоляным духом, который в летнюю пору выживал комаров, гнус и прочих незваных насекомых.
«Шум ветра в морозном ночном лесу заставлял ценить тепло и уют, вызывал благодарность к человеку, срубившему избушку. Ночлежник спокойно засыпал с этим чувством». Василий Белов «Лад»
Иногда рядом с такой избушкой пристраивали стойбище для лошадей с простой изгородью и крышей из жердей, хвои и древесной коры. Рядом с временными жилищами, возведёнными на берегах лесных рек и озёр, обустраивались причальные мостки и вешала для просушивания сетей и прочих снастей.
Рубил такое жильё не каждый крестьянин, зато пользоваться им мог всякий путник – будь то заблудившийся нищий бродяга, странствующий калик перехожий, купец-богатей или служилый урядник. Плотность населения на Руси была невелика, а расстояния при этом – космические, поэтому добрые поселяне ставили избушки невдалеке от лесных трактов и троп, соединяющих волости и губернии.
Как правило, всякий временный жилец, попавший в такую нехитрую обитель, придерживался благочестивого русского обычая - оставлять после себя хоть какой-нибудь съестной припас для таких же, как он, путников. Нищий бродяга мог пожертвовать плошку сушёных грибов или ягод, а в зимнюю пору на худой конец оставлял в жилище дрова или огниво. Зажиточные путники, бывало, благодетельствовали мукой, солью и даже вяленым мясом или сушёной рыбой. Так и жертвовали Христа ради.
О том, как жили наши предки читайте здесь. Подписывайтесь на канал "Русский странник".
Для каждого крестьянина, обитавшего в северной и центральной России, не говоря уже о Сибири, лес был важнейшим подспорьем в хозяйстве и служил источником различных промыслов.
Рощи, пущи и чащобы, богатые дичью, стройматериалами, ягодами, грибами, целебными травами, смолой, корой, мхом и прочим жизненно важным сырьём, кормили, лечили и помогали выживать нашим предкам. Ежегодно им приходилось по несколько недель работать на лесных покосах и охотиться на заокольных заимках.
Вдалеке от дома, крестьяне рубили деревья, и на том же месте жгли уголь, а там, где добывали смолу - строили смолокурни. Для временного жилья поселяне возводили лесные избушки, и частенько ставили их на «курьих ножках».
Бывало, лесные срубы строились не на земле, а на пеньках, либо на высоких столбиках. В позднее время подобным образом возводили лабазы. Сооружения таким способом поднимали в пойменных и заболоченных местах, где талая вода могла подтопить жилище.
Да и не каждому дикому зверю и мелкому грызуну по силам покушаться на съестные припасы, хранившиеся на высоте одной или двух саженей.
А чтобы туда не забрались медведь и росомаха, избушки иногда рубили без привычных окон и дверей – с единственным волоковым запирающимся изнутри оконцем и замаскированным потаённым лазом.
Если уж и ставили дверь, то делали ее совсем низкую, плотную и с тугим засовом.
Чтобы столбы не гнили, их предварительно тщательно обжигали и смолили. Впоследствии такие «сваи» ещё не раз окуривались пришлым людом от зловредной плесени и паразитов, как и всё пространство под избой.
Именно по этой причине сказочные «курьи ножки» у избушки - на самом деле не курьи, а курные.
Возможно, о таком жилище и писал Пушкин: «Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей».
Конечно, такие «лесные баньки», как их стали называть позднее, не всегда ставились на пни и столбы – со временем их всё чаще строили прямо на земле. Но в любом случае подобные лесные жилища представляли собой квадратную клеть с потолком из плотно притёсанных брёвен.
Крышу сооружали плоскую, односкатную, либо двускатную, но не очень крутую. Утеплителем служил мох, а на потолке он прижимался слоем земли. У стен ставили широкие лавки из тёсаных плах, на которых крестьяне спали. В углу располагали стол.
В центре клети обустраивался очаг - курная печь, либо таган из крупных камней. Согревались жильцы по-чёрному - когда исчезал угар вместе с синим углём, заволакивали волоковое окно до утра, и в избе царил тёплый прозрачный туман со смоляным духом, который в летнюю пору выживал комаров, гнус и прочих незваных насекомых.
«Шум ветра в морозном ночном лесу заставлял ценить тепло и уют, вызывал благодарность к человеку, срубившему избушку. Ночлежник спокойно засыпал с этим чувством». Василий Белов «Лад»
Иногда рядом с такой избушкой пристраивали стойбище для лошадей с простой изгородью и крышей из жердей, хвои и древесной коры. Рядом с временными жилищами, возведёнными на берегах лесных рек и озёр, обустраивались причальные мостки и вешала для просушивания сетей и прочих снастей.
Рубил такое жильё не каждый крестьянин, зато пользоваться им мог всякий путник – будь то заблудившийся нищий бродяга, странствующий калик перехожий, купец-богатей или служилый урядник. Плотность населения на Руси была невелика, а расстояния при этом – космические, поэтому добрые поселяне ставили избушки невдалеке от лесных трактов и троп, соединяющих волости и губернии.
Как правило, всякий временный жилец, попавший в такую нехитрую обитель, придерживался благочестивого русского обычая - оставлять после себя хоть какой-нибудь съестной припас для таких же, как он, путников. Нищий бродяга мог пожертвовать плошку сушёных грибов или ягод, а в зимнюю пору на худой конец оставлял в жилище дрова или огниво. Зажиточные путники, бывало, благодетельствовали мукой, солью и даже вяленым мясом или сушёной рыбой. Так и жертвовали Христа ради.
О том, как жили наши предки читайте здесь. Подписывайтесь на канал "Русский странник".
Алексей Архиповский- популярный русский музыкант, виртуоз-балалаечник, композитор, лауреат многих международных конкурсов, который на весь мир прославил великий русский народный инструмент.
То, что он вытворяет с балалайкой, заставляя её звучать совсем непривычным образом, - не поддаётся никакому рациональному объяснению. Предлагаю послушать одно из его самых известных произведений "Золушка".
То, что он вытворяет с балалайкой, заставляя её звучать совсем непривычным образом, - не поддаётся никакому рациональному объяснению. Предлагаю послушать одно из его самых известных произведений "Золушка".
YouTube
Алексей Архиповский - Золушка
Фрагменты концерта, записанного TV Культура 28.04.2011 в Светлановском зале Московского международного дома музыки (ММДМ)
На территории Соловецкого монастыря, в дворике с захоронениями, установлен памятник последнему кошевому атаману Запорожской Сечи Петру Калнышевскому, заточенному Екатериной II на Соловках после ликвидации Сечи.
Он просидел в монастырский тюрьме четверть века, а после освобождения не захотел покидать эти стены. Там и скончался.
(Подсмотрел у историка Натальи Иртениной. Фото ее.)
Он просидел в монастырский тюрьме четверть века, а после освобождения не захотел покидать эти стены. Там и скончался.
(Подсмотрел у историка Натальи Иртениной. Фото ее.)
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Каждая поездка в эти места - невольная попытка краешком глаза заглянуть в Вечность. Вместе с преподобными старцами.
Кто не узнал, это Оптина пустынь. Кто не был, надо ехать.
Кто не узнал, это Оптина пустынь. Кто не был, надо ехать.