Депутат из Узбекистана Одилжон Тожиев потребовал прекратить авиасообщение с Грозным и публичных извинений от Кадырова за угрозы в адрес узбекских чиновников и вмешательство во внутренние дела страны. Также Кадыров оказался в эпицентре расследования по делу о покушении на Комила Алламжонова и Дмитрия Ли. Это не просто дипломатический скандал, а реальная угроза внешнеэкономическим и внутриполитическим интересам России.
На фоне трагедии с азербайджанским самолетом с последующими награждениями приближенных за успешный отстрел дроновпозиции Кадырова становятся значительно шаткими. РФ балансирует над пропастью с полной изоляцией вот уже почти три года, а на поверхности ее оставляют немногочисленные связи с так называемыми союзниками. Азербайджан и Узбекистан в их числе, и если первая страна пригрозила разрывом отношений в случае непризнания вины за сбитый самолет Москвой, то вторая требует извинений напрямую от Кадырова. Последний же привык извинения получать, а не просить.
Здесь назревает конфликт интересов: либо сохранить авторитет Кадырова, при этом потеряв союзника в лице страны постсоветского пространства, либо обострить ситуацию с чеченской диаспорой, которую Москва держать в узде просто не в состоянии.
Депутат из Узбекистана Одилжон Тожиев потребовал прекратить авиасообщение с Грозным и публичных извинений от Кадырова за угрозы в адрес узбекских чиновников и вмешательство во внутренние дела страны. Также Кадыров оказался в эпицентре расследования по делу о покушении на Комила Алламжонова и Дмитрия Ли. Это не просто дипломатический скандал, а реальная угроза внешнеэкономическим и внутриполитическим интересам России.
На фоне трагедии с азербайджанским самолетом с последующими награждениями приближенных за успешный отстрел дроновпозиции Кадырова становятся значительно шаткими. РФ балансирует над пропастью с полной изоляцией вот уже почти три года, а на поверхности ее оставляют немногочисленные связи с так называемыми союзниками. Азербайджан и Узбекистан в их числе, и если первая страна пригрозила разрывом отношений в случае непризнания вины за сбитый самолет Москвой, то вторая требует извинений напрямую от Кадырова. Последний же привык извинения получать, а не просить.
Здесь назревает конфликт интересов: либо сохранить авторитет Кадырова, при этом потеряв союзника в лице страны постсоветского пространства, либо обострить ситуацию с чеченской диаспорой, которую Москва держать в узде просто не в состоянии.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change.
from us
