Тут коллега Полина Гундарина, которая сидит через стенку в нашем лейпцигском офисе, не только написала интересный текст о протестах при Хрущеве и Брежневе, но и была за него номинирована на премию Редколлегии в компании с такими светилами журналистики, как Христо Грозев. Хороший текст с новой перспективой на "мертвое гражданское общество, не способное к протесту", так что его стоит прочитать (и можно еще подписаться на канал Полины о дворцах культуры и позднесоветской архитектуре в целом).

Практически синхронно на "Горьком" вышла другая статья о протестах, только у животных. Недавний нашумевший случай с косатками, которые специально потопили рыболовецкое судно в Гибралтаре — это только верхушка айсберга. В этом тексте есть много других примеров, как животные совершали хорошо спланированные побеги из клеток или убивали своих дрессировщиков, тоже не "с психу", а целенаправленно и продуманно. Но сближает нас не столько осознание рисков и планирование, сколько нежелание жить в зоопарке — "понятие свободы и стремление к ней".

А закольцевал эти две темы еще на закате СССР знаменитый омский философ Игорь Федорович Летов, который подарил нам не только метафору о победе пластмассового мира, но и много чего еще:

Я ищу таких, как я,
Сумасшедших и смешных,
Сумасшедших и больных.
А когда я их найду,
Мы уйдем отсюда прочь,
Мы уйдем отсюда в ночь,
Мы уйдем из зоопарка-а-а-а,
Мы уйдем из зоопарка-а-а-а

Тут появился залипательный сайт от специалистов из Университета Мэрилэнда, который показывает, каким должен стать климат через 60 лет в определенной локации. Фактически он сопоставляет ожидаемый к 2080-м годам климат в выбранном месте с другим уже существующим местом на Земле, где сейчас условия такие же. Еще более залипательная функция — это использование различных сценариев изменения климата и соответственно разных вариантов нашего климатического будущего.

Я, конечно, начал с самых родных сердцу пейзажей вокруг Елабуги. К 2080 году вместо могучих шишкинских сосен и заливных лугов с травой по плечи на родине будут такие же засушливые саванны и степи, какие сейчас вокруг Новочеркасска в Ростовской области. Прогноз впечатляющий, на что, видимо, и рассчитан сайт, но я решил пройти все уровни и попытаться дойти до босса. Выяснилось, что в 2080 в Новочеркасске вместо степей будут пустыни и полупустыни, как сейчас в Баку, в Баку будет так же жарко, как в Иране, в Иране будет примерно как в Пакистане, и тут американский сайт начинает ломаться, потому что дальше сравнивать не с чем — там уже наступила климатическая преисподняя, из-за которой только в этом июне погибли сотни людей, а тысячи в предшествующие годы вынуждены были уехать (но кого это волнует). Тема планетарных границ осталась не раскрытой и посыл оказался прост: у нас на замечательном Глобальном Севере скоро будет так же жарко, как на Юге, а на Юге, эээ, ну, что поделать

Лето — это время, когда можно немного отвлечься от серьезных текстов и переключиться на мемасики.

Но в каждой шутке, как говорится, есть доля шутки — большинство дискуссий в гуманитарных науках (в том числе экологических) вертится вокруг определенного набора ключевых понятий, и каждому исследователю хочется добавить в список что-нибудь свое. Не всегда это получается удачно, но успешные завирусившиеся термины значительно упрощают коммуникацию, в том числе со "внешним" миром — не обязательно, например, читать Крутцена, чтобы уловить смысл понятия "антропоцен". И это хорошо

По мейлам от коллег сегодня утром я понял, что моя рецензия на книгу Рут Морган "Climate Change and International History" не только опубликована в H-Soz-Kult, но и ушла в рассылку по германским историкам. Судя по отзывам, получилось не так уж и плохо, хотя климатическая и тем более международная история это (пока еще) не совсем мое поле. Выходить за пределы родного огорода всегда тревожно, но зато очень полезно и интересно.

Прочитать рецензию можно тут на английском языке (или при помощи переводчика)

Академические урожаи всходят долго, но от этого их только приятнее пожинать. Нынешнее лето выдалось особенно богатым — вслед за PhD пришли и другие хорошие новости, про которые я уже упоминал, но так и не написал подробно.

Наш проект под названием "Тающие горы: окружающая среда, общество и вертикальный климатический фронтир Большого Алтая (1950-2020)" был поддержан Фондом Лейбница на 2024-2029 годы. Пять лет, бюджет с семизначной суммой и исследовательский коллектив, где я продолжу в качестве постдока работать под руководством Юлии Херцберг (моей научной руководительницы по PhD) в Лейпциге. Помимо нас в проекте будет докторант, два ассистента и большая партнерская сеть коллег из разных университетов и стран, но со схожими интересами.

Дальше небольшое сочинение для тех, кому интересны подробности.

Часть общая (с предысторией). Любая история об академических свершениях — это в первую очередь история про контакты и встречи. Для меня алтайская эпопея началась аж в 2018 году на судьбоносном семинаре в Ноттингеме, где я впервые услышал и про Тюменский университет, и про климат алтайских высокогорий. Три года спустя, в 2021 году, мы отправились в Горный Алтай с командой вновь созданной нами Школы исследований окружающей среды и общества ТюмГУ, чтобы совершить первый пробный заход в это поле.

Оно действительно оказалось удивительным. Многие слышали про особую красоту этих мест, но немногие знают, насколько быстро она разрушается — изменение климата в виде бубонной чумы, криогенных оползней, проваливающейся мерзлоты под домами и других интересных событий с некоторых пор вносит существенное разнообразие в традиционный многовековой уклад местных жителей. Все эти современные проблемы на Алтае тесно переплетаются с тысячелетней историей, а наука с легендами (как в случае с Принцессой Укока), немного размывая границы привычной реальности.

Часть особенная (об исследовательских подходах). Того, что там красиво и интересно, конечно, недостаточно для проекта. Во-первых, идея в том, чтобы показать, как изменение климата приносит нормы и правила равнинных обществ в горные регионы. Наоми Кляйн в свое время писала о "капитализме катастроф", когда на пострадавшие территории приходят неолиберальные институты и капиталистический рынок. Но как это работало в странах с плановой экономикой и авторитарной системой управления, были ли там существенные отличия? Работает ли это с государственной властью так же, как с рынком? Что изменилось после распада СССР? Есть много исследований о том, как фронтир двигался по горизонтали, но как он продвигается по вертикали?

Во-вторых, никто раньше не исследовал с этой точки зрения сразу весь Большой Алтай, разделенный между Россией, Казахстаном, Монголией и Китаем. Государственные границы важны, но не для климата, ледников и биологических видов. Попробуем сфокусироваться на природном целом, а не на политических частностях.

Ну и проект теперь такой, что с мертвых людей придется переключаться на живых, а кроме архивов и библиотек ездить еще и в горы. Скоро будет больше красивых картинок, а пока немножечко архивных видео для затравки 👇🏻

Виды Горного Алтая, на которых внимательный зритель может узреть не только всю его красоту, но и последствия изменения климата.

Видео снимали коллеги из Школы арктического дизайна во время нашей совместной экспедиции в 2021 году.

Тут коллега по Центру Рэйчел Карсон написала отличную заметку о российской климатической политике, которая настоятельно рекомендуется к прочтению. В ней она вкратце проанализировала ключевые моменты новой "Климатической доктрины" и выступления российской делегации на печально известной Конференции ООН по изменению климата в Дубае 2023 года.

Я, в свою очередь, вкратце изложил содержание поста в виде мема, чтобы сделать проведенный анализ еще более наглядным и доступным. Не благодарите