Иранская политика

Электронное правительство, которое стало создаваться в начале 2000-х гг., и особенно в период президентства Махмуда Ахмадинежада (2005-2013), также стало одним из инструментов проактивной пропаганды. Оно широко распространялось и включало создание новых государственных министерских дел, начиная от посольств и библиотек до паспортных и туристических услуг. Кроме того, электронная коммерция, в частности в банковском секторе, обеспечила как финансовую эффективность, так и легитимность для государства, стремящегося идти в ногу с растущим государственным сектором и потребительским обществом в конце правления Хатами.

Проактивные меры направлены на создание ресурсов, институтов, платформ и правовых рамок для активного правительства и расширения социального контроля посредством различных медиатехнологий. Одобренные государством дискурсы инноваций и технологического развития в различных гражданских и правительственных институтах могут показаться типичными для любой схемы модернизации, но они также позволяют Исламской Республике успешно взаимодействовать с информацией и технологиями, не будучи перегруженной сложной системой реактивных регуляций.

В конце концов, проактивные меры стали враждебными. Пропагандой был создан троп «мягкой войны», означающий набор дискурсов и практик, призванных изобразить СМИ как воспринимаемые «иностранные» сущности. «Мягкий» в «мягкой войне» подчеркивает как неявный, так и явный конфликт культурных норм или ценностей коренного населения и государства как его защитника.

Как активная коммуникационная стратегия, «мягкая война» подразумевает два важных взаимосвязанных измерения. Во-первых, как стратегия, «мягкая война» касается производства знаний, переработанных или новых, о предполагаемой иностранной угрозе против нации посредством «мягких инструментов», таких как мобильные устройства, Интернет и спутниковое телевидение. Во-вторых, такая стратегическая коммуникация служит контрмерой на предполагаемую иностранную «мягкую войну» включающую разрушительные средства для перенаправления потока информации таким образом, чтобы сделать его неэффективным.

Если подводить итог, две основные схемы цензуры, такие как ограничения СМИ, налагаются (реактивные), либо продвигаются через стратегии для эффективного воздействия на легитимацию государственной власти (проактивные). Они служат идеальными типами, и в то же время они идентифицируют работу сложной государственной власти, которая, как это ни парадоксально, рассматривает культуру и СМИ как активы и потенциальные угрозы для своей безопасности. Динамика стратегий СМИ укрепляет государственную власть, включая как ограничительный контроль, так и активное принятие новых технологий и политик, которые гарантируют, что государство участвует в глобальных практиках управления СМИ. В существенном смысле дискурс «мягкой войны» может быть специфическим для Ирана, но он напоминает другие проактивные практики цензуры, реализованные, например, в Советском Союзе, когда коммунистическое общество также изображалось уязвимым для проникновения иностранных идей и ценностей. Такие противоборствующие проактивные схемы часто изображают общество как пассивное и легко манипулируемое образование, которому требуется агрессивная культурная политика, принимаемая государством для его защиты

Источник: Rahimi, Babak. 2015. Censorship and the Islamic Republic: Two modes of regulatory measures for media in Iran. // The Middle East Journal. Vol. 69. No. 3. P. 358-378.

www.group-telegram.com/us/politiran.com/464

198 viewsMar 1 at 07:02

Электронное правительство, которое стало создаваться в начале 2000-х гг., и особенно в период президентства Махмуда Ахмадинежада (2005-2013), также стало одним из инструментов проактивной пропаганды. Оно широко распространялось и включало создание новых государственных министерских дел, начиная от посольств и библиотек до паспортных и туристических услуг. Кроме того, электронная коммерция, в частности в банковском секторе, обеспечила как финансовую эффективность, так и легитимность для государства, стремящегося идти в ногу с растущим государственным сектором и потребительским обществом в конце правления Хатами.

Проактивные меры направлены на создание ресурсов, институтов, платформ и правовых рамок для активного правительства и расширения социального контроля посредством различных медиатехнологий. Одобренные государством дискурсы инноваций и технологического развития в различных гражданских и правительственных институтах могут показаться типичными для любой схемы модернизации, но они также позволяют Исламской Республике успешно взаимодействовать с информацией и технологиями, не будучи перегруженной сложной системой реактивных регуляций.

В конце концов, проактивные меры стали враждебными. Пропагандой был создан троп «мягкой войны», означающий набор дискурсов и практик, призванных изобразить СМИ как воспринимаемые «иностранные» сущности. «Мягкий» в «мягкой войне» подчеркивает как неявный, так и явный конфликт культурных норм или ценностей коренного населения и государства как его защитника.

Как активная коммуникационная стратегия, «мягкая война» подразумевает два важных взаимосвязанных измерения. Во-первых, как стратегия, «мягкая война» касается производства знаний, переработанных или новых, о предполагаемой иностранной угрозе против нации посредством «мягких инструментов», таких как мобильные устройства, Интернет и спутниковое телевидение. Во-вторых, такая стратегическая коммуникация служит контрмерой на предполагаемую иностранную «мягкую войну» включающую разрушительные средства для перенаправления потока информации таким образом, чтобы сделать его неэффективным.

Если подводить итог, две основные схемы цензуры, такие как ограничения СМИ, налагаются (реактивные), либо продвигаются через стратегии для эффективного воздействия на легитимацию государственной власти (проактивные). Они служат идеальными типами, и в то же время они идентифицируют работу сложной государственной власти, которая, как это ни парадоксально, рассматривает культуру и СМИ как активы и потенциальные угрозы для своей безопасности. Динамика стратегий СМИ укрепляет государственную власть, включая как ограничительный контроль, так и активное принятие новых технологий и политик, которые гарантируют, что государство участвует в глобальных практиках управления СМИ. В существенном смысле дискурс «мягкой войны» может быть специфическим для Ирана, но он напоминает другие проактивные практики цензуры, реализованные, например, в Советском Союзе, когда коммунистическое общество также изображалось уязвимым для проникновения иностранных идей и ценностей. Такие противоборствующие проактивные схемы часто изображают общество как пассивное и легко манипулируемое образование, которому требуется агрессивная культурная политика, принимаемая государством для его защиты

Источник: Rahimi, Babak. 2015. Censorship and the Islamic Republic: Two modes of regulatory measures for media in Iran. // The Middle East Journal. Vol. 69. No. 3. P. 358-378.

BY Иранская политика