4 июня, на открытии нашего вечера писем полизаключенным, будет присутствовать Ксения Кагарлицкая, дочь Бориса Кагарлицкого, социолога, политического активиста, создателя проекта “Рабкор”. Борис осужден по ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма») за публичное осуждение вторжения в Украину, с наказанием в виде пяти лет колонии общего режима. 5 июня пройдет кассация по его делу. Ксения расскажет о ходе процесса, о жизни Бориса, его политической и социальной деятельности, познакомит с его философией и взглядами. Мы сможем пообщаться, обсудить перспективы антивоенного и левого движений и, конечно же, написать одно или несколько писем.
4 июня, на открытии нашего вечера писем полизаключенным, будет присутствовать Ксения Кагарлицкая, дочь Бориса Кагарлицкого, социолога, политического активиста, создателя проекта “Рабкор”. Борис осужден по ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма») за публичное осуждение вторжения в Украину, с наказанием в виде пяти лет колонии общего режима. 5 июня пройдет кассация по его делу. Ксения расскажет о ходе процесса, о жизни Бориса, его политической и социальной деятельности, познакомит с его философией и взглядами. Мы сможем пообщаться, обсудить перспективы антивоенного и левого движений и, конечно же, написать одно или несколько писем.
"We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from us
