Отпустили нас сегодня пораньше, заявленный докладчик заболел. Как священники мы за него помолились, а как студенты мы не огорчились, что после обеда занятий не будет. Никуда не торопясь, иду по улице, погода хорошая, настроение тоже, вокруг люди, и идущий навстречу молодой человек спрашивает: "Правильно иду? Метро там?" А я знал ответ, ведь только пять минут назад прошёл мимо станции метро, даже готов был с ним пойти, проводить его. Он поблагодарил и пошёл. Без меня. Иду дальше, размышляю, немного задрав нос: "Интересно, только три дня в Москве, а меня уже за местного приняли". Каждый раз, когда уезжаю куда-то в командировку, начинаю рассматривать свою жизнь как бы со стороны. И не всё мне в ней нравится, даже больше того, что очень не нравится. Вот и думаю дальше: "А если бы ко мне подошли с вопросом как спастись, правильно иду? " Ведь считаю себя христианином, не три дня, а около тридцати, и половина из них священник. Вроде бы и знаю что ответить, и готов пойти с вопрошающим и проводить его, но сам хожу вокруг да около всё время, сворачивая не туда. Господи, прости меня.
Отпустили нас сегодня пораньше, заявленный докладчик заболел. Как священники мы за него помолились, а как студенты мы не огорчились, что после обеда занятий не будет. Никуда не торопясь, иду по улице, погода хорошая, настроение тоже, вокруг люди, и идущий навстречу молодой человек спрашивает: "Правильно иду? Метро там?" А я знал ответ, ведь только пять минут назад прошёл мимо станции метро, даже готов был с ним пойти, проводить его. Он поблагодарил и пошёл. Без меня. Иду дальше, размышляю, немного задрав нос: "Интересно, только три дня в Москве, а меня уже за местного приняли". Каждый раз, когда уезжаю куда-то в командировку, начинаю рассматривать свою жизнь как бы со стороны. И не всё мне в ней нравится, даже больше того, что очень не нравится. Вот и думаю дальше: "А если бы ко мне подошли с вопросом как спастись, правильно иду? " Ведь считаю себя христианином, не три дня, а около тридцати, и половина из них священник. Вроде бы и знаю что ответить, и готов пойти с вопрошающим и проводить его, но сам хожу вокруг да около всё время, сворачивая не туда. Господи, прости меня.
BY Священник Алексей Суханов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from us
