-Я надеюсь, что перспектива положительная. Это будет дополнительной гарантией независимости и самостоятельности адвокатской деятельности. Уже есть аналогичные составы для защиты судебной системы и сотрудников правосудия, для других субъектов. Почему этого не должно быть для адвокатов? Ведь они тоже периодически сталкиваются давлением, введение подобной нормы, возможно, станет инструментом для защиты прав адвоката. Это, конечно, прогресс.
- В пояснительной записке к данному законопроекту приведена печальная статистика: адвокаты часто сталкиваются с угрозами в свой адрес, недопуском к подзащитному или в суд и другими нарушениями закона. Были ли в вашей практике подобные случаи?
-Любой вид деятельности осуществляется человеком и несёт в себе отпечатки недостатков конкретной личности. Это связано не с недостатками системы, а с несоблюдением законодательства отдельными сотрудниками правоохранительных органов и иных организаций, но точно не с какой-то повсеместно устоявшейся практикой. Подобные случаи в моей работе, безусловно, были, как и в работе многих адвокатов, однако заострять внимание на конкретике полагаю излишним – ведь проблема и так известна, предпринимаются меры, направленные на ее разрешение, в том числе и те, что мы обсудили в предыдущем вопросе.
- Считаете ли вы, что правосудие в России получило обвинительный уклон и от адвоката требуются мужество и талант, чтобы работать в столь сложных условиях?
- Специфика работы в существующих реалиях, конечно, накладывает некоторый отпечаток на деятельность адвоката, требует усилий и осторожности с его стороны, более пристального и вдумчивого подхода к построению защиты и тактике действий, к взаимодействию с клиентом, выработке той позиции, которая наилучшим образом обеспечит соблюдение прав и интересов доверителя. Вместе с тем, отмечу, что привязка вопроса именно к российскому правосудию несколько провокационна. Мы можем наблюдать множество примеров так называемого «обвинительного уклона» и во множестве других государств и судебных систем.
- Вы участвовали в делах, рассматриваемых судом присяжных? Какой вариант для подсудимого является более выгодным?
-Да, у меня есть опыт участия в делах, рассматриваемых судом присяжных. Применение того или иного варианта — это исключительно тактический вопрос для защиты. Ситуации бывают разные, в одном уголовном деле, при очевидности его обстоятельств нет необходимости собирать присяжных, но когда ситуация является спорной и существует множество различных толкований, присутствует не только действие, формально подходящее под признаки состава преступления, но есть еще и ряд других обстоятельств, которые должны быть учтены, здесь целесообразно привлекать граждан к участию в отправлении правосудия.
-Как Вы относитесь к идее введения «адвокатской монополии»?
- Отношусь положительно, поскольку это позволит повысить требования к оказанию юридической помощи. Сейчас правовая помощь оказывается не только адвокатами, но и лицами, не имеющими статуса адвоката, на основании института доверенности. Такие лица не имеют обязательств, оформленных надлежащим образом перед своими клиентами и качество этой защиты иногда бывает достаточно сомнительным. Это отрицательно влияет на имидж института, как и самих представителей, так и на имидж адвокатов. Обывателю, по большому счёту, без разницы кто оказывает ему юридическую помощь - адвокат или гражданин, не имеющий такого статуса. Для многих человек, оказывающий правовую помощь, - уже адвокат. Введение «адвокатской монополии», соответственно, распространение на всех лиц, оказывающих юридическую помощь соответствующих требований, в том числе и необходимость сдачи квалификационного экзамена, необходимость участия в адвокатском сообществе, что очень важно, детально регламентированный институт ответственности, позволит упорядочить, систематизировать и повысить качество оказания юридических услуг.
-Участвуете ли Вы в мероприятиях адвокатской палаты?
-Да, я участвую. Обычно это мероприятия, связанные с обучением.
-Я надеюсь, что перспектива положительная. Это будет дополнительной гарантией независимости и самостоятельности адвокатской деятельности. Уже есть аналогичные составы для защиты судебной системы и сотрудников правосудия, для других субъектов. Почему этого не должно быть для адвокатов? Ведь они тоже периодически сталкиваются давлением, введение подобной нормы, возможно, станет инструментом для защиты прав адвоката. Это, конечно, прогресс.
- В пояснительной записке к данному законопроекту приведена печальная статистика: адвокаты часто сталкиваются с угрозами в свой адрес, недопуском к подзащитному или в суд и другими нарушениями закона. Были ли в вашей практике подобные случаи?
-Любой вид деятельности осуществляется человеком и несёт в себе отпечатки недостатков конкретной личности. Это связано не с недостатками системы, а с несоблюдением законодательства отдельными сотрудниками правоохранительных органов и иных организаций, но точно не с какой-то повсеместно устоявшейся практикой. Подобные случаи в моей работе, безусловно, были, как и в работе многих адвокатов, однако заострять внимание на конкретике полагаю излишним – ведь проблема и так известна, предпринимаются меры, направленные на ее разрешение, в том числе и те, что мы обсудили в предыдущем вопросе.
- Считаете ли вы, что правосудие в России получило обвинительный уклон и от адвоката требуются мужество и талант, чтобы работать в столь сложных условиях?
- Специфика работы в существующих реалиях, конечно, накладывает некоторый отпечаток на деятельность адвоката, требует усилий и осторожности с его стороны, более пристального и вдумчивого подхода к построению защиты и тактике действий, к взаимодействию с клиентом, выработке той позиции, которая наилучшим образом обеспечит соблюдение прав и интересов доверителя. Вместе с тем, отмечу, что привязка вопроса именно к российскому правосудию несколько провокационна. Мы можем наблюдать множество примеров так называемого «обвинительного уклона» и во множестве других государств и судебных систем.
- Вы участвовали в делах, рассматриваемых судом присяжных? Какой вариант для подсудимого является более выгодным?
-Да, у меня есть опыт участия в делах, рассматриваемых судом присяжных. Применение того или иного варианта — это исключительно тактический вопрос для защиты. Ситуации бывают разные, в одном уголовном деле, при очевидности его обстоятельств нет необходимости собирать присяжных, но когда ситуация является спорной и существует множество различных толкований, присутствует не только действие, формально подходящее под признаки состава преступления, но есть еще и ряд других обстоятельств, которые должны быть учтены, здесь целесообразно привлекать граждан к участию в отправлении правосудия.
-Как Вы относитесь к идее введения «адвокатской монополии»?
- Отношусь положительно, поскольку это позволит повысить требования к оказанию юридической помощи. Сейчас правовая помощь оказывается не только адвокатами, но и лицами, не имеющими статуса адвоката, на основании института доверенности. Такие лица не имеют обязательств, оформленных надлежащим образом перед своими клиентами и качество этой защиты иногда бывает достаточно сомнительным. Это отрицательно влияет на имидж института, как и самих представителей, так и на имидж адвокатов. Обывателю, по большому счёту, без разницы кто оказывает ему юридическую помощь - адвокат или гражданин, не имеющий такого статуса. Для многих человек, оказывающий правовую помощь, - уже адвокат. Введение «адвокатской монополии», соответственно, распространение на всех лиц, оказывающих юридическую помощь соответствующих требований, в том числе и необходимость сдачи квалификационного экзамена, необходимость участия в адвокатском сообществе, что очень важно, детально регламентированный институт ответственности, позволит упорядочить, систематизировать и повысить качество оказания юридических услуг.
-Участвуете ли Вы в мероприятиях адвокатской палаты?
-Да, я участвую. Обычно это мероприятия, связанные с обучением.
BY Примадвокатура
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from us
