Закончив два курса филфака, я уехала в Москву, в Литинститут, по окончании которого работала в журнале «Октябрь», зав. отделом поэзии. Однажды на пороге моего крошечного кабинетика на улице «Правды» неожиданно появился Юрий Леонардович Болдырев. Удивлению моему не было предела, но оказалось, что он уже несколько лет как в Москве и работает Литературным секретарем Бориса Слуцкого! (Сегодня многие не знают этого факта, но все члены СП СССР действительно могли нанимать себе литсекретаря. Богатые и именитые, типа Симонова, или Маршака, например, сами оплачивали таких работников, помогавших им в их литературных делах и заботах. А другие, победнее, иногда устраивали к себе секретарями молодых писателей (еще не членов СП) с тем, чтобы те не ходили на обычную ежедневную службу и при этом - не числились в «тунеядцах», как это было с Бродским. И стаж рабочий секретарям при этом тоже шёл. Деньги, правда, приходилось уже зарабатывать кто как мог: внутренние рецензии, выступления, переводы итп) Но это отдельный разговор. … Борис Слуцкий, начинавший когда-то как автор «Октября», при редакторе -Кочетове в этом журнале, естественно, не печатался. Но когда по согласованию с Ананьевым, в 1974 году я попросила у него стихи, он сразу охотно откликнулся. Когда вышла первая публикация, Слуцкий в первый раз подарил мне свою книгу с надписью «Надежде Кондаковой, которая вернула меня в «Октябрь». …Появление Болдырева в Москве совпало со смертью жены Слуцкого, Татьяны, я знала, что поэту очень трудно справляться с бытом, с одиночеством и он нуждается в помощнике… Но все оказалось гораздо круче. Оказалось, что Болдырева выгнали с работы в Саратове в волчьим билетом за то, что они с группой товарищей наладили машинописные копии Булгакова, Платонова, Солженицына и распространяли их среди своих друзей- библиофилов. Их накрыли, вышел фельетон, директору «Букиниста» официально запретили «любую работу, связанную с идеологией». А у него - семья, ребенок, здоровье от природы никакое. И вот тут ему на помощь пришёл давний друг, который и привел Болдырева к Слуцкому. И Борис Абрамович, сам нуждавшийся в помощи, оказал бесценную помощь и защиту человеку, попавшему под каток известных органов. О тяжелой судьбе Слуцкого в последние годы его жизни, о тяжелой депрессии и пребывании в психиатрической больнице теперь знают многие. Но все эти годы до смерти поэта и все последующие годы до своей смерти, Юрий Леонардович Болдырев преданно и самоотверженно занимался его архивом и публикациями. Он стал фанатом Бориса Слуцкого и фанатом этой своей работы. Нашёл в его тетрадях и опубликовал более 1400 новых, никому прежде не известных стихотворений. Да еще каких! По сути, открыл нам нового, великого поэта Слуцкого. Через Болдырева друзья еще какое-то время общались с Борисом Абрамовичем, все более и более уходящим в себя. Знаете, мне иногда кажется, что это не здесь, это на небесах все решилось так, как решилось. И рядом с тяжело уходящим из этого мира человеком, рядом с раненой душой его появился Ангел, взявший на себя бремя недоделанной Поэтом земной работы. Светлая Вам память, дорогой Юрий Леонардович! Как хорошо, что нас свела жизнь когда-то в Саратове и соединила затем в Москве. Я редко встречала авторов, так дрожащих над своими строчками, как дрожали Вы над этими строчками, запятыми и тире в публикациях Бориса Слуцкого, над которыми мы работали с Вами вместе. Как радовались каждому шедевру, найденному в его рабочих тетрадях… Глубокая Вам благодарность, дорогой Юра! Называю Вас так, как когда-то просили Вы и не могла научится я. Сейчас я уже старше Вас и, видите, научилась…
Закончив два курса филфака, я уехала в Москву, в Литинститут, по окончании которого работала в журнале «Октябрь», зав. отделом поэзии. Однажды на пороге моего крошечного кабинетика на улице «Правды» неожиданно появился Юрий Леонардович Болдырев. Удивлению моему не было предела, но оказалось, что он уже несколько лет как в Москве и работает Литературным секретарем Бориса Слуцкого! (Сегодня многие не знают этого факта, но все члены СП СССР действительно могли нанимать себе литсекретаря. Богатые и именитые, типа Симонова, или Маршака, например, сами оплачивали таких работников, помогавших им в их литературных делах и заботах. А другие, победнее, иногда устраивали к себе секретарями молодых писателей (еще не членов СП) с тем, чтобы те не ходили на обычную ежедневную службу и при этом - не числились в «тунеядцах», как это было с Бродским. И стаж рабочий секретарям при этом тоже шёл. Деньги, правда, приходилось уже зарабатывать кто как мог: внутренние рецензии, выступления, переводы итп) Но это отдельный разговор. … Борис Слуцкий, начинавший когда-то как автор «Октября», при редакторе -Кочетове в этом журнале, естественно, не печатался. Но когда по согласованию с Ананьевым, в 1974 году я попросила у него стихи, он сразу охотно откликнулся. Когда вышла первая публикация, Слуцкий в первый раз подарил мне свою книгу с надписью «Надежде Кондаковой, которая вернула меня в «Октябрь». …Появление Болдырева в Москве совпало со смертью жены Слуцкого, Татьяны, я знала, что поэту очень трудно справляться с бытом, с одиночеством и он нуждается в помощнике… Но все оказалось гораздо круче. Оказалось, что Болдырева выгнали с работы в Саратове в волчьим билетом за то, что они с группой товарищей наладили машинописные копии Булгакова, Платонова, Солженицына и распространяли их среди своих друзей- библиофилов. Их накрыли, вышел фельетон, директору «Букиниста» официально запретили «любую работу, связанную с идеологией». А у него - семья, ребенок, здоровье от природы никакое. И вот тут ему на помощь пришёл давний друг, который и привел Болдырева к Слуцкому. И Борис Абрамович, сам нуждавшийся в помощи, оказал бесценную помощь и защиту человеку, попавшему под каток известных органов. О тяжелой судьбе Слуцкого в последние годы его жизни, о тяжелой депрессии и пребывании в психиатрической больнице теперь знают многие. Но все эти годы до смерти поэта и все последующие годы до своей смерти, Юрий Леонардович Болдырев преданно и самоотверженно занимался его архивом и публикациями. Он стал фанатом Бориса Слуцкого и фанатом этой своей работы. Нашёл в его тетрадях и опубликовал более 1400 новых, никому прежде не известных стихотворений. Да еще каких! По сути, открыл нам нового, великого поэта Слуцкого. Через Болдырева друзья еще какое-то время общались с Борисом Абрамовичем, все более и более уходящим в себя. Знаете, мне иногда кажется, что это не здесь, это на небесах все решилось так, как решилось. И рядом с тяжело уходящим из этого мира человеком, рядом с раненой душой его появился Ангел, взявший на себя бремя недоделанной Поэтом земной работы. Светлая Вам память, дорогой Юрий Леонардович! Как хорошо, что нас свела жизнь когда-то в Саратове и соединила затем в Москве. Я редко встречала авторов, так дрожащих над своими строчками, как дрожали Вы над этими строчками, запятыми и тире в публикациях Бориса Слуцкого, над которыми мы работали с Вами вместе. Как радовались каждому шедевру, найденному в его рабочих тетрадях… Глубокая Вам благодарность, дорогой Юра! Называю Вас так, как когда-то просили Вы и не могла научится я. Сейчас я уже старше Вас и, видите, научилась…
BY Надежда Кондакова ПОЭЗИЯ НАШЕЙ ИМПЕРИИ. Вчера. Сегодня. Завтра.
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report.
from us
