Заключенные в РФ не только воюют, но и трудятся. Однако по мнению научного сообщества из тюрем можно выжать гораздо больше. В статье профессора Финансового университета при правительстве Александра Сафонова и аспиранта МФЮУ указывается, что за счет осужденных можно увеличить объем рабочей силы на 150 000–185 000 человек. Минюст же пообещал к 2024 году удвоить количество мест для принудительных работ.
Ранее отправить на стройки 180 тыс. заключенных предлагал Вице-премьер Марат Хуснуллин, но тогда удалось привлечь только 5 тысяч. В отличие от Хуснуллина, Сафонов и Песков предлагают использовать зэков во всех отраслях. Вероятно, в следующем году борьба за подневольный ресурс для предприятий развернется в полную силу, наподобие с конкуренцией за вербовку заключенных между Пригожиным и Шойгу. Для пополнения этого ресурса могут начать увеличивать и количество зэков. Живущая в нашем обществе ностальгия по Сталину слишком часто порождает в среде экспертов идеи по построению ГУЛАГа.
Заключенные в РФ не только воюют, но и трудятся. Однако по мнению научного сообщества из тюрем можно выжать гораздо больше. В статье профессора Финансового университета при правительстве Александра Сафонова и аспиранта МФЮУ указывается, что за счет осужденных можно увеличить объем рабочей силы на 150 000–185 000 человек. Минюст же пообещал к 2024 году удвоить количество мест для принудительных работ.
Ранее отправить на стройки 180 тыс. заключенных предлагал Вице-премьер Марат Хуснуллин, но тогда удалось привлечь только 5 тысяч. В отличие от Хуснуллина, Сафонов и Песков предлагают использовать зэков во всех отраслях. Вероятно, в следующем году борьба за подневольный ресурс для предприятий развернется в полную силу, наподобие с конкуренцией за вербовку заключенных между Пригожиным и Шойгу. Для пополнения этого ресурса могут начать увеличивать и количество зэков. Живущая в нашем обществе ностальгия по Сталину слишком часто порождает в среде экспертов идеи по построению ГУЛАГа.
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. I want a secure messaging app, should I use Telegram? At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from us
